дарственной надписью: '
В четырехтомнике писем Достоевского порой не по вине редактора оказались и композиционные просчеты, и неточности в текстах. Так, по бессмысленному требованию Центрархива хранившиеся там 25 писем Достоевского, которые следовало включить в общий хронологический ряд первого тома, редактор был вынужден дать в виде '
В одном случае сам А. С. Долинин, к сожалению, допустил в последней книге четырехтомника редакторский произвол: некоторые из напечатанных здесь писем Достоевского к В. Ф. Пуцыковичу, К. П. Победоносцеву и жене приведены с сокращениями отдельных абзацев и даже целых страниц, имеющихся в автографах. Но эти письма в полном виде уже появлялись в печати прежде: к Пуцыковичу — в 'Московском сборнике' (1887 г.), к Победоносцеву — во второй книге 'Красного архива' (1922 г.), к А. Г. Достоевской — в книге 'Ф. М. Достоевский. Письма к жене' (1926 г.). А при их перепечатке с пропусками в четвертом томе даже не были поставлены многоточия в угловых скобках, как обычно принято обозначать купюры в научных изданиях. Несмотря на то, что эти изъятия сделаны с целью отвести упреки по адресу писателя в отсталых, шовинистических взглядах, все же оправдать такой редакторский произвол нельзя.
Хотя А. С. Долинин не был твердо убежден, что Достоевский — автор хранящегося в Нижегородском краевом музее письма к Д. В. Григоровичу, оно все же оказалось включенным в первый том (№ 59). Бесспорным автографом Ф. М. Достоевского считал это письмо видный советский исследователь В. Л. Комарович[257]. И все же оно написано М. М. Достоевским, и его нельзя было помещать в издании.
Досадный промах допустил А. С. Долинин, не включив в вышедший в 1959 г. четвертый том два письма Достоевского к П. М. и В. Н. Третьяковым, впервые напечатанные в 1951 г. в книге их дочери А. П. Боткиной 'Павел Михайлович Третьяков в жизни и искусстве'. Исследователь, видимо, не знал этой книги. Не знала и В. С. Нечаева, редактор 'Описания рукописей Ф. М. Достоевского', изданного в 1957 г., о том, что в отделе рукописей Государственной Третьяковской галереи хранятся автографы этих двух писем, а также о том, что они опубликованы.
Вне четырехтомника осталось и письмо Достоевского к В. Ф. Пуцыковичу 23 августа/4 сентября 1879 г., подлинник которого находится в берлинской Государственной библиотеке; напечатано оно было в 1921 г. (правда, в переводе на немецкий язык) в издании 'Preussische Yahrbucher', но в дальнейшем вполне можно было получить фотографию этого письма и включить его в последний том писем Достоевского.
Кроме того, А. С. Долинину следовало напечатать в четырехтомнике записку к Г. Ф. Пантелееву на письме Д. Е. Кожанчикова к Достоевскому 7 марта 1874 г., тем более что она была дважды опубликована (см.: Гроссман Л. П. Жизнь и труды Достоевского. — С. 346 и Описание рукописей Достоевского. — С. 262; в обоих случаях без указания адресата, который установлен С. В. Беловым) [258].
А. С. Долинин не знал некоторые частные собрания, в которых были автографы писем Достоевского. Так, в комментариях к двум запискам Достоевского к метранпажу М. А. Александрову (№№ 854 и 865 в четвертом томе) сказано, что они печатаются по оригиналам, хранящимся в ИРЛИ (см. там же. — С. 463- 464). В действительности эти автографы, приобретенные у собирателя А. Е. Бурцева, вошли в состав коллекции проф. Ю. Г. Оксмана, где находятся еще три письма Достоевского: к Б. И. Утину 18 февраля 1863 г. (№ 162 в первом томе); к Н. Ф. Бунакову 5 мая 1865 г. (№ 835 в четвертом томе; здесь неправильно указана дата — 15 мая); к М. А. Александрову (№ 900 в четвертом томе, тоже с неправильной датой — вместо 1876 г. указан 1877 г.). Обращение к автографам этих пяти писем дало бы возможность не только уточнить даты, но также восстановить пропущенные и неверно прочитанные слова.
