вечера в холодной общаге.
В семь часов вечера она уже постучалась в дверь квартиры, где собиралась компания.
– О, появилась наша Людка! – Радостно завопила Женя, затаскивая подругу в комнату.
– Родька! Теперь точно все собрались, – пророкотал басок кого-то из гостей. – Давай, маг и кудесник!
В центр комнаты вышел паренек лет семнадцати. Худощавый, темноволосый и темноглазый.
– Здравствуйте, – тихо сказал он. – Ну что, начинаем?
Ответом ему послужили одобрительные аплодисменты и свист.
– Хорошо, – улыбнулся Родька. – Итак… Ап!
Он хлопнул в ладоши – и неожиданно в его руках оказалась колода карт. Родька пару раз красивым веером перекинул ее из руки в руку, а потом снова хлопнул… Колода исчезла.
– На хороших картах обязательно сидит кто-то нецелованный, – с лукавой усмешкой объявил Родька. – Посмотрим, кого выбрала колода. Молодой человек, привстаньте!
Под общий смех со стула поднялся известный всему институту ловелас Петька Загибов. Тут же раздался вопль:
– Точно! Она у тебя под задницей!
Петька, сопровождаемый хохотом зрителей, передал колоду Родьке.
– Продолжим, – снова улыбнулся фокусник. – Сейчас мы с вами замахнемся на старика Ньютона. На него упало явно не то яблоко. Потому что…
Он вытащил из кармана три груши. В зале снова послышался смех.
– Да, – задумчиво проговорил Родька. – Что-то я напутал. Но сейчас исправлю.
Он положил груши на столик, стоящий рядом с ним, накрыл их платком, а потом резко сдернул, с легким поклоном продемонстрировав яблоки.
А дальше он легким толчком отправил их на землю. Но яблоки отказались падать, а зависли в тридцати сантиметрах над полом. Родька повел рукой вправо – и яблоки послушно последовали за ней. Потом Родька просто убрал руки за спину. Яблоки остались висеть.
А затем, повинуясь движению головы фокусника, они вернулись на стол. Снова платок, накрывший их, и… Под платком оказались сливы.
– Угощайтесь, очень вкусно, – засмеялся Родька, кидая сливы в зал.
Людка поймала себя на том, что неотрывно смотрит даже не на руки фокусника, как большинство в зале. Она наблюдала за его лицом. Назвать его красавцем было нельзя, но вся его внешность невыносимо притягивала…
Тем временем Родька превратил бумажный кораблик в хомячка, а хомячка в теннисный шарик.
– И еще один фокус, который дался мне крайне тяжело. Если что пойдет не так – не обессудьте, я не волшебник, я только учусь.
Он окинул зал внимательным взглядом и поманил к себе Люду.
– Девушка, подойдите сюда, пожалуйста. Возьмите со стола бумагу и сверните ее в трубочку.
Люда выполнила указания фокусника, хотя даже в этот момент она не отрывала от него взгляд.
– Сейчас девушка меня загипнотизирует и у меня ничего не получится, – заметил Родька. Снова раздались одобрительные хлопки.
– А теперь, – продолжал он, – мы попросим мою очаровательную ассистентку саму поставить в вазу эту бумагу и накрыть сверху вот этим ведерцем.
Он вынул из-под стола небольшое ведерко, которым обычно играют дети в песочнице.
После того, как Люда водрузила ведро на вазу, Родька повернулся к залу.
– Обычно разные фокусники просят стукнуть по вазе волшебной палочкой или произвести другие совершенно ненужные действия, но мы обойдемся без этих сложных манипуляций. Снимите ведерко.
– Ух ты! – Разнеслось по комнате, когда под ведерком оказался небольшой букет роз.
– Родька, ты гений! – Крикнул кто-то из глубины зала.
– Ну что вы, – развел руками тот. – Это же не я делал фокус, а наша очаровательная… Как ваше имя?
– Люда, – отозвалась девушка, невольно улыбаясь.
– Похлопаем Людочке, так успешно затмившей меня на этой сцене, – сказал Родька и первый начал аплодировать.
После того, как хлопки смолкли, он поклонился и крикнул:
– А теперь, дорогие зрители, фокусник хочет кушать!
Его слова были встречены одобрительным гулом. Вечеринка начала превращаться в обыкновенные посиделки, когда вино льется рекой, трезвых за столом все меньше, а пустых бутылок – все больше…
Люда хотела тихо выскользнуть из квартиры и вернуться к себе в общагу. Он вышла в коридор и накинула куртку.
– Настоящий фокусник должен уметь неожиданно исчезать, – прошелестел у нее за спиной голос Родьки. – И исчезну я не один. Пойдем!
Не дожидаясь ее согласия, он схватил ее за руку и вытянул на улицу.
… Как прогулка превратилась в долгую ночь, не мог сказать никто из них. Просто в какой-то момент она остановилась, резко повернула его к себе и впилась в него жадным поцелуем. Почему она это делает, она объяснить не могла. Родька манил ее к себе, притягивал, завораживал. И ей было все равно, что мальчик еще совсем молодой, что у них больше четырех лет разницы, что завтра он, возможно, уйдет и забудет о ней…
Она хотела – и она добилась своего. Желание, абсолютно звериное, не поддающееся логике, завладело ей совершенно неожиданно. И она знала, что никогда не пожалеет о своем поступке.
А потом, в общаге, они раздевались с какой-то невероятной скоростью, даже не задумываясь о прелюдиях и ненужных словах.
И, насладившись друг другом, долго лежали на узкой кровати. Она гладила его волосы и отвечала на поцелуи.
– Поздно уже. Мне пора. Отец будет сильно волноваться. Он у меня человек свободных нравов, но не надо дразнить гусей.
– Хорошо, я понимаю…
– Но завтра… Слышишь – завтра! Я снова хочу быть с тобой.
Она улыбнулась и поцеловала его в щеку.
– Обязательно. Я тебе обещаю.
На следующий день они встретились на автобусной остановке.
– Куда мы поедем?
– Ко мне домой. Сейчас отец за нами заедет.
– Вот как?
– У меня от него нет тайн. Когда вернулся, он долго расспрашивал, где я был. Ну… Я ему все рассказал. Знаешь, он так интересно на меня посмотрел, когда я узнал, как тебя зовут.
– А твоя мама ничего не сказала?
Он помрачнел.
– Не люблю вспоминать… В общем, она умерла. Я живу с отцом и его женщиной. Не нравится мне слово «мачеха», да они и не расписаны. Мы с ней относимся друг другу уважительно, но без особой теплоты. Отец развелся с матерью давно, а когда она умерла, забрал меня к себе. Он хороший мужик, тебе понравится.
Перед ними остановилась машина, дверь открылась и знакомый до боли голос произнес:
– Садитесь, что ли, а то….
Мужчина, сидевший за рулем, не закончил фразу. Он смотрел на Люду, а та не отрывала от него глаз…
– У судьбы невероятное чувство юмора, – наконец выдавил из себя Давид. – Даже не знаю, что и сказать-то…
– Папа, что-нибудь случилось? – Недоуменно спросил Родион, переводя взгляд с Люды на отца, а потом с него обратно на Люду.
