вещала что-то из жизни актрисы, осаждаемой толпами поклонников. У рояля, тихо перебирая клавиши, сидела Эллен, казалось, грустная мелодия полностью захватила ее. Тут же стоял мистер Уолтер. Впервые он не чирикал в записной книжке и не обращался, закатив глаза, к потолочной музе, а пребывал в расслабленной позе, жмурясь и скрестив на груди руки. Его лицо было полно блаженной неги, а точеные, похожие на девичьи, белые пальцы отстукивали по темному сукну пиджака в такт мелодии.
На подлокотнике дивана (будто нет более удобного места) сидел Дамьян. Развернувшись вполоборота и опершись локтем о стенку, он нависал над расположившейся рядом с ним гостьей. С крайне увлеченным видом он взирал на девушку, которая вся порозовела и расцвела под его взглядом. Это была Виолетта.
Удивление при виде нее быстро прошло, сменившись каким-то раздражавшим чувством досады и обиды на Дамьяна. Некоторое время, незамеченная, я стояла в дверях, наблюдая, как он улыбается ей, как что-то тихо говорит, от чего Летти по-глупому хихикает, а затем он чуть наклоняется к ней и убирает со лба светлую прядь.
Прикусив губу, чтобы только сдержать себя и не броситься сломя голову через коридоры и лестницы в свою комнату, где можно было бы выплеснуть свой гнев на этого беспринципного Казанову, я вошла в гостиную.
— Лети, вот так сюрприз! — воскликнула я, протягивая руки. Руки дрожали, но подруга была совсем ненаблюдательна, и вряд ли она изменилась за время, проведенное в Лондоне. С грацией, вбитой ей изнуряющими занятиями с маркизой Грэдфил, она поднялась и направилась ко мне.
— Найтингейл, а вот и ты! — не менее жизнерадостно воскликнула Летти. Наверняка Жаннин обзавидовалась столь мастерски сыгранной сценке приветствия.
И все же я была рада нашей встрече, несмотря на клокотавший во мне вулкан ревности. О, да! Я не могла отрицать, что ревную. Ревную глубоко, сильно, так, как не ревновала в библиотеке, когда наткнулась на него и Джудит. Но, может быть, волна ненависти, захлестнувшая меня в тот момент, и была ревность?
После бурного приветствия, Виолетта рассказала, как очутилась в Китчестере. С мистером Клифером она совершено случайно столкнулась на улице Солсбери. Тернеры приехали поездом из Лондона, и пока мистер Арчибальд нанимал экипаж, мать с дочерью решили зайти в кондитерскую и попотчевать себя горячим шоколадом и клубничными вафлями.
— Мистер Клифер был чрезвычайно галантен, и сразу же узнал меня, — она стрельнула в Дамьяна откровенным взглядом, от которого даже лондонские мужчины, с давно выработавшимся иммунитетом к столь убийственным средствам нападения, навеки сраженные, падали к ее ногам. — Хотя виделись мы с ним всего один раз. Тогда, когда его лошади понесли у школы, ты помнишь, этот презабавный случай, Найтингейл?
— Нет, презабавного не помню…
— Ах, ну да, как же я забыла — сама серьезность и чопорность.
От этого заявления Жаннин, сидевшая напротив нас рассмеялась и по-приятельски добавила, обратившись к Летти:
— Да, мы все успели заметить, что одно из достоинств нашей Найтингейл — умение владеть собой. Скажу по секрету, даже леди Редлифф не в силах поколебать ее невозмутимость и заставить трястись от страха перед собственной внушительностью.
И куда только это достоинство испаряется, как только в пределах моей видимости оказывается Дамьян?! Я робко покосилась на него. Все это время я усердно отворачивала голову и не смотрела в его сторону, опасаясь выдать свое состояние. Но он был поглощен моей подругой и не скрывал своего восхищения, чем, похоже, приводил в бешенство Джессику, все еще стоявшую в оцепенении у окна. Виолетта обладала тем, что делало ее опасной для мужчин и чего не было во мне — неотразимой красотой, соблазнительностью и умелым кокетством. Поэтому при одном только взгляде на нее, Джессика, поняла, что встретила опасного противника. Меня же, как я потом убедилась, она вычеркнула из этого списка, наделив некой аурой несуразной оплошности.
