— Слушай, а с Консуэлой я что, тоже смогу переспать? Чисто теоретически?
Эльвира хмыкнула.
— Ну, это вряд ли! Они, ангелы, чокнутые все. У них там такая групповуха, вам и не снилась! Каждый с каждым! Это смертным нельзя, грехом считается, а им можно. Да и вряд ли она с тобой захочет, только марать свое небесно чистое тело…!
Ангел тем временем появилась на другом кресле, расслаблено сложив руки перед своей обворожительной грудью.
— Ну, со мной действительно, не все так просто, Миш. Кстати, отвечу на твой незаданный вопрос: это безопасно и расцениваться будет как обычный блуд. — И легко кивнула в сторону сидящей по другую сторону своей визави. — А ты им и так, по самое 'нехочу' отягощен…
Демон мило и часто застреляла глазками.
— Кстати, Эльвира не права, и я могу с тобой переспать. Чисто теоретически. Но и тут не всё просто.
Да, у нас в Конторе, действительно, царит всеобщая Любовь. Но это не банальная групповуха, как утверждает лукавая. Это чувство совершенно иного порядка, больше похоже на временное полное слияние душ, чтобы подарить радость другому. У нас все любят всех, да, но это не половой акт, а сродство душ. Понимаешь?
— Не-а.
— Это надо почувствовать, так не поймешь.
— А можешь показать? — оживился я. Ангел задумалась.
— Пожалуй, да. Но не сейчас. Ты не готов к этому. Да и я не готова. Это все-таки не животный инстинкт, как у смертных. Это гораздо, гораздо больше! И еще, надо быть предельно осторожными, после акта чистой Любви ты можешь просто не захотеть больше любви плотской, земной.
Я хмыкнул. Надо же, и демон и ангел предложили свои сексуальные услуги в течении пяти минут! Как говорил незабвенный Вини Пух: 'Ну и дела!' Ну, ангел предложила нечто иное, но все же чересчур интимное…
Наверное, мои мысли у меня на лбу написаны, потому, что ангел серьезно добавила:
— И Мишенька, пожалуйста, не расценивай ЭТО как половой акт. Для чистой любви даже тела не нужны, только души. Это, как бы объяснить… Вот то, что ты испытываешь к Вике. Не близость, а именно чувство. Радость ее присутствия, общения с нею… Это как если ваши души, именно ДУШИ сольются, а не тела. Понимаешь разницу?
Кажется, начал.
Ливия, 10 000 лет назад
Раздались звуки рога, кто-то из племени прискакал им на подмогу. Навстречу Сати, из клубов поднимающегося вокруг дыма, выскочило трое воинов рода, добивая сбитых им наземь кочевников.
— Шаман, ты в порядке?
— Да. Один из них успел выстрелить, но промахнулся.
Воин недоверчиво оглядел его.
— Они никогда не промахиваются.
— Но я же шаман! И этих с седла я сбил шаманством.
Воин подумал, потом махнул рукой.
— Ладно. Пошли. Род Мафусаила из Речной Долины пришел нам на помощь. Саул стрелой поджег Сигнальный Столб. — И пошел дальше. Ученик шамана улыбнулся.
— Стой, этого не убивай. Будет рабом! — остановил он жестом воина, уже поднявшего копье.
— Воины рода! Мудрецы. Старейшины. Все все все! Слушайте! Я, Давид из колена Асатаила! Кто- нибудь может назвать меня трусом?
— Нет!
— Нет!
— Давид, ты не трус! — раздались отовсюду ободряющие голоса.
Атака была отбита. Род потерял четверых воинов, двое из них стояли (точнее лежали и дрыхли) на часах. Потому-то амореи и смогли проникнуть внутрь периметра, огораживающего поселение. И одну женщину с маленьким ребенком, не успевшую убежать со всеми и сгоревшую в своем шатре. Кочевники потеряли пятнадцать человек, плюс одного забрал Сати по праву победителя, сделав своим рабом. Было много раненых, двенадцать человек, но они с учителем позаботились обо всех. Тяжелых не было, остальные выздоровеют. Раненых же амореев воины племени, живущие по заветам Великого Ешвы, милосердно добили.
На помощь прискакали воины еще четырех родов, но бой был уже закончен, враг трусливо бежал. И теперь, когда улеглись все страсти и жизнь потихоньку возвращалась в нормальное русло, Давид, собрав весь род обратился с речью из круга.
— Я готов вызвать на поединок любого, кто посмеет сказать, что это не так, и силой своего копья доказать, что он не прав. Однако, я отказываюсь от поединка с Сатанаилом, учеником шамана.
Родичи, сидящие вокруг кострища, удивленно загудели, словно пчелы в улье.
— Я уступаю ему ту девушку, Тахру из колена Натанаила. Он любит ее, и сегодня я увидел, что он достоин называться воином. И он спас мне жизнь.
Опять поднялся гул. Давид продолжил.
— Да, он спас жизнь мне. Он спас жизни всем нам. Если бы не он, амореи перерезали бы нас всех спящими, как баранов, а кого не убили бы, увели с собой в рабство. Поэтому я уступаю девушку, как человек, обязанный ему жизнью!
Племя снова загудело, обсуждая услышанное. Сати сжал кулаки, боясь поверить в такую удачу. В то, что не все потеряно и они смогут быть вместе. В круг вышел Иоахим, главный старейшина.
— Твои слова услышаны, Давид из колена Асатаила. Род принимает твой отказ и не считает тебя трусом. Сатанаил!
Сати встал и медленно, неуверенно, на ватных ногах вышел в круг. Давид пожал ему руку. Их взгляды на секунду встретились. В глазах Давида не было злости или вражды. Это были просто глаза сильного воина, умеющего побеждать, но умеющего и уступать. Это были глаза вождя!
Затем гигант прошел на место и сел недалеко от отца.
— Сатанаил, ученик шамана. Великий дух Ешва по своему распорядился. Он показал всем нам, что ваш поединок не нужен, и дал тебе право на эту девушку. Ты можешь брать ее в свой шатер, конечно, после того, как построишь его!
Родичи засмеялись. Конечно, только тот мог взять себе жену и отделиться от колена, у кого есть свой шатер. А у него шатра пока еще не было. Но долго ли построить? Сати улыбнулся.
— Нет, Иоахим. Так дело не пойдет! — в круг вышел Натанаил. Он получил рану в бою, стрела выбила ему глаз. Но шел уверенно, как будто ничего не произошло. Подумаешь, пустяк какой! В роде уважали таких, сильных и несгибаемых воинов.
— Давид отказался от руки моей приемной дочери, но я не даю согласия на брак!
Род недовольно зашумел.
— Почему, дядя Натанаил? — выступил вперед Сати, Появившаяся было надежда вновь рушилась.
— Ты не воин. И недостоин ее.
— Но я победил троих врагов! — сорвался на крик юноша — Этого мало? Сколько нужно убить врагов, чтоб заслужить ее?
— Ты не воин! Ты победил их с помощью своего шаманства! — кричал отчим Тахры. — Даже Саул, наш маленький Саул убил четверых, подстрелил их из лука! — он повернулся к окружающим — Люди Юду? Саул молодец? Никто не хочет сказать обратного?
Из толпы послышались ободряющие и поддерживающие Саула крики.
— Но стал ли после этого он воином?
