Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века.

«сдвинутый» кислотный трип у И. Уэлша: «Зеркала, высевшие на стенах паба, изогнулись и заключили их в странный пузырь, отрезав от всех остальных посетителей паба… Сперва такая изоляция показалась друзьям приятной, но вскоре они поняли, что сойдут с ума и задохнутся внутри этого пузыря. Они сидели, прислушиваясь к сокращениям мышц, стуку сердца, шипучей циркуляции крови по венам. Они поняли, что являлись, в сущности, машинами… Вот это трип так трип, крышу на хер сносит! — сказал Круки, покачав головой… Друзья поспешно выбрались из паба, оглушенные и ослепленные потоками света и звука. Круки чувствовал, что он покидает смертную оболочку и устремляется в космическое пространство, но затем со страшной силой падает обратно в тело… Друзья вошли в сияющий золотом подземный переход и в изумлении принялись смотреть по сторонам. — Блин, так не бывает! Полный улет! — пробормотал Круки, разинув от удивления рот. Кэлум не мог ему ответить. Голова ломилась от мыслей, предмет которых не поддавался определению. Он понял, что такого же типа мысли бывают у младенцев, которые еще не знают слов. Он чувствовал ритм этих мыслей, чувствовал даже то, как они рифмуются между собой, но не мог их высказать вслух, потому что их нельзя было выразить речью. Он знал, что, протрезвев, он забудет эти мысли навсегда и разучится пользоваться этим тайным бессловесным языком. Как только Кэлум окончательно это понял, он сильно огорчился. Утратить навсегда такое прозрение! Он стоял на пороге высшего знания, но не мог переступить этот порог. — Мы ничего не знаем, но, блин, мы же все знаем!..

Но никто из нас не знает, что знает…» (Уэлш И. «Вечеринка что надо»).

Опиаты (крэк, героин, опиум), стимуляторы (кокаин, амфетамины), галлюциногены (кислота ЛСД, псилоцибиновые грибы, калипсол), каннабиаты (марихуана — трава, гашиш) различаются по способности вызывать привыкание и требовать повышения дозы, по характеру «прихода» и «отходняка». Каннабиаты и кислота были наркотиками хиппи; героин и амфетамины — наркотиками панка; экстази (МДМА), сочетающие в себе действие стимуляторов и галлюциногенов, — излюбленный наркотик рейв-культуры. Марихуана и ЛСД позволяли заглянуть в свой внутренний мир, обрести гармонию и испытать сильнейшие мистические переживания. Амфетамины давали выход скрытой агрессии, героин доводил до предела принцип «чем хуже, тем лучше». Экстази — коронный наркотик 90-х гг. — сравнительно мягок: он возбуждает, но не так сильно и резко, как кокаин; дает чувство единения и любви, но не угрожает при этом «дурным трипом», как кислота.

Считающийся социальным наркотиком, экстази используется в дискотеках, на рейвах, в постели. Не случайно произведения И. Уэлша наполнены поколенчески заостренными суждениями о пользователях различных наркотиков: «на кислоте сидят только психи», «те, кто принимают кислоту, кончают дурдомом», «все джанки зануды, пока не уколются, а как уколются, так тоскливей людей на свете не найдешь». Именно джанки в наибольшей степени соответствуют образу наркомана, культивируемому масс- медиа: ломки, серая кожа, разрыв социальных связей, обочина жизни, ранняя смерть. В отличие от панков и хиппи, «химическое поколение» не стремится переделать мир, что роднит его с предыдущим «поколением Икс». С панками же его сближает идея тотальной наркотизации, высокой энергетич-ности и демократичности культуры типа «сделай-сам». Оно дистанцируется от «легальных наркотиков» — алкоголя, табака, кофе, подвергая сомнению само понятие «наркотик»: «Я думаю, что наркотик — это сама суть нашего бытия. Мы все наркотики, гребаные химические организмы, мы глотаем эти гребаные химикаты, и они воздействуют на наше сознание и поведение все время: еда, которую мы едим, воздух, которым мы дышим, вся та дрянь, которую продают и продвигают на рынок для нас» (Уэлш И. Экстази). Все это дает В. Курицыну основания определить переход от модернистского сознания к современному как переход от алкогольной культуры (агрессивно навязывающей себя миру, стремящейся изменить его, самоутверждающейся) к наркотической (не изменяющей, а медленно, подробно, фактурно, пластично ощущающей материальность мира).