Личные коллекции примечательны тем, что в них встречается самое неожиданное. Так, я был очень удивлен, когда А. Б. Гольденвейзер, показав мне чудесный альбом Н. С. Голицыной (Апраксиной) с записями Пушкина, Мицкевича и Бальзака, вслед за этим вынул из ящика стола автограф письма Достоевского 16 ноября 1866 г. к Н. А. Любимову. А в первом томе четырехтомника напечатан лишь отрывок из этого письма, к тому же без указания адресата, по копии, сохранившейся в архиве А. Н. Майкова. И до сих пор автограф письма Достоевского к Н. А. Любимову из коллекции А. Б. Гольденвейзера оставался не только не опубликованным, но даже нигде не зарегистрированным.
А. С. Долинину поневоле приходилось некоторые письма Достоевского печатать по тексту первой публикации, так как их автографов не удавалось обнаружить. Утраченным считался и автограф замечательного письма из Семипалатинска 18 октября 1855 г. к П. Е. Анненковой, урожденной Гебль, жене декабриста И. А. Анненкова, добровольно и самоотверженно разделившей с мужем сибирскую каторгу. Это письмо Достоевского впервые появилось 85 лет назад в 'Русском вестнике' 1888 г.; текст этой публикации Долинин воспроизвел в первом томе. И лишь совсем недавно автограф письма к Анненковой обнаружил талантливый ленинградский литературовед и искусствовед М. Д. Ромм: купив в книжном магазине весьма редко ныне встречающийся первый том писем Достоевского (он ведь печатался тиражом 4000 экземпляров), Ромм увидел между страницами 162-163, где напечатано письмо к Анненковой, автограф этого письма. Какие только удачи не бывают у коллекционеров! В прошлом веке письма Достоевского публиковались не с такой тщательностью, как сейчас, поэтому обнаруженный автограф дает, наконец, возможность напечатать это письмо в более точном виде, чем это мог сделать Долинин.
Трудно было избежать неточностей и в других случаях, когда исследователь располагал не подлинником, а только копией письма Достоевского. Так произошло с большим и содержательным письмом к В. А. Алексееву 7 июня 1876 г. (автограф которого, видимо, находится за границей), включенным в третий том. Б. И. Бурсов, получивший другую копию этого письма, объявил, что в его публикации Долинин допустил около 20 неточностей. И все же никак не следовало придавать этой находке значение важного события, как Бурсов это сделал в своей статье, которую к тому же озаглавил 'Достоевский неизвестный' (Литературная газета. — 1970. — № 39. — 23 сентября). Во-первых, приведенные здесь три неточности, по-видимому, самые существенные, настолько мелки, что и в малой степени не меняют смысла этого письма, занимающего около двух страниц книжного текста. Во-вторых, ведь Б. И. Бурсов тоже располагает лишь копией письма, поэтому принять все обнаруженные им разночтения, кроме явных описок, можно будет лишь тогда, когда найдется автограф или его фотография.
Однако все неточности в тексте письма Достоевского к Алексееву в третьем томе, которые Б. И. Бурсов установил по имеющейся у него копии, покажутся несущественными, если, например, сравнить, в каком виде он опубликовал в той же статье в 'Литературной газете' две заметки Достоевского — о Льве Толстом, о Фурье и Ростиславе Фадееве, — сохранившиеся в автографах. В этих двух заметках, занимающих всего лишь около сорока коротких газетных строк, приводится текст, в котором совсем не прочитаны или прочитаны неверно десять слов, да еще допущено восемнадцать других неточностей! Но ведь Б. И. Бурсов имел возможность обратиться к автографам, которые хранятся не где-либо в далеком зарубежье, а в Москве, в Центральном государственном архиве литературы и искусства СССР! Тот, кто пожелал бы убедиться, что в напечатанных Б. И. Бурсовым двух заметках Достоевского общим объемом около сорока газетных строк действительно имеется двадцать восемь ошибок, может сверить эту публикацию с точным текстом тех же заметок, приведенным на страницах 310 и 311 тома 83 'Литературного наследства' — 'Неизданный Достоевский'[259].
Некоторые критические замечания принципиального характера по поводу комментариев А. С. Долинина, напечатанных в первом, втором и третьем томах писем Достоевского, высказал в свое время В. Л. Комарович. Он не соглашался с тем, как освещена в этих комментариях эволюция мировоззрения писателя. Упрекая редактора в том, что некоторые комментарии излишне подробны, Комарович приводит и примеры явных упущений[260].
И все же несмотря на невольные, а порой неоправданные ошибки, недостатки, просчеты и неточности, подготовленный Долининым четырехтомник писем Достоевского — исследовательский подвиг. Это издание явилось важнейшим этапом в изучении наследия писателя и внесло большой вклад в разработку его творческой биографии, способствовало углублению дальнейших научных разысканий.
