устроены на сельхозработах и получат хорошую зарплату и достаточное продовольствие». При этом специально оговаривалось: «Выселение этих семей так разложить по деревням, чтобы очистка дорог и заготовка и вывозка лесного материала в Солецком районе не замедлялась. Предназначенные для выселения люди должны: а) иметь знания в сельхозработах, б) быть совершенно здоровыми, в) во всех отношениях политически благонадежными. Члены коммунистической партии и ее подразделений, комсомольцы, и все политически неблагонадежные люди к высылке не допускаются»55.
Из-за частых побегов эшелоны с рабочими первоначально охранялись в пути вооруженными полицейскими. Так как их сил оказалось явно недостаточно, оккупационные власти были вынуждены привлекать немецких военнослужащих. Так, комендант тылового армейского района 580, находившегося в районе Курска, 16 мая 1942 года издал распоряжение, из которого следовало, что «…на 1 тысячу перевозимых русских рабочих должна выделяться охрана. Численность ее: 1 офицер, 20 унтер-офицеров и караульных. Для выделения охраны в комендатуры регулярно поступают находящиеся в их районах воинские подразделения»56.
Тяжелые условия работы и жизни в Германии скрывались от населения оккупированных областей. Объявления немецких вербовочных комиссий всячески рекламировали работу в Германии. Так, молодым людям обещалось, что они смогут получить любую, интересующую их профессию, на германских предприятиях и даже в будущем поступить в университет57.
Добровольно записавшимся обещали заботиться об остающихся семьях, обеспечить питание по существующим в Германии нормам, отдельную комнату, медицинское и культурное обслуживание. Орловская газета «Речь», поместила 9 сентября 1942 года объявление том, что семьям рабочих, уехавших в Германию, будет выдаваться пенсия и талоны на получение три раза в месяц молока58.
Практически все газеты, издаваемые немцами в оккупированных областях, публиковали письма, якобы написанные находящимися в Германии рабочими, которые призывали своих земляков следовать их примеру и ехать в Германию.
Однако до населения доходили известия о непосильном труде, голоде и издевательствах, которым подвергались советские люди в Германии. Вот что говорилось в одном из немецких отчетов о секретной перлюстрации: «Особенно отрицательно воспринимется то, что в результате принудительных вербовок женщин отрывают от маленьких детей, а детей школьного возраста — от семей. Те, кого пытаются завербовать, всеми способами стараются уклониться от вывоза в Германию»59.
Для того чтобы усилить контроль за контактами между людьми, отправленными в Германию, и их родственниками, на территории России массовыми тиражами стали выходить брошюры «Как писать письма в Германию». «Восточным рабочим» в Рейхе предоставлялись уже готовые бланки с текстами писем на Родину, куда предлагалось вписать только имена тех, кому они будут адресованы60.
Весной 1942 года немецкие газеты сообщали, что недостаток рабочей силы ставит под угрозу срыва весенний сев и уборку урожая в Германии. В марте 1942 года в Берлине было принято решение «срочно и в увеличенных масштабах использовать в сельском хозяйстве советских военнопленных и рабочих из оккупированных восточных областей».
Генеральный уполномоченный Рейха по использованию рабочей силы Заукель подчеркнул необходимость «мобилизации всей без остатка рабочей силы». Он установил следующую очередность удовлетворения заявок на рабочую силу, исходя из степени важности различных отраслей деятельности:
1. Германская промышленность и сельское хозяйство.
2. Военно-строительные работы на оккупированной терриг тории.
3. Работы по обслуживанию армии.
4. Различные работы, организуемые германскими гражданскими властями на оккупированной территории.
5. Сельскохозяйственные работы в оккупированных областях61.
Для контроля за использованием рабочей силы и организации отправки рабочих в Германию при рейхскомиссарах, и германских комиссарах всех низших степеней были созданы специальные отделы. Непосредственно на местах набор производили вербовочные комиссии при содействии бирж труда, административных и полицейских органов. Каждая вербовочная комиссия комплектовалась из представителей определенной германской провинции, для которой производился набор рабочей силы. Определенных результатов им удалось достичь летом-осенью 1942 года на Северном Кавказе. Однако причины готовности некоторой части местных жителей оказывать содействие немцам крылись не столько в успехах немецкой пропаганды, сколько в успехах вермахта и до какой-то степени в советской национальной политике. Из прифронтовой полосы глубиною в 150–300 км было угнано в немецкий тыл или увезено на работу в Германию все трудоспособное население. Исключение делалось только для вступавших в полицию и мобилизованных в антисоветские воинские части. Одновременно немцы реквизировали весь хлеб, продовольствие, скот и личное имущество населения вплоть до мелкой домашней утвари. Спасаясь от террора, тысячи жителей скрывались в лесах. В разграбленных районах оккупанты сжигали дотла все постройки, минировали местность, отравляли колодцы и водоемы, создавая так называемую «зону пустыни».
Сопротивление вербовке и угону в немецкий тыл для использования в качестве рабочей силы в III Рейхе было в России гораздо более активным, чем на других оккупированных территориях. Вопрос о том, что больше содействовало этому — политическая зрелость, вера в советские идеалы или же осознание той горькой истины, что немцы пришли в качестве колониальных господ, обращавшихся с русскими, согласно одному образному выражению, «как с белыми неграми», остается дискуссионным. Но можно сказать, что все эти факторы в большей или меньшей степени сыграли свою роль.
Анализ как немецких, так и советских документов позволяет сделать вывод о том, что изменившаяся политика не принесла оккупантам желаемого результата. Несмотря на все акции фашистов, как карательные, так и пропагандистские, начался активный рост партизанского движения. Он был связан, во-первых, с победой Красной Армии под Сталинградом и на Курской дуге, во-вторых, с грабительской политикой оккупантов и, в-третьих, с активизацией и изменением форм и методов идеологического воздействия народных мстителей на население.
Партизаны и подпольщики делали все, чтобы не допустить крупномасштабной эвакуации мирного населения и промышленного оборудования в немецкий тыл. Во многом им это удалось. Только ленинградские партизаны сорвали отправку в Германию более четырехсот тысяч советских граждан62.
Таким образом, советское сопротивление в тылу врага уменьшало возможности оккупантов по мобилизации людей на работу в Германию и на различные оборонные объекты, лишало их работоспособной части населения. Кроме того, тем самым усиливался мобилизационный потенциал Красной Армии на освобожденных территориях.
Немецкие оккупанты и их союзники делали все, чтобы успешно решить одну их основных своих задач: превращение захваченных областей России в сырьевой придаток III Рейха, а местное население в рабов на немецких промышленных предприятиях.
Солдат вермахта убеждали в том, что само существование их родины как мировой державы, во многом зависит от удержания и освоения областей на Востоке.
Везде, где это было возможно, гитлеровцы стремились использовать захваченные советские предприятия для нужд своей армии. Также ими широко практиковались различные формы изъятия, как промышленного обрудования, так и лома черных и цветных металлов.
Для успешного осуществления нацистской оккупационной политики в сфере экономики и промышленности был создан специальный административный аппарат с широкими полномочиями. Немецкие фирмы, а так же фирмы стран-сателлитов Германии, создавали здесь свои филиалы.
Многочисленные публикации в коллаборационистской прессе
0 «возрождающемся русском хозяине промышленности» не соответствовали истине. Даже когда во главе предприятия номинально находился местный житель, фактически оно находилось в полной зависимости от немецких тыловых служб.
Ни о каком «свободном труде», базирующемся на «материальной заинтересованности работника», о чем так же утверждали немецкие пропагандисты, говорить не приходится. Занятое на промышленных
