упрощенностью и примитивностью.
Задание 4 (наисследование высшей нервной деятельности при помощи комплексных раздражителей).
Ребенку предлагали 3 листа по три или пять объектов на геометрические фигуры и растения, группированные по форме, цвету, величине и направлению.
На первом листе были изображены большой, маленький квадраты и большой круг. Из четырех таких же разрезанных картинок нужно добавить недостающую, четвертую (маленький круг).
На втором листе были изображены: квадраты голубой и розовый, круг голубой и розовый, треугольник голубой. Из шести разрезанных картин нужно добавить (треугольник розовый).
На третьем листе были изображены: желуди раскрашенные и нераскрашенные, малина раскрашенная. Нужно было добавить четвертую разрезную, недостающую (малину нераскрашенную). Результаты этого исследования представлены в табл. 15.
Результаты исследования комплексных раздражителей у детей с нормальной речью, функциональной дислалией и легкой формой дизартрии
Из полученных данных видно, что дети с нормальной речью и функциональной дислалией выполнили задание без видимой разницы. Однако дети с нормальной речью справились с заданием быстрее. Они спокойнее и увереннее подбирали нужную картинку, правильно обращали внимание на ее направление и расположение. Дети с функциональной дислалией при выполнении данного задания торопились, суетились, заменяли картинки. Некоторые из них не учитывали цвета, формы, величины, направления фигуры и нуждались в помощи. Дети с легкой формой дизартрии слабо ориентировались в величине, форме, цвете и направлении фигур, не сразу находили нужные, колебались в правильности выполнения задания. Особенное затруднение у них вызвала третья картинка – нераскрашенная малина.
Результаты сравнения выполненных заданий показывают, что дети с нормальной речью и функциональной дислалией дали одинаковое количество правильных ответов. Дети с легкой формой дизартрии дали меньшее количество правильных ответов, причем качество их работы было ниже. При выполнении заданий дети с легкой формой дизартрии были неуверенны, пассивны, быстро истощались, проявляли негативизм. Однако некоторое ослабление их мыслительной деятельности не носило характер умственной отсталости, а проходило по типу астенизации с выраженным снижением функции внимания и памяти.
Все три группы исследованных детей понимали обращенную к ним речь. Дети с нормальной речью и функциональной дислалией имели достаточный словарь, полную фразу, громкий голос и нормальный темп речи. В отдельных случаях у детей с функциональной дислалией темп речи был убыстренным. У детей с легкой формой дизартрии активный словарь был несколько ограниченным, фраза – короткая, голос – у некоторых тихий, речь быстрая, неотчетливая. Характерным признаком как для детей с функциональной дислалией, так и с легкой формой дизартрии было нарушение звукопроизношения. Фонетические расстройства проявлялись в виде: замены одних звуков другими (рука – лука), смешения звуков (мишка – миска), отсутствия звуков (дырка – дыка), нечеткого искаженного произношения звуков (шапка – ш'апка). У детей с легкой формой дизартрии отмечалось расхождение между умением произносить звуки изолированно и в речевом потоке. Изолированно звуки произносились чище, правильнее, в речевом потоке – неясно, нечетко, так как слабо автоматизировались и недостаточно дифференцировались. У некоторых детей с легкой формой дизартрии, кроме нарушения согласных звуков, неясно произносились и гласные звуки с легким носовым оттенком. Фонематический слух у детей в большинстве случаев был снижен.
Выводы
1. Отставание в физическом развитии выявлялось значительно больше у детей с легкой формой дизартрии (32 %), чем у детей с функциональной дислалией (до 24 %) и детей с нормальной речью (8 %).
2. У детей с нормальной речью и функциональной дислалией отклонений со стороны центральной нервной системы не выявлялось. При легких формах дизартрий неврологическая симптоматика в речевой системе выявлялась негрубо: в виде стертых парезов, гипперкинезов и нарушения мышечного тонуса в артикуляционных и мимических мышцах. Нарушение со стороны вегетативной нервной системы особенно отмечалось у детей с легкой формой дизартрии, в меньшей степени при функциональной дислалии.
3. Сравнительное исследование психических процессов (внимания, памяти, мышления) у исследуемых детей показало, что различие между исследуемыми группами проявляется не только в нарушении одной локальной функции – нарушении речи, но и в совокупности всех психических процессов. Нарушение невро-психических функций значительно больше выявлялось при легких формах дизартрии, чем при функциональной дислалии.
4. Подробное исследование нервной системы и выявление симптомов органического поражения (при стертых формах дизартрии) показало, что в этих случаях задерживается темп психического развития ребенка, что требует более активного медико-педагогического воздействия.
5. Проведенное исследование психологических особенностей у детей с легкой формой дизартрии и функциональной дислалией показало, что работа логопеда не должна ограничиваться постановкой и исправлением только дефектных звуков, но должна иметь более широкий диапазон коррекции личности ребенка в целом.
Расстройства речи и методы их устранения / Под ред. С. С. Ляпидевского и С. Н. Шаховской. МГПИ им. В. И. Ленина. М., 1975. С. 79–91.
М. В. Ипполитова
К вопросу о пространственных нарушениях у детей с церебральными параличами
Обучение детей, страдающих церебральными параличами, особенно тяжелыми формами, до сих пор представляет очень большую сложность и недостаточно освещено в литературе.
Нами изучались 50 детей в возрасте 6–8 лет, страдающих церебральными параличами, и проводились длительные логопеда-гогические занятия с ними.
У этих детей наблюдались многообразные нарушения моторики, речи и других высших корковых функций, что было серьезным препятствием в овладении учебными, бытовыми и трудовыми навыками.
Как показало исследование, у многих детей с церебральными параличами имелись пространственные нарушения. При неврологическом обследовании у этих детей были обнаружены симптомы нарушения функций левых теменной и затылочной областей. Они затруднялись в определении левой и правой сторон своего тела, в показе частей тела. Пространственные понятия «справа», «слева», «вверх», «вниз», «спереди», «сзади» не были ими усвоены.
Обычно дети не могли сложить целое из частей (например, складывать из разрезанной на части картинки целое изображение, разбирать и собирать матрешку, пирамидку). Почти все дети не умели делать постройки из кубиков; им не помогал простой показ без специального обучения. Дети, которые уже знали буквы, не были в состоянии сложить их из палочек или слепить из пластилина, так как не могли правильно расположить отдельные элементы букв. Фигурки из палочек складывали путем проб и ошибок.
Нарушения пространственного анализа и синтеза затрудняли овладение некоторыми навыками чтения, письма и рисования. При письме эти дети не соблюдали линий и не различали правую и левую стороны в тетрадях. Буквы писали с большим наклоном, начинали писать не с той стороны, иногда даже с любого места с тетради. Сходные пространственные затруднения возникали и при рисовании. При попытках читать дети часто теряли строчку, «перескакивали» с одной строчки на другую.
Для преодоления указанных дефектов у детей мы использовали специальные методические приемы. Много внимания уделялось развитию пространственных представлений. Формировались умения выражать пространственные отношения в речи. Особое место занимала работа по развитию фиксации взора в процессе чтения и письма и по формированию прослеживания объекта.
7 научная сессия по дефектологии. НИИ дефектологии АПН СССР. М., 1975. С. 20–21.
О. Л. Раменская
О нарушениях памяти у детей старшего дошкольного возраста, страдающих детским церебральным
