Хантеру не приходила в голову эта мысль, но он мгновенно осознал ценность идеи. Кулеврины, как и все прочие орудия, заряжались с дула. Расчет поначалу забивал в пушку мешочек пороха, за ним — ядро. Потом через запальное отверстие в казеннике мешок протыкался, и в него вставлялся фитиль. Его поджигали, он воспламенял порох, и взрыв выбрасывал ядро из ствола.
Этот метод стрельбы был достаточно надежен — до тех пор, пока запальное отверстие оставалось маленьким. Но после множества выстрелов горящий фитиль и взрывающийся порох разъедали его, и оно расширялось до тех пор, пока не превращалось в отводной клапан для расширяющихся газов. Как только это происходило, дальнобойность пушки серьезно страдала. В конце концов ядро вообще переставало вылетать из ствола. Кроме того, такая пушка становилась очень опасна для собственного расчета.
Мастера, вынужденные считаться с этим неизбежным износом, снабжали казенник заменяющейся металлической пробкой, расширяющейся к одному концу, а в ней уже высверливали запальное отверстие. Она вставлялась изнутри пушки, и расширяющиеся пороховые газы при каждом выстреле забивали ее все плотнее. Когда запальное отверстие становилось слишком широким, металлическую затычку вынимали, а на ее место вставляли новую.
Но иногда пробку просто вышибало, и в казеннике образовывалась здоровенная дыра. Пушка делалась абсолютно бесполезной до тех пор, пока не удавалось подогнать новую пробку. На это уходил не один час.
— Уж поверьте, — сказал дон Диего. — Когда мы разберемся с этими пушками, они будут годиться разве что на балласт в трюм торгового судна.
Хантер снова повернулся к Лазю.
— Можешь разглядеть, что там внутри крепости?
— Палатки. Много.
— Должно быть, гарнизон, — заметил Хантер.
Погода в Новом Свете почти всегда была настолько теплой, что для войск и не требовалось основательного укрытия. Особенно верно это было для таких островов, как Лерес, где дожди шли крайне редко. Хотя Хантер мог себе представить, в каком ужасе сейчас пребывают солдаты, которым из-за вчерашней бури пришлось спать в грязи.
— А склад боеприпасов?
— Севернее, под защитой стен, стоит деревянная постройка. Возможно, это он.
— Хорошо, — сказал капитан, которому не хотелось тратить время на розыски склада, когда они проникнут за укрепления. — В пределах крепостных стен есть еще какие-нибудь оборонительные сооружения?
Лазю осмотрела территорию.
— Ничего не вижу.
— Хорошо. Теперь корабль. Что там?
— Экипаж сокращенного состава, — отозвалась Лазю. — Вижу пять-шесть человек на баркасах, привязанных у берега, возле поселка.
Хантер тоже заметил жилье. Оно оказалось неожиданностью. Ряды грубых деревянных домов протянулись вдоль берега на некотором расстоянии от крепости. Очевидно, их построили, чтобы разместить на суше команду галеона. Видимо, эти люди должны были остаться в Матансеросе на длительный срок, возможно до следующего года, до нового плавания Золотого флота.
— Солдаты в городе?
— Вижу несколько красных мундиров.
— Охрана у баркасов?
— Нет.
— Они прямо облегчают нам жизнь, — заметил Хантер.
— Пока что, — бросил Сансон.
Отряд собрал вещи и уничтожил все следы своего пребывания в пещере. Потом все двинулись в долгий путь вниз по отлогому склону горы, к Матансеросу.
При спуске они столкнулись с проблемой, прямо противоположной той, что препятствовала их подъему двое суток назад. В верхней части восточного склона горы Лерес было мало деревьев, следовательно, и укрытий. Путникам приходилось понезаметнее пробираться от одной купы колючей растительности до другой, и продвижение оказалось медленным.
К полудню их ждал сюрприз. У входа в бухту появился черный военный корабль Касальи, спустил паруса и встал на якорь рядом с крепостью. От него отвалил баркас. Лазю посмотрела в подзорную трубу и сообщила, что на корме сидит сам Касалья.
— Это может все погубить! — сказал Хантер, глядя на размещение военного корабля.
Он стоял параллельно берегу, так, что артиллерия одного борта могла прочесать пролив.
— А если он там и останется? — спросил Сансон.
Капитан размышлял именно об этом, и ему приходил в голову всего один ответ.
— Мы его сожжем, — сказал он. — Если корабль так и будет стоять на якоре, то нам придется так поступить.
— Поджечь у берега баркас и пустить его дрейфовать?
Хантер кивнул.
— Ненадежно, — заметил Сансон.
Тут Лазю, продолжавшая глядеть в подзорную трубу, сообщила:
— Там женщина.
— Что? — переспросил Хантер.
— В баркасе с Касальей сидит женщина.
— Дай-ка взглянуть.
Хантер с нетерпением принял подзорную трубу, но сумел рассмотреть лишь белый расплывчатый силуэт. Рядом с Касальей кто-то стоял и смотрел на крепость. Деталей Чарльзу разобрать не удалось. Он вернул подзорную трубу Лазю.
— Опиши ее.
— Белое платье и зонтик или большая шляпа. В общем, что-то закрывает голову. Смуглое лицо. Возможно, негритянка.
— Его любовница?
Лазю покачала головой. Баркас уже привязывали у крепости.
— Она сходит, сопротивляется…
— Может, женщина споткнулась и чуть не упала?
— Нет, — твердо сказала Лазю. — Она сопротивляется. Ее держат трое мужчин, заставляют войти в крепость.
— Ты говоришь, лицо смуглое? — переспросил озадаченный Хантер.
Касалья мог захватить пленницу, но любая женщина, стоящая выкупа, явно будет светлокожей.
— Смуглое, да, — сказала Лазю. — Но на самом деле больше я ничего не вижу.
— Что ж, подождем, — сказал капитан.
Недоумевая, они продолжили спуск.
Три часа спустя, в самое жаркое время суток, каперы сделали привал в зарослях колючих кустов акара, чтобы выпить свои порции воды. Женщина заметила, что баркас отвалил от крепости. На этот раз на нем был мужчина, которого Лазю описала как сурового, очень худощавого, весьма красивого и с хорошей выправкой.
— Боске, — сказал Хантер.
Этот тип был заместителем Касальи, французом-ренегатом, пользующимся репутацией хладнокровного и безжалостного командира.
— Касалья с ним?
— Нет, — отозвалась Лазю.
Баркас пришвартовался к военному судну, и Боске поднялся на борт. Через несколько мгновений матросы принялись втаскивать баркас наверх. Это могло означать только одно.