— Мистер Клифер сообщил нам, что ты гостишь в Китчестере, — тем временем излагала свой рассказ Летти. — Мне захотелось тут же тебя увидеть. И тебя, и этот восхитительный замок. Как же тебе повезло, Найти, что ты внучка графа! Наверняка, замок достанется тебе. Зачем старику тебя приглашать, если бы он не хотел оставить тебе все?!…Ведь так же?!
Неловкое молчание прервал подразнивающий голос Дамьяна:
— Ну, а кому же еще, как не ей? Вы совершено правы, мисс Тернер.
Она одарила его благодарным взглядом, не заметив, как все на миг задержали дыхание.
Из дальнейшего рассказа мы узнали, что Виолетта упросила родителей, в особенности матушку, поскольку ее тихий отец во всем соглашался со своей женой, отправиться с мистером Клифером, любезно предложившим свою наемную коляску, в Китчестер. Миссис Тернер ни разу в жизни не была столь сильна характером, чтобы хоть в чем-то отказать любимой дочери. И после недолгих заверений Дамьяна в том, что нет нужды переживать за репутацию мисс Тернер, поскольку по пути они заберут некую экономку долгие- предолгие годы служившую в замке, за которой он якобы и приехал в Солсбери. После такого клятвенного обещания доверчивая миссис Тернер благословила свою дочь и та, довольная удавшимся приключением, отправилась вместе с Дамьяом сюда.
— Тебе смелости не занимать, — сурово сказала я, чем вызвала недовольное фырканье.
Вскоре мы оставили гостиную и отправились бродить по замку. Восхищение домом часто прерывалось излияниями о дебюте. Летти успела поведать почти все, что с ней произошло за четыре месяца ее блаженной жизни в столице. Я слушала, не перебивая, иначе на свою беду могла бы нарваться на демонстрацию обширных знаний о двух самых главных предметах в жизни каждой женщины — развлечениях и мужчинах. После того, как Летти трижды повторила, пытаясь внушить мне трепет благоговения, названия всех мест, где побывала, и перечислила все титулы, с какими имела дело, она поняла, что меня не пронять и немного поубавила свой пыл.
Уже перед самым отъездом в Гаден-Роуз она удосужилась расспросить и о нашей жизни. О себе я сообщила только то, что еще какое-то время прогощу в замке. После чего Летти пообещала навещать меня так часто, как только позволит ее чувство такта. В голосе я уловила нотки зависти. Они стали еще отчетливее, когда я сообщила ей долгожданную весть о Рэе и Сибил.
— О, надо же, чурбан вылез из своей длительной спячки! — воскликнула она. — А я то думала, бедняжка Сиб до самой смерти будет ждать, пока он явит чудо! И когда великое событие?
— В середине октября. Сразу же за твоим великим событием! — раздражено буркнула я. — Зато твой жених оказался достаточно прытким волшебником, чтобы вовремя явить чудо и вызвать твое расположение. А может уже и любовь? Тебе ведь все равно кем увлекаться — мясник не хуже графа или учителя танцев…
Раз ослабив вожжи, я уже не смогла остановиться. Ревность все еще кипевшая во мне требовала выхода. А обидные слова о Сибил дали мне необходимый повод, чтобы высказаться.
— Ты злыдня! — визгливо выкрикнула Летти.
Признаюсь, я никак не ожидала, что вызову такую бурю. Привычно топнув, девушка вдруг разревелась и бросилась по дорожке к конюшне, куда мы и направлялись. Почти у самого входа я догнала ее. И схватив за руку, заставила остановиться. Из ее неразборчивых бормотаний, прерываемых всхлипываниями, я вынесла только одно — причиной ее истерики был будущий муж.
— В чем дело? Он тебе ненавистен? Неужели он так отвратителен? — я тараторила, одновременно вытирая ее лицо своим платком. — Тетя, конечно, рассказывала мне о нем, но совсем немного. Только то, что у него четверо детей и живет он прямо в мясницкой лавке.
Неожиданно Виолетта откинула мою руку от своего лица и указательным пальцем тыкнула меня в грудь. Ее глаза только что полные горьких слез теперь горели яростным пламенем. Она заговорила жестко, чеканя каждое слово:
— Никогда не смей упоминать при мне этого отвратительного человека! Его для меня нет!
Я молча кивнула, не испытывая ни малейшего желания выяснять у нее подробности.
