завидуя ученикам и радуясь тому, что она умеет делать то же самое не хуже, если не лучше, чем они.
Она могла бы убежать, если бы не ее подруга Линда Шульц, сидевшая рядом. Элейн с огромным трудом уговорила Линду поехать с ней. Считалось, что они отправились по магазинам за покупками — именно это Элейн сказала своей приемной матери, миссис Филдс. Они и впрямь сделали кое-какие покупки — по крайней мере, Линда сделала, — но на самом деле Элейн поехала в город только для того, чтобы встретиться с Шез Кристи.
Шез Кристи руководила танцклассом. Она была такой тонкой, что казалась двухмерным силуэтом, и такой гибкой, что Элейн воспринимала ее как нечто текучее, несмотря на исходившее от нее ощущение упругой силы. «Она выглядит как человек из будущего», — подумала Элейн. Густые черные волосы Шез, пронизанные серебряными нитями у висков, стояли торчком над ее широким, костистым лбом. Она была довольно высокой, выше некоторых мужчин из танцкласса, и обладала какой-то необузданной энергией, которую Элейн находила одновременно притягательной и немного пугающей.
Из телефонного разговора Элейн уже знала, что голос у Шез энергичный и отрывистый, словно она не считала себя вправе потратить ни одной лишней секунды. Элейн нервно начала рассказывать ей о том, как прочитала в газете о наборе в танцкласс молодых людей, обладающих акробатическим мастерством, но Шез перебила ее:
— Приходи в студию в субботу, к одиннадцати часам. Посмотрим, что ты умеешь.
Прежде чем Элейн успела ответить, Шез повесила трубку, и девочка осталась стоять в телефонной будке возле школы, чувствуя себя полной идиоткой.
«Ха! — подумала она. — Я ей покажу!»
Теперь время пришло, но уверенность таяла с каждой минутой. Однако бежать было уже поздно. Репетиция подошла к концу, и танцоры начали расходиться. Элейн нравилось, как они выглядели в своих плотно облегающих тренировочных костюмах и толстых чулках для аэробики, оберегавших мышцы ног от переохлаждения. Большинство из них — как мужчины, так и женщины — стриглись очень коротко и носили «ежики», закрепленные гелем. Двое выкрасили волосы в оранжевый цвет, один — в зеленый. Она пробежала рукой по собственным рыжим волосам и порадовалась, что недавно подстриглась. Теперь они были такими же короткими и ершистыми, как у танцовщиков.
Никто не замечал двух девочек. Шез прошла бы мимо вместе с остальными, если бы Линда не пихнула Элейн под ребра.
— Давай же, — прошипела она, — Подойди к ней, пока она не ушла!
Джейн торопливо вскочила и подбежала к группе.
— Здравствуйте, — сказала она. — Извините меня… Шез?
Шез повернулась и окинула ее невозмутимым взглядом. На коричневой коже ее плеча была вытатуирована крошечная бабочка. Ее взгляд воспламенил Элейн.
— Меня зовут Элейн Тейлор. Я недавно звонила вам, — Голос звучал сильно и звонко, словно часть энергии Шез передалась и ей.
— Ах да, — сказала Шез, — Ты хотела, чтобы я посмотрела тебя, верно? Встретимся позже, — бросила она своим ученикам, затем снова обратилась к Элейн: — Что ты хочешь показать? Тебе нужна музыка?
— Я принесла пленку, — ответила Элейн, — Понимаете, я как раз придумала небольшое упражнение. Немного танца, немного акробатики…
— О'кей, — перебила Шез. — Я поставлю пленку, а ты подготовься в центре зала.
Элейн сняла туфли и носки, а затем джинсы и футболку, оставшись в черном трико. Теперь, когда решающий момент наступил, она больше не нервничала. Пол был черным, сияющим и мягко пружинил под ее ногами. Оглядываясь вокруг, она видела свои отражения в многочисленных зеркалах — крошечная фигурка, увенчанная короной рыжих, волос. Затем зазвучала музыка, и она начала танцевать.
