оставшегося в целости войска, не брошенных коней и доспехов почти не было, По этой причине до нынешнего времени у подножья горы Конгосэн и вокруг дороги, идущей по долине Тодзедани, не было человека, чьи белые кости не имели бы отверстий от стрел и рубцов от мечей. Они были укутаны мхом и завалены. Однако из основных военачальников ни один по дороге не был убит, и, хотя из того, что они остались живы, проку не было, к полуночи все прибыли в Южную столицу.
СВИТОК ДЕСЯТЫЙ
1
О ТОМ, КАК ЕГО МИЛОСТЬ СЭНДЗЮО БЕЖАЛ В ДОЛИНУ ОКУРАНОЯ
О том, что старший помощник начальника Ведомства гражданской администрации господин Асикага Такаудзи стал врагом, сразу не узнали, потому что из-за дальности дороги срочный гонец не прибыл, и в Камакура известия не было. Как раз в полночь второго дня пятой луны третьего года правления под девизом Гэнко[759] второй сын его милости Асикага его милость Сэндзюо удалился в долину Фкураноя[760], а куда он поехал потом, — неизвестно.
Поэтому благородные и низкие жители города Камакура подняли крупные беспорядки, говоря, что дело это весьма значительное. Поскольку дорога до Киото дальняя, ясных объяснений того, как там обстоят дела, не было. Считая, что там всё внушает тревогу, в столицу послали двух гонцов — Вступившего на Путь Нагасаки-
— Его милость Нагоя изволил погибнуть, его милость Асикага стал противником, — сказали те, и оба посланника повернули назад в Камакура:
— В таком случае дела в Камакура тоже внушают беспокойство.
Тогда старший сын Такаудзи, его милость Такэвака, находился в горах Идзу[761], а его дядя, государственный советник Рёбэн-хоин, служки и тринадцать человек, имевшие общее с ними пристанище, приняли облик отшельников-
— Значит, у этого человека, таившего в себе злой умысел, другого выхода не было.
Потом исподтишка убил Такэвака, отрезал головы его тринадцати попутчикам и проехал через долину Укисима, насадив их головы на концы пик.
2
О МЯТЕЖЕ НИТТА ЁСИСАДА, А ТАКЖЕ О ТОМ, КАК ТЭНГУ[762] ПРОВОДИЛ ВОЙСКО ПРОВИНЦИИ ЭТИГО
В такой обстановке Нитта Таро Ёсисада в одиннадцатый день прошлой третьей луны был пожалован повелением прежнего государя и, прикинувшись больным, вернулся в свою провинцию, тайно собрал там всех родственников, которые оказались ему доступны, и стал обдумывать план заговора.
Вступивший на Путь из провинции Сагами, которому на ум не приходила мысль о подобной затее, добавил своему младшему брату сто с лишним тысяч всадников, отправил его в Киото, велел усмирить мятежи в пристоличных и западных провинциях и собрать войска в шести провинциях: Мусаси, Кодзукэ, Ава, Кадзуса, Хитати и Симоцукэ. Для их пропитания поместья в ближайших провинциях обложили специальной пошлиной. Говорили, что в их числе в Сэрада, поместье Нитта, было много зажиточных людей. Посыльным, Идзумо-но-сукэ Тикацура и Вступившему на Путь Куронума решительно приказали:
— Вы должны за пять дней собрать шестьдесят тысяч
Поэтому посыльные первым делом направились туда, главные силы ввели в здание управления поместьем и сходу напали на него.
Нитта Ёсисада услышал об этом и направил туда большие людские силы, заявив:
— Очень жаль, что окрестности нашего управления бывали неоднократно покрыты следами коней черни. Как можно на это смотреть?!
Он немедленно захватил обоих посланников. Идзумо-но-сукэ связал, а Вступившему на Путь Куронума отрубил голову. Вечером того же дня она была выставлена в селенье Сэрада.
Когда Вступивший на Путь из Сагами услышал об этом, он очень жёстко сказал:
— Наш дом уже девять поколений правит миром, и среди морей [763] не было такого случая, чтобы его повелениям не следовали неукоснительно. Однако в последнее время, если поехать в отдалённые провинции, то окажется, что там не следуют воинским повелениям, а в ближних провинциях с ними сплошь и рядом не считаются. Вдобавок, убийство нашего посланца в прямых владениях клана есть преступление особенно тяжкое. Если теперь мы промедлим, это может стать основой для великой измены.
После этого он обратился к воинам двух провинций, Мусаси и Кодзукэ, и приказал;
— Следует застрелить Нитта Таро Ёсисада и его младшего брата Вакия Дзиро Ёсисукэ!
Услышав об этом, Ёсисада собрал своих родственников и спросил их мнение:
— Что теперь будем делать?
Мнения были самые разные. Иные говорили:
— Укрепим поместье Нумата и станем ждать противника за рекой Танэгава.
Иные же высказывались неопределённо:
— В провинции Этиго, вероятно, есть наши родственники. Давайте, переедем в уезд Цубари провинции Этиго, укрепимся там на горе Уэда и будем там держать оборону.
Младший брат военачальника Вакия Дзиро Ёсисукэ немного подумал, потом выступил вперёд и высказался так:
— Путь владения луком и стрелами заключается в том, чтобы легко относиться к собственной смерти и дорожить своим именем. Губернаторы провинции Сагами[764] держат в своих руках Поднебесную больше ста шестидесяти лет. До настоящего времени они активно использовали военную власть, и нельзя сказать, что свою жизнь не ценят. Поэтому, даже отгородившись рекой Тонэгава, обороняться невозможно, если судьба истощилась. И если мы даже попросим своих родственников из провинции Этиго, наше с ними единодушие долго не продлится. Из-за того, что сопротивляться они не смогут, они разбегутся кто куда, но будет жаль, если в Поднебесной распространится слух, будто некто Нитта, обвинённый в том, что он зарубил посланника губернатора Сагами, бежал в другую провинцию и был там убит. Наречённый мятежником, который отдал жизнь за дело императорского двора, и доблесть его станет достоянием потомков до тех самых времён, когда его не станет, а это его имя сможет очистить мёртвое тело, лежащее возле дороги. Как можем мы исполнить письменное повеление государя, спущенное нам ранее?! Каждый, смиренно исполняя повеление августейшего, вверяет свою судьбу воле Неба. Пусть хоть один-единственный всадник в этой провинции пустит стрелу, — он представится добрым воином, войско же может повергнуть власти Камакура. Если же сил у нас не добавится, и мы сделаем землю Камакура для себя подушкой, значит, поделать нельзя будет ничего, кроме, как погибнуть под ударами стрел.
Так он молвил, на первое место поставив долг, а главным сделав доблесть. И тогда все тридцать с
