штуки. — Он почувствовал нелепость ситуации и посерьезнел. — И ты рассчитывал, что тебя примут?
— Идиот! Я на самом деле собирался поступить на работу в телекомпанию. Если ты громогласно завопишь «Сила удара, сила удара!» — разве не застревают эти слова у тебя в голове? Если ты не уважаешь искренних людей, то тем самым вредишь себе. Поэтому ты должен следовать лозунгу «тройного негативизма».
«Все равны» — такой лозунг не годился. Только самые близкие люди, те, с кем он был предельно откровенным, называли Сиро «тройным негативистом».
— А что это такое — «тройной негативизм»? — кокетливо склонила голову Миюки.
— Не знай, не учись, не будь постоянным. Он никак не связан с лозунгом «тройного негативизма», провозглашенным вождем Синьхайской революции Сунь Ятсеном, — ответил за него Мацуока.
Миюки понимающе кивнула и залилась смехом. Так заразительно она смеялась только при первой встрече с Сиро.
Прошло три года. Теперь голос Миюки стал звучать как из подземелья.
До полудня было еще далеко, но Сиро уже начал собираться.
Спускаясь в подземный гараж, Сиро достал из кармана ключи от любимой машины.
В полумраке тускло светилось ее серебристометаллическое покрытие. На прошлой неделе ему доставили эту новую машину. Сиро нравилось в ней все. Сколько он на нее ни смотрел, никак не мог налюбоваться. Ему было уже за тридцать, но всякий раз при виде этой машины Сиро испытывал юношеский восторг. Если бы он был рядовым служащим, такая машина была бы ему не по карману.
Десять лет назад, когда Сиро провалил все собеседования, он ничуть не пал духом и решил немедленно воспользоваться моментом. В анкете, хранящейся в университете, в графе «прежний род занятий» было написано «бродяга». Вместе со своим одногруппником Ёсимура, написавшим в этой графе «иностранный легион», он устроился работать в новый частный пансион.
Однако число учеников пансиона едва превышало сотню. Директор Китимура выражал недовольство состоянием дел в пансионе, и, когда решил ввести заочное профессиональное обучение, Сиро удостоился чести быть принятым на работу в школу в качестве директора.
После того как для заочников стали использовать факс, школа постепенно модернизировалась и вошла в состав акционерного общества. На визитной карточке Сиро тогда было написано: «Ответственный за заочное обучение в фирме «Бунбун»».
Работа была вечерняя, и в случае крайней необходимости, раз в неделю или в месяц, он имел право на внеочередной выходной.
Теперь у Сиро появились сбережения. Работая в течение года днем и ночью, Сиро нашел способ упростить свою задачу.
Рассылка писем с приглашениями поступить в школу требовала немалых усилий от персонала, а кроме того, всевозможной писанины.
Он рассылал по факсу ученикам тексты с упражнениями, а получив их, сразу указывал на ошибки и отправлял обратно. Поскольку ошибки в большинстве были одинаковые, их мог исправлять вручную любой преподавательпочасовик. Благодаря этому ученики, плохо успевающие только по отдельным предметам, выполняя эти задания в течение года, могли их исправить, даже не посещая лекций и не проживая в пансионате, и добиться хороших результатов. За год объем этой ручной работы по исправлению работ значительно уменьшился.
В столичном районе исправлением работ, посланных по факсу в фирму «Бунбун», занималось около трехсот человек. Месячная плата за обучение составляла 20 000 иен. Десять факсов работали безостановочно. Даже после покрытия расходов на их содержание — платы за аренду помещения и выплат временным сотрудникам — оставалась довольно значительная сумма.
«Превосходные условия. Когда видишь такую сладкую жизнь, хочется укусить себя за хвост», — часто с грустной улыбкой критиковал Мацуока образ жизни Сиро.