Пара байлар Лa Бамба, Пара байлар Ла Бамба, Се несесита уна пока де грасиа…
У Элейн еще никогда не было столько пространства для движения, и она вложила в исполнение все свое мастерство. Она тщательно продумала последовательность движений, но теперь, сама того не осознавая, оживила танец своими эмоциями и переживаниями, придав рутинному упражнению оттенок лирической пантомимы. Языком танца она рассказывала о приездах и отъездах своего отца, о том, как ей его не хватает, и о той бродячей жизни, которую они вели раньше. Она рассказывала о своих чувствах к Джейн и Лесли Филдсам, ее приемным родителям: о благодарности за их заботу и о раздражении из-за необходимости постоянно подчиняться их правилам.
«Ла Ла Бамба, — лилась музыка, — Ла Ла Бамба».
Она вложила в упражнение свой мятежный дух, и это напомнило ей о Марио. Поэтому она добавила в танец свои чувства к нему — ощущение, будто приручаешь дикое животное, смесь гордости, ответственности и страха. Исчерпав запас эмоций, она позволила музыке унести себя и следовала за ней всем своим существом, а потом на одном дыхании проделала серию задних сальто по студии и остановилась перед аудиторией из двух человек.
Линда разразилась бурными аплодисментами. Шез некоторое время молчала, сосредоточенно вглядываясь в Элейн. Затем она впервые улыбнулась.
— Неплохо. Где ты этому научилась?
— Мы с папой путешествовали вместе с цирком в Новом Южном Уэльсе, — пояснила Элейн, ощутив болезненный укол при воспоминании о тех днях. Она назвала имена нескольких людей, знакомых по цирку, и Шез понимающе кивнула.
— Я знаю их. Ну как, ты готова работать до упаду?
— Думаю, да, — ответила Элейн.
— Это не развлечение, а чертовски тяжелая работа. — Шез улыбнулась, и в ее глазах снова вспыхнули опасные огоньки.
— Я справлюсь! — упрямо заявила Элейн.
— Если не справишься, будешь отчислена, только и всего.
— Понятно.
— До следующего месяца репетиции будут еженедельными. Потом мы начнем работать два-три раза в неделю, возможно, и по субботам. Ты думаешь, у тебя найдется время?
— Найдется! — с жаром пообещала Элейн.
— Я собираюсь получить грант, поэтому, наверное, смогу немного платить тебе. И еще, мне нужно письменное согласие твоих родителей. Дай мне их телефон, и я позвоню им сегодня вечером или завтра утром.
— Это моя приемная семья, — объяснила Элейн, написав номер телефона Филдсов в старенькой записной книжке Шез.
— Вот как? — В голосе Шез зазвучал интерес. — Я кое-что знаю о приемных родителях. Ты как, справляешься?
— Без проблем.
— Тогда у тебя получается лучше, чем у меня… в свое время.
Зачарованная, Элейн могла бы слушать вечно, но Шез сунула записную книжку в свою сумочку.
— Все, мне пора. Увидимся в пятницу, в шесть часов. Если опоздаешь, наше соглашение теряет силу.
Она вышла из студии. Элейн надевала туфли, когда Шез окликнула ее из-за открытой двери:
— У тебя есть приятели, которые что-нибудь смыслят в гимнастике? Мне не хватает одного-двух ребят.
— Возможно, найдется один, — отозвалась Элейн, подумав о Бене.
— Тогда приведи его в пятницу. До встречи!
Тонкая фигурка в дверях помахала на прощание рукой и исчезла.
Всю дорогу до автобусной остановки Линда изумленно хлопала глазами, не переставая восторгаться подругой.
— Ты действительно собираешься это сделать, Элл и?
— Хочешь поспорить? — Элейн была на седьмом небе от счастья. — А почему бы и нет?
— Как ты думаешь, миссис Филдс разрешит тебе ходить на занятия? Моя мама не разрешила бы.
