на эстетической переработке многих (часто разнородных) принципов стилеобразования.
В России М. проявился наиболее полно в группе художников, сотрудничавших с журналами «Мир искусства»(1898–1904) и «Золотое руно»(1906–1909), а также в так называемом «неорусском стиле». Последний связывают, прежде всего, с деятельностью художников «Мамонтовского кружка» (в усадьбе С. И. Мамонтова в Абрамцеве под Москвой) — В. Васнецова, М. Врубеля, В. и Е. Поленовых, А. Головина и др. Абрамцевский кружок организовал мастерские, в которых по проектам и эскизам этих художников, активно использовавших стилизации под русское народное искусство, создавалась майоликовая посуда, домашняя утварь, мебель и т. п.; художники делали эскизы костюмов и декораций к частной опере Мамонтова на мотивы русских сказок и былин, занимались книжной иллюстрацией. В «неорусском стиле» работали и участники другой художественной «колонии» — в имении княгини М. К. Тенишевой в Талашкине под Смоленском — Н. Рерих, М. Врубель, С-Малютин; а также художники, групировавшиеся вокруг имения В. Д. Поленова под Тарусой. На мировую художественную арену «неорусский стиль» активно проник со знаменитыми «Русскими балетными сезонами» С. Дягилева (с 1909 г.). В книжной графике наиболее ярким и тонким выразителем этого стиля, как и русского М. в целом, был И. Билибин, создавший самобытный орнаментально-иллюстративный стиль на основе стилизации элементов древнерусской миниатюры, икон, лубка, вышивки. Билибинский стилизованный мир русского фольклора (сказок, былин, преданий) до сих пор сохраняет свое невыразимое очарование.
М. стал первым крупным тревожным (на сугубо интуитивном уровне художественного бессознательного) сигналом Культуры и ее протестом (а также попыткой противостояния) против начавшегося победоносного и лавинообразного нашествия научно-технического прогресса (см.: НТП и искусство) и материалистического мировоззрения, которые в конце первого десятилетия XX в. уже захватили и сам М., когда внутри него декоративно-орнаментальная стихия начала уступать место конструктивистским, техницистским, «пуристским» принципам формообразования. Многие из черт М. на новом витке цивилизационного процесса проявятся уже в иных формах в постмодернизме (postmoderne!) второй пол. XX в.
Лит.:
Яремич С. Врубель. Жизнь и творчество. СПб, 1911;
Сарабьянов Д. В. Стиль модерн. М., 1989;
Символизм в России. СПб, [1994];
Натаnn R., Hermand J. Stilkunst um 1900. Berlin, 1967.
Л. Б., В. Б.
Модернизм (фр. — modernisme, от moderne — современный, англ. — modernism)
Неоднозначное понятие, использующееся в науке в нескольких смыслах. В наиболее широком из них оно употребляется в западной эстетике и искусствознании XX в. для обозначения большого круга явлений культуры и искусства авангардно-модернизаторского характера, возникших под влиянием НТО в техногенной цивилизации втор. пол. XIX — перв. пол. XX в. (или даже несколько шире), начиная с символизма и импрессионизма и кончая всеми новейшими направлениями в искусстве, культуре и гуманитарной мысли XX в., включая все авангардные движения (см.: Авангард), вплоть до его антипода — постмодернизма. Среди главных теоретических предтеч М. часто называют Лессинга, Канта, романтиков; к непосредственным теоретическим лидерам относят Ницше, Фрейда, Бергсона и многих неклассических философов и мыслителей XX в., в частности, экзистенциалистов и структуралистов. В качестве главных особенностей М. указывают на эстетическую стратегию автономии искусства, принципиальной независимости от каких-либо внехудожественных контекстов (социального, политического, религиозного и т. п.); на предельное затушевывание или полный отказ от миметического принципа (см.: Мимесис) в искусстве; акцент на художественной форме (тенденция достигшая логического предела в формализме любого толка — и художественного, и исследовательского), понимаемой в качестве сущностной основы произведения искусства и тождественной его содержанию; и в результате всего этого — на абсолютизацию визуальной (или аудио) репрезентации произведения в качестве принципиально нового кванта бытия, самобытного и самодостаточного.