Сиро самому казалось странным, что такой человек, как он, может вести столь беззаботную жизнь. Он ничем не походил на работающих в поте лица служащих и не испытывал никаких стрессов. Однако это не вызывало у него так называемого чувства удовлетворения, поэтому он постоянно искал чтото новое.
Только Сиро сел за руль и собрался включить зажигание, как до него вдруг дошло… Номерной знак!
Он же совсем забыл…
Звонок Миюки. Табличка с автомобильным номером. Два этих обстоятельства послужили толчком к тому, чтобы Сиро вспомнил, что примерно месяц назад глубокой ночью ему позвонил Мацуока и попросил переставить машину.
А может, ему это только приснилось?
Граница между явью и сном была слишком зыбкой. Ему казалось, что это произошло не на самом деле и он услышал голос Мацуока во сне. Однако существовал способ, чтобы это проверить: нужно было еще раз вернуться в квартиру.
Поднявшись, Сиро начал поочередно осматривать наваленные на прикроватном столике книги. Постепенно он стал припоминать. Его разбудил телефонный звонок, и Мацуока начал о чемто его просить. Сиро записал номер, который продиктовал ему Мацуока, на внутренней стороне обложки книги, лежавшей рядом с подушкой.
Сиро удалось отыскать книгу с небрежно сделанной записью: «Синагава 053407».
Он сразу понял, что это номер машины. Мацуока не только заставил его записать этот номер, но и сказал следующее:
— Сейчас я в длительной командировке, поэтому рассчитываю на твою помощь. Ты наверняка знаешь стоянку для машин неподалеку от моего дома. Я по забывчивости оставил там свою машину. Ты не мог бы забрать ее оттуда? Запиши номер, диктую…
Тогда и появились цифры на лежавшей рядом книжке.
Он понял, чего хотел от него Мацуока. Возле его дома не было специальной автостоянки, и жильцы решили использовать небольшой участок для стоянки только одного автомобиля. Если машина останется там на дватри дня, это вызовет недоумение остальных жильцов. А Мацуока легкомысленно оставил там свою машину и уехал в командировку. Ее нужно было переставить на ближайшую стоянку, которую он оплачивал помесячно.
Поскольку звонок состоялся глубокой ночью, Сиро не придал ему особого значения, а потом и вовсе забыл. С тех пор прошло уже более месяца, и он подумал, что Мацуока какимто образом решил эту проблему при помощи когото еще.
Сиро вспомнил, какая между этим была связь. Квартира Мацуока находилась в токийском районе Мэгуро, а дом Сиро располагался в Симмаруко квартала Кавасаки города Кавасаки. Расстояние было неблизким. Должно быть, он обратился за помощью к комуто в том же доме, и он, очевидно, переставил машину. Но в таком случае зачем он настаивал, чтобы Сиро записал номер его машины? Было бы достаточно назвать ее марку и цвет. Но после некоторого размышления Сиро показалось, что в телефонном звонке Мацуока было слишком много странного. При этом, по словам Миюки, после необъяснимого исчезновения Мацуока прошло уже два месяца. Тогда по разговору с Мацуока он даже предположить этого не мог.
Высказав свою просьбу, Мацуока только тихо пробормотал «пока» и положил трубку. Обычно он никогда так внезапно не обрывал разговор, чем часто грешил Сиро. Отвязаться от Мацуока было непросто, поэтому Сиро нередко резко обрывал разговор, считая, что собеседник автоматически перейдет к новой теме.
В ту ночь, когда Сиро сжимал в руке трубку разбудившего его телефона, он некоторое время ничего не понимал. Голова работала плохо. Происходило чтото странное, но что именно, понять он не мог. Он погасил ночник на столике у изголовья и с мыслью о том, что попробует разобраться во всем завтра утром на свежую голову, инстинктивно натянул на себя одеяло. Когда же во второй раз заснул, то напрочь забыл о просьбе Мацуока. Даже если этот разговор был только сонным бредом, его содержание блуждало гдето в бездне его памяти. И вероятно, в эту бездну упала и книжка, на обложке которой он записал
