Так вот ты какой, северный олень, в смысле сложное плетение из двух стихий. В утолщении был клубок ярче светящихся нитей и два пятна чисто синего и зеленого цветов. Накопители. Из клубка периодически вылетали пучки синих лучей. Сигнализация, однако. Блин. Уже сложнее. Хоть бы сигнал только нашему дежурному шел! Это и логично — не стоит из-за каждой неполадки общую тревогу поднимать. Вариант только один — сжечь плетение. Есть вероятность подпалить шею, но риск — благородное дело. Еще рискованней попытаться перегрузить заклинание жизнью или водой: неизвестно что может случиться с организмом и наверняка там стоят ограничители. Так что решено, жгу огнем. Осталось войти в астрал. Интересно как? А, была, не была и тупо ныряю в ауру головы.
Ауру пришлось 'продавливать', как чужая стала, и оказался в привычном месте, вроде как 'астрале'. Вокруг темнота и разноцветные радужные пятна кругом. А где радостные вихри? 'Эге-ге-гей! Девочки, это я!' Долго ничего не происходило. Потом оранжевое пятно задергалось и увеличилось, приближаясь, и застыло рядом со мной. 'Оранж, привет. Не хорошо друга не признавать'. Я почувствовал целую гамму чувств: недоумение, узнавание и радость. Пятно мгновенно превратилось вихрь, который залетал вокруг меня. Отлетел на секунду и 'позвал' остальных. Вскоре вокруг меня вился обычный веселый хоровод.
'Все, все, девочки, все нормально. Так, небольшая проблема… а у вас как дела?'
Показалось, что 'девочки' погрустнели.
'Ничего, все будет хорошо! Оранж, мне нужна твоя помощь', оранжевая радостно закрутилась еще быстрей. Или я так хочу думать, кто знает? 'Сейчас попробую создать плетение, но ты пока не наполняй его, подожди, когда выйдем отсюда. Потом, снаружи, я покажу тебе одно вредное заклинание, которое нас разлучает, и ты его аккуратно сожжешь. Сможешь?', почувствовал, что, мол, запросто. 'Только не переборщи, а то я сам подгорю', обижаешь, начальник. 'А потом напитаешь плетение. Ясно? Надеюсь, помнишь руну-ключ?', ясно, конечно, помню! Я вытянул из оранж нити и сплел конвертор. А легко здесь плетется! Надо будет поэкспериментировать. 'Пошли', и мы вынырнули из астрала.
Снаружи Оранж меня потеряла: заметалась, закрутилась сильнее и излучала недоумение. Я тоже растерялся. Заорал: 'Оранж!', замерла. Протянул воображаемую руку и погладил её. Дернулась. 'Это я, успокойся, слышишь меня?', услышала, слава богу. 'Видишь синее плетение? Начинай, как договаривались'. Из вихря вытянулся луч и коснулся сине-зеленого клубка. Сигнализация прекратилась. Потом оранжевый свет начал заполнять клубок и расползаться по всему заклинанию и через секунду вспыхнуло и все прекратилось. Плетения не стало. Просто металлический ошейник. Аура распахнулась. Тут же включился конвертор, и она быстро начала окрашиваться в оранжевый. Я облегченно вздохнул и нырнул в тело.
Зразу вскочил и запрыгал по камере, стиснув зубы — ошейник жегся. Потер его руками, остужая, залез пальцами за него. Не такой уж и горячий, ожога не будет. Почувствовал, как заполняется аура. Быстрее! Спустя пару минут заполнилась, и ошейник остыл окончательно. Начал быстро плести заклинания и сворачивать их в ауру: огненную стену, фаерболы и стрелы. И ждал прихода охранника. Должен же он понять, что ошейник сломался! Время шло. Сначала в плане было пошуметь, чтоб привлечь внимание, но увидев, что артефакт постоянно сигнализирует, передумал. Время! Сел на пол камеры и вылетел сознанием в коридор. Дежурный спокойно читал. Рядом лежал овальный амулет и на нем горел красный огонек. Да посмотри же ты! И постучал по его ауре воображаемой рукой. Он дернулся и вскочил. Заозирался.
— А, что? — прочитал я по губам. К сожаленью звуки были совершенно непонятными, просто белиберда.
