неравнодушный к красивым девочкам, кажется ей куда более правдоподобным, нежели история манускрипта. Но у Джека имелись доказательства — прочитанные книги, склеп, шрам на лбу.
— Я тебя отвезу, — предложил он.
— Ты собираешься в библиотеку?
— Нет, но у меня есть дела.
Она с любопытством взглянула на него:
— Какие дела?
— Еще одно небольшое исследование.
— Ничего страшного, я доберусь на автобусе.
— Нет.
Она недовольно пожала плечами. Джек включил мотор до того, как Бет подошла к машине. Он разыскал адрес местной штаб-квартиры иоаннитов в телефонной книге и выяснил, что та находится чуть в стороне от главной дороги в город. Джек частенько проходил мимо пешком и сотни раз проезжал на машине. Теперь же он отправился в объезд и заблудился в переулках.
— Я опоздаю, — сказала Бет. Это была скорее констатация факта, нежели опасение.
— Прости.
Наконец Джек выбрался в город и высадил Бету библиотеки. Подождал, пока она зайдет внутрь, целая и невредимая, потом еще минуту посидел в машине. Ему хотелось как можно скорее вернуться в церковь и запереться там, но он не мог просто прятаться и ждать, когда они его найдут — или когда найдут Бет. Он понимал, что должен первым шагнуть навстречу опасности.
Общество Святого Иоанна помещалось в суровом каменном здании, скрытом от посторонних взглядов смоковницами. Неудивительно, что Джек даже не подозревал о его существовании. На камне был вырезан мальтийский крест — точь-в-точь как на стенах Валетты. Джек собрался с духом и, открыв тяжелую калитку, вступил во вражескую твердыню. Даже хладнокровный наблюдатель почувствовал бы некоторую неуверенность при виде такого количества людей в униформе. Пара-тройка госпитальеров, которые время от времени прохаживались по сиднейским паркам, выглядели вполне безобидно, но целое здание, заполненное приверженцами Святого Иоанна… и так во многих городах мира… это уже куда более походило на организованную боевую силу. Каково это — знать, что члены ордена веками носили оружие и не раз пускали его в ход — в Иерусалиме, Акре, Антиохии, — а потом вдобавок выяснить все то, что стало известно Джеку? Он остановился в коридоре — мимо него торопливо проходили госпитальеры в широкополых шляпах и с рациями. Ему не следовало сюда приходить — слишком опасно. Он развернулся, прикрывая лицо в надежде выбраться на улицу неузнанным.
Молодой иоаннит с короткими темными волосами придержал дверь для своей спутницы и вошел следом за ней.
У Джека все поплыло перед глазами, когда он вспомнил, что именно этот парень оказывал ему первую помощь после взрыва в лаборатории. Он снова почувствовал, как земля задрожала у него под ногами, увидел струйки дыма на небе — иоаннит стоял здесь, прямо перед ним. Вот оно. Спасения нет.
На его счастье, парень смотрел в другую сторону и приветственно махал дежурной за столиком — высокой женщине с оливковой кожей и ослепительной улыбкой. Джек слегка расслабился. Возможно, после взрыва иоаннит оказал помощь десяткам людей и госпитальерам вообще ничего не известно о Джеке; наверняка они проведали, что манускрипт обнаружен, но не узнали, кем именно. Так что есть шанс ускользнуть.
Джек сделал шаг и остановился. Иоаннит многое знает о своей организации — ее латинский девиз, историю святого, — но может знать и больше. Он помог Джеку, каковы бы ни были его мотивы. Если Джек сейчас уйдет, то так и будет пребывать в неведении — пока не станет слишком поздно.
— Брат! Эй, брат!
Слова вырвались сами собой, и отступать некуда. Иоаннит обернулся:
— Прошу прошения, вы мне?
Джек знал, что времени у него мало.
— Мне нужна кое-какая информация.
Иоаннит указал в сторону дежурной:
— Спросите у Кэрол. Она покажет вам отчет.
— Мне не нужен отчет.
Иоаннит прищурился, пытаясь вспомнить Джека.
— Почему вы назвали меня «брат»?
— Вы же принадлежите к ордену…
— Да. Верно. И зовут меня Джон.[12] А мой папаша был рыцарем правосудия.
— У вас здесь по-прежнему есть рыцари?
Иоаннит подозрительно посмотрел на него:
— Ну да. Рыцари правосудия и рыцари милосердия. И точно такие же дамы.
Джек чуть понизил голос:
— Мы можем где-нибудь поговорить?
Иоаннит пристально взглянул на Джека, заметил шрам на лбу, и на его лице появилось что-то вроде узнавания.
— Вы там были. Когда взорвали лабораторию.
В висках у Джека застучала кровь. Сначала он решил все отрицать, но потом подумал, что это ни к чему.
— Да. И вы оказали мне первую помощь.
— У вас было сотрясение мозга. Вы в порядке?
Джек пощупал висок.
— Кажется, да.
— Поговорить можно вон там.
Джек поколебался. Иоаннит знает, что он был в лаборатории, но вряд ли ему известно, что манускрипту Джека. Возможно, он попытается забросить наживку; Джек, в свою очередь, сделает то же самое. Рискованно, конечно, но ничего уже не изменишь.
Здание походило на нечто среднее между больницей и офисом. Джек попробовал вообразить себе подземные ярусы — поросшие мхом, сырые, освещенные факелами, — но ничего не получалось. Джон распахнул дверь, и Джек на секунду замешкался: возможно, он недооценивает иоаннита и его ждет не беседа, а засада, но потом подумал о Бет и шагнул в темноту. Иоаннит закрыл за ним дверь и щелкнул выключателем. Вспыхнувший свет озарил комнату, полную тел.
Их было не меньше сотни, грудами лежавших на полу, притиснутых друг к другу, как арестанты в грузовом вагоне. Ни у одного из них не было рук и ног, а одинаковые лица выражали мир и спокойствие. Иоаннит, заметив замешательство Джека, пояснил:
— Все это копии посмертной маски девушки, утонувшей в Сене. Это произошло еще в девятнадцатом веке. Труп выловили. Кто эта девушка, так и осталось неизвестным, но она была настолько красива, что с нее сняли маску. Копии распространились по всей Европе, их вешали на стены. О девушке писали стихи, лепили ее скульптуры — а в конце концов стали делать вот эти тренировочные манекены.
Все эти бедные французские девушки, которым каждый день безуспешно делают искусственное дыхание «рот в рот», придавали комнате атмосферу трагедии. Стоило ли расценивать это как предупреждение, как завуалированную бандитскую угрозу? Поцелуй в губы — нож в спину. Джек сосредоточился на иоанните.
— Ваш отец был рыцарем ордена? И притом не из последних?
— У него даже своего кабинета не было, хотя он и значился в списке госпитальеров. Все это политика, конечно.
Сердце у Джека замерло.
— А чем занимаются госпитальеры?
— Сейчас они курируют глазную клинику в Иерусалиме — пересадка роговицы, ну и так далее. — Он
