требовалось. И она продолжала свой скромный и незаметный труд, не рассчитывая на благодарность, наслаждаясь самой работой, в которой она искала христианское Спасение. Ведь Бог не может не оценить ее покорность и трудолюбие! В сказке эту скромную и терпеливую девицу непременно ждала бы награда – танцы на балу, свадьба с принцем, жизнь при дворе! Но кроме своей любви к теплой золе, девушка мало чем напоминала сказочную Золушку. Никакой хрустальный башмачок не налез бы на ее большие ступни. Она была высокой и крепко сбитой, в 21 год весила 73 кило. У нее были крупные, очень сильные и мускулистые руки, которые она обожала обмерять со всех сторон (обхват бицепса в 35 см – это не так уж мало!) От работы они покраснели и загрубели, под ногти вечно забивалась грязь. Когда хозяйки, морща носик, удивлялись ее огромным ручищам, Ханна сияла от гордости. В дальнейшем, именно руки сыграли ключевую роль в ее судьбе.
Ханна Каллвик
В возрасте 17 лет, ее наняли младшей горничной в поместье леди Бауэй, но через 8 месяцев прогнали – хозяйке не понравилось, что юная особа с недостаточной серьезностью драила чайники. Ее следующей нанимательницей стала леди Луиза Коутс, которая увезла новую служанку с собой в Лондон. Там, в 1854 году, во время ничем непримечательного похода за покупками, она поймала на себе восхищенный взгляд молодого джентльмена, в приличном костюме и с курчавой бородкой. Посмотрела на незнакомца – и была сражена! Так начался роман, который продлился полвека, вплоть до ее смерти в 1909 году.
Молодого человека звали Артур Манби. Он родился в 1828 году в Йорке, в семье адвоката и дочери пастора. Его изящная и болезненная матушка почти не принимала участие в воспитании сына. О мальчике заботилась нянька, которую тоже звали Ханна. Тот факт, что Ханна Каллвик оказалась ее тезкой, тоже повлияло на развитие их отношений. Когда-то Ханна Картер купала маленького Артура, баюкала его и сажала к себе на колени. После той встречи на шумной улице, обязанности няньки переняла на себя уже другая Ханна. Но об этом чуть позже.
Артур Манби
У мистера Манби-старшего было достаточно средств, чтобы дать сыну хорошее образование. Юноша тоже выучился на адвоката и зажил респектабельной жизнью. В то же время, его одолевала всепоглощающая страсть. Он не пропускал ни одной юбки… если она была грязной и рваной, а ее обладательница – бабой из простого народа. Женщины среднего класса не вызывали у мистера Манби ничего, кроме отвращения. Он называл их 'статуэтками из дрезденского фарфора' и порицал их фальшь, их утонченность и глупые ужимки. Портнихи, продавщицы и камеристки его тоже не привлекали. Мистера Манби раздражало, что девицы из простых рядятся в дорогие платья и хотят казаться настоящими леди. Вот ведь фифочки! Иное дело – молочницы, уличные торговки, проститутки и посудомойки. От них у юного Артура кружилась голова. Он следовал за ними по улицам, подкарауливал их у Лондонского моста, бродил по трущобам, чтобы в который раз полюбоваться их фартуками в жирным пятнах. Особенно его восхищали огромные руки, с короткими толстыми пальцами и потрескавшимися ногтями. Когда он прикладывал к ним свою руку, никогда не знавшую физического труда, она казалась ему совсем крошечной, почти что женской.
Все свободное время мистер Манби посвящал поискам таких 'Дульциней' из народа. Он захаживал в цирк, чтобы полюбоваться на акробаток в мужских трико. Ему ничего не стоило сняться с места и поехать за многие мили, чтобы пообщаться с шахтерками, которые в те годы еще тянули вагонетки и надрывались в забоях. Его записные книжки были полны таких зарисовок – широкоплечие женщины в мужских штанах, с черными лицами и длинными руками. Они ничем не напоминали леди, их даже к белой расе трудно было отнести. Проектом всей его жизни стало фотографирование работниц, которых он считал исчезающим видом. Хотя мистер Манби уверял, что этот проект сугубо социологический и он просто документирует типы, его интерес был не таким уж бескорыстным. Грубые, отекшие от работы руки, и чем грязнее, тем лучше, были фетишем мистера Манби. Сейчас его иногда называют мизофилом – человеком, приходящим в эротическое возбуждение от грязи и нечистот. Впрочем, его фетиш был более всеобъемлющим – его привлекал любой тяжкий повседневный труд.