Надзиратель бросил взгляд на стол. Удивленно поднял брови и поморгал. Взял амулет в руку и сжал. Отпустил, посмотрел и снова сжал. Почесал голову. Я напрягся, если пойдет наверх или поднимет тревогу, придется выжигать двери и ломиться в открытую, а так не хотелось шуметь! Но тот скривился, вздохнул и направился к дверям моей камеры, не разжимая ладони. Я с облегчением вернулся и сразу встал возле двери. Ускорился. Только по-роновски, проваливаться в свое ускорение организм посчитал ниже своего достоинства.
Раздался лязг засова и дверь распахнулась. Дежурный стоял на шаг от входа, в правой руке держа дубинку, и осматривал пустую камеру.
— Эй, ты где, парень, не шути, хуже будет.
Я выскочил из-за стены и двинул кулаком ему в челюсть. Раздался хруст и охранник рухнул на пол. Дубинка и артефакт выкатились из разжатых ладоней, а я уже подбегал к камере Рона и отодвигал засов. Рон лежал на спине и мерно дышал. Его аура была 'перетянута' ошейником, следов 'огня' не было.
Так, приступим. Не стал рисковать сжигать амулет сам и позвал Оранж: 'Сделай то же самое', и начал плести конвертор, кляня себя за то, что не позаботился заранее. С другой стороны неизвестно сработает ли чужое? Вскоре аура Рона распрямилась. Я поместил плетение в его ауру. Пришлось приложить усилие — не пускала! И наполнил силой. Энергия потекла. С облегчением вздохнул и стал хлестать друга по щекам. Не реагирует! Твою мать! Все летит к чертям! В отчаянии обратился к своей 'жизни': 'Синяя, иди ко мне!', передо мной замерцал синий вихрь. 'Родная, помогай, разбуди человека, сможешь?', сообщила что- то типа, 'попробую' и от неё протянулся синий луч в ауру учителя. Вскоре весь он оказался переплетенным синими нитями и, спустя несколько секунд, вздрогнул и открыл глаза.
— Где я?
Я быстро зажал ему рот рукой и вкратце обрисовал ситуацию и свой план побега. Рон потрогал ошейник и, видимо не совсем соображая, спросил:
— Так что делать то?
— За мной, — пришлось все брать на себя, хотя очень надеялся на опыт друга.
Только увидев свою подругу лежащей на нарах, он окончательно очнулся.
— Егор, у неё ошейник!
Я, молча, проводил те же манипуляции, что и с ним. Агна очнулась с теми же словами:
— Где я? — И удивленно оглядывалась.
Уже вдвоем рассказали её ту же историю. И тут раздался женский голос с соседних нар:
— Господа заговорщики, может, и меня освободите?
Мы все вместе повернулись в сторону голоса. На нарах сидела босая грязная девушка, судя по голосу, формам и юбке, и смотрела на нас чистыми голубыми глазами.
— А ты кто? — первым опомнился я.
— Невинная жертва графского произвола, такая же, как вы.
— Конечно, — терять время не хотелось, и я сжег её ошейник.
— Ой, — вскрикнула она и начала тереть шею под железом, — горячо.
— Держись за нами и не мешай.
В коридоре Рон метнулся к охраннику, подобрал дубинку и пошел вслед за мной. По лестнице поднимались очень аккуратно. За поворотом к следующему дежурному по этажу предупредил:
— Стойте за поворотом, я быстро.
И рванул к охраннику. Он только и успел подняться из-за стола и открыть рот, как сразу сполз обратно, оглушенный отработанным джебом в челюсть. Неплохо меня Рон учил.
— Проходите, — шепнул всем, — выше этажом двое вооруженных стражей за решеткой, — сказал я, забирая у охранника дубинку.
— План такой. Мы с учителем прожигаем их стрелами, потом ломаем решетку. Затем поворот налево и, если стражник у дверей проснется, сжигаем его. За выходом, через десяток метров ворота с охраной. Их трое, но не спит только один. Надеюсь. Мы с Роном бежим на всех парах к ним и гасим всех. Потом все выходим за ворота и скрываемся.
— Куда скрываемся? — это Агна.
— Господа, позвольте мне, — сказала чумазая девица, — куда скрыться я знаю и даже следы замету. Я маг жизни.
Я оглядел всех. Все молчали.
— Есть где залечь на дно?
— Да.
— В остальном плане есть дополнения?
— Надо найти наши вещи, — сказал Рон.
— Где!? — зашипел я.