Психоделизм, наряду с аутсайдерством, альтернативными стилями жизни, — органическая составляющая рок-музыки 60-х гг., панк-музыки 70-х гг. (ее теоретик М. Макларен, основатель группы «Секс пистолз»), музыки «рейв» и «техно» 90-х гг. с их форсированным, как после приема «психовитаминов», восприятием звука, утратой ощущения времени и пространства. Культовая фигура отечественного музыкального П. и. — В. Цой.

П. и. сопряжено также с религиозно-мистическими коннотациями в диапазоне от «божественного откровения» до «ухода в астрал». В этом контексте «искусство необычного» ассоциируется с мистериальностью, мистической властью над аудиторией, коллективным приобщением к «чудесному экстазу». «Безумная любовь к экстази» — парафраз «Безумного экстаза любви» (Уэлш И. «Непокоренные»).

Лит.:

Welsh I. Trainspotting. L., 1993;

Idem. Ecstasy. L., 1996;

Idem. Disco biscuits. New Fiction from the Chemical Generation. L., 1997;

Williamson K. The Ecstasy Interview — Irvine Welsh // Rebel Inc. Magazine, 1993, № 4;

Виткевич С.И. Пейотль. Из книги «Наркотики»//Иностр. лит., 1995, № 11;

Литературный гид. Поколение Икс //Иностр. лит., 1998, № 3;

Уэлш И. Экстази //Птюч, 1996, № 12;

Его же: Вечеринка что надо. Судьба всегда в бегах. Фармацевтический романс // Иностр. лит., 1998, № 4;

Кормильцев И. Ирвин Уэлш — Жан-Жак Руссо химического поколения //Иностр. лит., 1998, № 4;

Кузнецов С. Между экстази и экстазом // Иностр. лит., 1998, № 4;

Баймухаметов С. Т. Сны золотые. Исповеди наркоманов. М., 1998.

Р

Раушенберг (Rauschenberg) Роберт (p. 1925)

Американский художник, один из главных создателей поп-арта в Америке. В 1946-47 гг. изучал живопись в Институте искусств в Канзас Сити, в 1947 г. посещал Академию Julian в Париже, в 1948-49 гг. изучал живопись в Северной Каролине и закончил художественное образование в Нью-Йорке в 1950 г. В 1952-53 гг. совершил длительное путешествие по Италии и Сев. Африке. Начал выставляться с 1951 г. Еще в юности познакомился с будущим крупнейшим авангардным композитором XX в. Дж. Кейджем, который оказал определенное влияние на его творческое становление. В начале 50-х гг. быстро прошел три стадии создания живописных работ: «Белая живопись» (в которых на белом фоне изображены только черные цифры и некоторые фигуративные символы), «Черная живопись» (на холст наклеивались обрывки скомканных газет, и все это покрывалось черной эмалью) и «Красная живопись» (абстрактные живописные полотна в красных тонах частично с наклейками из газет, ржавых гвоздей, фотографий, шпагата и т. п.).

С середины 50-х гг. Р. начинает создавать пространственные объекты, которые называет «комбинированными картинами». В них живописно проработанные поверхности сочетались в трехмерном пространстве с комбинациями различных предметов обыденной жизни (фотографий, репродукций, веревок, обрывков тканей, различных элементов утилитарных вещей). Под влиянием интеллектуалов Кейджа и Джеспера Джонса (с которым он близко сошелся с 1954 г.) Р. сознательно отказывается от традиционных представлений о красоте (см.: Прекрасное), стремясь занять позицию «по ту сторону прекрасного и безобразного», и руководствуется принципами случайности и спонтанности