Шахтерка. Фото Артура Манби
Именно в Ханне Каллвик мистер Манби обрел свой идеал. При первой встрече, его поразила ее внешность. Простая посудомойка из провинции, она держалась с достоинством высокородной леди. Но ее прекрасные руки были красными и загрубевшими от плеч до кончиков пальцев, и это обстоятельство сразило Артура наповал. Он заговорил с девушкой, они познакомились и стали тайно встречаться.
Ханна в образе леди
За долгие годы таких встреч, Ханна сменила несколько мест работы. По просьбе Артура, она начала вести дневник, который стал уникальным ресурсом для историков, изучающих повседневность. Свой распорядок дня она описывала в мельчайших деталях. Вот ее типичный день, запись от 14 июля, 1860 года:
'Открыла ставни и зажгла огонь на кухне. Вытряхнула золу со своих вещей в мусорную яму, туда же выбросила всю золу. Подмела и вытерла пыль во всех комнатах и в зале. Разожгла огонь и отнесла наверх завтрак. Почистила две пары ботинок. Заправила постели и вынесла ночные горшки. Убрала со стола после завтрака. Помыла посуду, столовое серебро и ножи. Отнесла обед. Снова прибралась. Привела в порядок кухню, распаковала корзину с покупками. Двух цыплят отнесла миссис Брюэрс, передала ее ответ. Испекла пирог и выпотрошила двух уток, потом зажарила их. Стоя на коленях, вымыла крыльцо и и тротуар перед ним. Натерла графитом скребок перед ступенями, затем вычистила тротуар на улице, тоже стоя на коленях. Вымыла посуду. Прибралась в кладовке, тоже на коленях, и дочиста выскребла столы. Вымыла тротуар возле дома и протерла подоконники. В девять забрала чай для мистера и миссис Уорвик. Я была в грязной одежде, так что чай наверх отнесла Энн. Вымыла сортир, коридор и пол в судомойне, тоже на коленях. Вымыла собаку, потом вычистила раковины. Принесла ужин, который Энн отнесла наверх – я была слишком грязной и усталой, чтобы самой туда идти. Вымылась в ванне и пошла спать'.
Ханна работает по дому
Артур внимательно перечитывал ее записи, сохранял их. Почти сразу у любовников начались тайные игры, которые несли на себе яркий отпечаток садомазохизма. Пока Ханна, стоя на коленях, отскребала копоть с крыльца, Артур прохаживался мимо нее. Потом, когда она служила в меблированных комнатах, он снимал номер, чтобы она обслуживала его, как любого другого постояльца. Когда выдавалось время, Ханна навещала его в своей грязной, пропахшей потом одежде и нарочно мазала лицо ваксой. Тем же вечером она переодевалась в элегантное платье и позировала для фотографии. Служанка изображала леди, но всегда выставляла на показ свои руки, которые так любил Артур. Вместе они обсуждали подробности ее рабочего дня, обнимались, ласкали друг друга. Однажды, по просьбе Артура, Ханна разделась донага, завязала глаза и забралась в камин 'как собака', наслаждаясь прикосновением мягкой теплой золы.
Своего любовника Ханна называла 'Масса' – диалектное словечко от 'Master', т.е. господин, хозяин. В знак его власти над собой, она начала носить кожаный браслет на правой руке. Сначала она повязала эту полоску кожи, чтобы поддерживать растянутую руку, но потом браслет приобрел иное значение, став символом ее подчинения. Свой браслет Ханна никогда не снимала и с гордостью демонстрировала на фотографиях. Этот фетиш стоил ей рабочего места: как-то раз Ханна должна была прислуживать за столом, и хозяева потребовали, чтобы горничная сняла грязную кожаную повязку. Ханна отказалась наотрез. Хозяева пригрозили ей расчетом, и Ханна, пожав плечами, собрала вещи и тут же ушла. Свой образ жизни нравился ей настолько, что ради него можно было пожертвовать жалованием.
Ханна демонстрирует свой браслет