В российско-советской эстетике и искусствознании понятие М. чаще всего применяли для обозначения всего комплекса авангардно-модернистских явлений (см.: Авангард) с позиции предвзято негативной оценки. В основном — это позиция консервативной линии (см.: Консерватизм) в традиционной культуре по отношению ко всему новаторскому; в советской науке она, в первую очередь, определялась партийно-классовыми идеологическими установками. М. являлся объектом не столько научного анализа, сколько всеобъемлющей, часто огульной критики. Критиковали М. за отход от традиционной (в рамках традиции XIX в., прежде всего) культуры — за антиреализм, эстетство, отход от социально-политической ангажированности, за смыкание с мистикой, за абсолютизацию художественно-выразительных средств, за апелляцию к иррациональной сфере, алогизм, абсурдность и парадоксальность, за пессимизм и апокалиптику, за формализм, за стирание грани между искусством и жизнью и т. п.
Более строгим представляется суженное значение термина «М.» как одного из трех главных этапов развития искусства в XX в.: авангарда, М. и постмодернизма (см. также: Художественная культура XX века). Типологически и феноменологически М., наряду с главными особенностями, перечисленными в первом (широком) семантическом модусе, наследует многие достижения и находки собственно авангарда, но отказывается от его бунтарского, эпатажного, скандалезного манифестаторства. М. — это как бы академизировавшийся авангард; он утверждает многие из авангардных новаторских художественно- эстетических находок уже в качестве как бы само собой разумеющейся классики. Для М. кубизм, абстракционизм, экспрессионизм, сюрреализм, конструктивизм, додекафония, литература Джойса — это классика, органично продолжившая многовековую историю мирового искусства. Хронологически апогей М. приходится где-то на поздние 40 — 70-е гг., то есть частично захватывает и поздний авангард, и ранний постмодернизм, являя собой как бы некое посредствующее звено между ними.
Если авангард во многом довел до логического предела (часто до абсурда) автономизацию средств и способов художественного выражения традиционных искусств, как правило, еще в их рамках (живописи, музыки, скульптуры, литературы) и только наметил некие принципиально новые поисковые ходы арт- презентации (реди-мейд Дюшана, пространственные коллажи, фотомонтажи и т. п.), то М. в основном разрабатывал именно эти нетрадиционные для классического искусства страте-гии) арт-продуцирования. Начиная с поп-арта, кинетизма, минимализма, всевозможных акций, инсталляций, концептуального искусства (см.: Концептуализм), энвайронментов художники М. выводят арт-объекты за рамки собственно искусства в традиционном понимании, разрушают границы между искусством и окружающей действительностью, часто активно вовлекают реципиента в процесс творчества-созерцания-участия в арт- проектах (см.: Хэппенинг). Создатели модернистских объектов и концептуальных пространств или акций, как Правило, отказываются от традиционной для искусства эстетической (= художественной) значимости и констатируют только их самобытное и уникальное бытие в момент презентации-рецепции.
Парадоксы, абсурдные ходы, алогичные сочетания вроде бы несочетаемых элементов и т. п. приемы, выполненные методом сборки на основе коллажа-монтажа часто из далеких от традиционных для искусства материалов (обычно бывших в употреблении вещей обихода и их фрагментов, отслуживших машин, механизмов, приборов индустриальной цивилизации, реже — заново созданных неких технологических неутилитарных симулякров, не имеющих реальных прообразов и какого-либо функционального назначения), призваны активизировать восприятие реципиента и рассчитаны на очень широкую и субъективную смысловую полисемию. С М. в сфере художественной культуры начинает
