Элейн вдруг ясно ощутила, что Эндрю врет. Он покраснел, а голос его звучал чуточку излишне искренне. Нет сомнения, что он врет. Но почему?
Эндрю повернулся и пошел к своей парте. Вдруг он уловил удивленное выражение ее лица. Глаза были прищурены, рот приоткрыт. Он скорчил гримасу в ответ, распахнув глаза по-идиотски, отклячив челюсть. На ее лице мелькнуло отвращение к нему, и она показала ему язык.
«Да эта девчонка просто ненавидит меня!» — подумал Эндрю с удивлением. И тут его осенило. — «Ну, конечно! Отлично! Она-то как раз мне и поможет!»
Перед концом большой перемены начался ливень, ребята со всех сторон устремились под крышу. Эндрю искал случая поговорить с Элейн, но так, чтобы это было незаметно для окружающих. Ему это пока не удалось, потому что Элейн явно его избегала.
«Опасность в том, — думал он, — что она может ненавидеть настолько, что даже откажется меня выслушать. Интересно, за что? Я же ничего такого ей не сделал».
Увидев, что она направилась в класс, он пошел следом. Линда что-то рисовала на доске. У нее был настоящий талант рисовать очень похоже на того, кого она хотела изобразить. Одна из фигур на рисунке стояла на руках, а юбка накрывала ее голову. Никаких сомнений, это была Элейн. А другой, кто стоял и смотрел из нее, был несомненно Джон. Красным мелком Линда сделала надпись под рисунком: «Джон Ферроне любит Элейн Тейлор».
— Глупо, — сказала Элейн и схватилась за тряпку, чтобы стереть надпись. Она ее просто злила. Что она могла поделать с тем, что Джон бегал за ней, как маленькой щенок? Должна была отлупить его за это, что ли? Ей приходилось его терпеть, он ведь был соседом, Господи, Боже мой! Было ли это все дружбой? Кто его знает! Во всяком случае ей не хотелось, чтобы об этом болтали, да еще такие, как Линда.
— Отстань, — сказала Линда, отпихивая ее. — Не порть мой рисунок.
— И еще как испорчу! Сотру его, пока никто не увидел!
Линда расхохоталась.
— А хорошо получилось, да?
Она была страшно собой довольна.
— Здорово, да, Эндрю? — обратилась она к Эндрю. — Правда, похоже?
Эндрю сделал нечто, что удивило обеих девочек. Он схватил другую тряпку и стал стирать с доски.
— Ребячество. — сказал он. — Ты почему не взрослеешь, Линда?
Линда оборвала смех так, точно ей дали пощечину…
— Я пошутила. — сказала она. — Подумаешь, недотрога.
Она покраснела, и глаза ее наполнились слезами, поглядела на свои испачканные мелом руки.
— Пойду вымою, — и выбежала из класса.
Элейн удивленно посмотрела на Эндрю, пораженная тем, что помощь пришла с такой неожиданной стороны. Он улыбался ей, и она бессознательно улыбнулась в ответ. Может, она ошибалась, может, он не такой уж плохой, как она думала? Он во всяком случае был красивый и глядел на нее сейчас по- доброму.
Пока они дружно в четыре руки стирали с доски, он сказал ей приглушенным голосом, так, чтобы больше никто не услышал:
— Мне нужна твоя помощь. Это касается Бена. Можешь пойти ко мне после школы?
— Значит, он не заболел? — спросила она.
— Нет. С ним кое-что случилось. Никто, кроме меня, не знает. Я обращаюсь к тебе, потому что вы дружите.
— А ты не привираешь?
— Честное слово, нет. Клянусь тебе. Так пойдешь?
— Ладно.
— Сразу же после уроков. У нас мало времени.
— А что с ним?
— Потом объясню.
Доска была чистой. Не было больше причин стоять рядом с Элейн.
— Не забудь, сразу после звонка.
Он положил тряпку на место и подошел к окну поглядеть на дождь. И как это все обойдется сегодня?
— У тебя есть велосипед? — спросил он Элейн, выходя из класса.
Линда с красными от слез глазами прошла мимо них, сделав вид, что не замечает.
— Я могла бы попросить у Джона. — ответила Элейн.
Но Джон уже побежал прятаться а спортзал, и Эндрю не велел ей тратить время на поиски.
— Да возьми его, Джон не будет против. Мы скоро вернемся.
Дождь перестал, но ветер усилился, и когда они добрались до дому, коса у Элейн расплелась и волосы рассыпались по плечам. Эндрю поймал удивленный взгляд Марджори, когда они появились в дверях.
«О, Господи, опять надо врать, — подумал он. — Я совсем заврался».
— Мама, — сказал он. — Это Элейн. Она пришла за книжками. Мы поднимемся на минуточку ко мне. Пошли, Элейн.
Элейн в жизни не видела такого красивого дома, как у Хейфордов. Она ошеломленно оглядывалась, стараясь все рассмотреть, но все сразу было трудно охватить взглядом. Отполированные полы, мебель в пастельных тонах, везде цветы, все подобрано в тон, все изумительно красиво.
«Как на картинке в журнале, — подумала она. — Трудно поверить, что можно вообще жить в таком доме. Я постараюсь, я сделаюсь знаменитой, и тогда у меня тоже будет такой дом».
— Счастливый, — сказала она, оглядывая комнату Эндрю.
На полу лежал толстый белый ковер, в комнате стояла светлая мебель из сосны, потолок спускался полого, и в нем было два окна, выходящих в засаженный деревьями сад. Она с восхищением глядела на одеяло на кровати и гардины, которые подходили друг к другу, на картины по стенам, на дорогие безделушки на полках и вздохнула от восторга.
— Потрясающая комната.
Не обратив внимания на ее слова, Эндрю взял в руки коробку из-под «Космических демонов».
— Тебе Бен что-нибудь про это говорил?
Элейн покачала готовой.
— Это компьютерная игра, — продолжал он. — Особенная. Отец привез мне ее из Японии. Она впускает в себя, чтобы играть. Вот что случилось с Беном. Он вошел туда. Я… то есть он… Он теперь не может выбраться оттуда. Я должен попасть туда, чтобы его спасти. И ты должна мне помочь.
— Что я должна сделать? — спросила Элейн. Шикарная обстановка, красивый дом привели ее в состояние транса. Это было просто и неправдоподобно, что она находится в этой удивительной комнате и разговаривает с Эндрю Хейфордом.
Эндрю достал пистолет из кармана.
— Ты должна выстрелить в меня из него.
— По-настоящему стрелять?
Она взяла пистолет в полной растерянности.
— А как? У него даже нет курка.
— Возьми и прицелься в меня. И еще… ты должна меня ненавидеть.
— Что?
— Ты должна меня ненавидеть. Тогда он стреляет. Ты ведь ненавидишь меня, так ведь?
— Я не знаю. Я думала, что ненавижу. А теперь не знаю.
— Постарайся, — сказал он нетерпеливо. — Ну, скорей!
Элейн подняла пистолет и прицелилась. Воцарилось молчание. Но ничего не произошло.
— Без толку, — сказала она. — Мне кажется, я больше не смогу тебя ненавидеть. Не могу забыть, как ты стер рисунок с доски.
Эндрю топнул ногой.
— Глупое насекомое! Я это сделал, чтобы поговорить с тобой. Уж не думаешь ли ты, что я решил тебя
