представить: замечательные люди, спецы в своем деле, можно сказать, мои доверенные люди. — Интеллигентный смешок из темноты. — Марко и Веллер. К сожалению, мне знакомы только их имена. Фамилии… Фамилии остаются, как мне кажется, даже для них самих загадкой.
Свободные места нашлись только с самого края, противоположной стороне от занавесей. Украшенные позолотой стулья, обшитые бархатом, с гнутыми ножками.
Все также сопровождаемые сверлящими взглядами, они расселись и приготовились внимательно слушать. Такой легкого способа откосить от общего собрания им не дали. Взоры сидевших стали ощутимее тяжелее.
— Да-да-да, господа, это те самые объекты, ради которых мы и наведались в славный город Штормштадт. И не надо тут строить обиженные физиономии. Иного выхода у нас так и так не было. Господа, извольте оставить нас одни — меня и моих друзей ждет приватный разговор.
Присутствующие не стали ждать повторного приглашения. Без лишних слов поднялись и потянулись к выходу. Где мут-карлик уже предусмотрительно отворил дверь. Каждого выходящего провожал вежливой улыбкой, которая обычно подходит палачам, встречающих приговоренных к казни.
— Отлично! — Такое ощущение, что господин Грубер потер руки. — Вот мы и можем поговорить. Сожалею, но мы проведем нашу встречу в полумраке — яркий свет раздражает меня.
— И я тоже сожалею.
— Иронизируете, господин Марко? Похвально, в вашем-то положении. Ну да ладно, перейдем к делу. Каспар, приступай. Кстати, позвольте представить, Каспар ван Драхт, мое доверенное лицо.
Трехглазый карлик, похожий на вахтера в музее, поднялся со своего стула у инкрустированной двери. Важно кивнул и вытащил из кармана листок бумажки, залитый в пластик.
Подошел, нажал какой-то выключатель, скрытые под тяжелыми темно-бардовыми портьерами. Мигом вспыхнул свет под потолком. Шевельнулись бархатные занавеси.
И Марко, и Веллер уже видели господина Грубера, что называется, воочию, но все равно его внешний вид впечатлял. Раздувшееся белесое туловище, вместо ног гибкая пружинящая масса, тянущаяся еще за ним. И прекрасное, одухотворенное лицо, правда, жестокие глаза больше подходили чудовищному туловищу, чем лицу.
— Не все мои приближенные знают видели меня в живую. Слышали голос, но не более. Некоторые считают, что я болен ужасной болезнью, да только умирать чего-то не спешу. Есть умники — я даже умиляюсь, глядя на них, — что меня изуродовали враги моего отца Иеронима Грубера. А некоторые, самые самоуверенные, думают, что я уже давно съехал с катушек от излишеств плоти и беспрерывных оргий и сейчас только потакаю своему безумию. — Грубер улыбнулся. — И первые, и вторые, и третьи пытались использовать ими же придуманную слабость, дабы свергнуть меня.
— И как?
— Я все еще Отец Республики, один из самых влиятельных людей Клейдена. Людей… — эхом повторил мут. — Я езмь человек! Высшее существо! Венец творения! — Гортанный глухой смех родился где-то в необъятной груди, поднялся выше и расплескался вокруг брызгами слюны и больного веселья.
В этот момент братья уже сомневались в полном здравии рассудка господина Грубера, но от комментариев воздержались.
Через несколько секунд господин Грубер вновь стал абсолютно серьезен, только чуть-чуть кривила красивые губы легкая полуулыбка уверенного в себе интеллектуала.
— Сперва, так сказать, вступление. Честно говоря, я впечатлен! Навести такой бардак в Теократии и умудриться уйти от преследования — это многого стоит. За одно это я готов вас поблагодарить — неспокойная обстановка в Сан-Мариане и начинающаяся война на чешской границе сыграли мне на руку. Вооружение, высокие технологии — все, чем богат концерн семьи Грубер, расхватывается, как горячие пирожки. Одно плохо, на меня самого начинают наседать Попечительский Совет. Начинали, — поправился господин Грубер. — Сейчас уже они вряд ли сумеют со мной что-то сделать — теперь у Совета хватает иных проблем. Я же… Я же поставил ва-банк! Все, что у меня было, все, ради этого куска бумаги! Знаете что это?
— Догадываемся, — буркнул Марко.
— Я в вас никогда не сомневался. Вам стоит заняться кое-чем посерьезнее, хватит играться в войнушку. Оставьте это тупым исполнителям. Например, моим генералам и коммандерам. Деловые люди предпочитают иные рычаги воздействия…
— Что, однако, не помешало вам к чертям расхерачить Штормштадт! — ехидно бросил Веллер, улыбаясь сквозь повязку на лице.
— Ситуация требовала оперативного вмешательства. Как только до меня дошли сведения, что вы уже в пределах досягаемости, я не стал ждать. Благо под паром уже стоял «Джагернаут». Иногда приходиться принимать радикальные решения.
— Я не понимаю! — упрямо покачал лохматой головой Марко. Длинные волосы выбились из стянутого резинкой длинного хвоста и неэстетично торчали во все стороны, наэлектризованные напряженной обстановкой. — Ради какой-то бумажки, пусть и ведущей к ОЧЕНЬ крутому оружию, стоило бросить свой процветающий бизнес, разрушить свое влияние в Совете, насолить, как минимум, двум не самым слабым Отцам! Ради чего? Это как-то не логично.
— Логика — гибкая штука, господин Марко. Позвольте я вам расскажу одну историю. Жил-был давным-давно, столетия три назад, умный человек. То ли он имел вхождение в высшие эшелоны власти, то ли просто развитым чутьем, но он прогнозировал войну на уничтожение, Ядерный Рассвет. Умный человек скупил всевозможные патенты. На все, начиная от бытовой техники и заканчивая тяжелым вооружением. Электроника, радиодело — все, до чего дотягивались его руки. Многое устарело еще до его рождение, и некоторые дураки крутили пальцами у виска: зачем ему это старье? Но умный человек был настойчив. Все свои деньги он вложил в строительство подземного убежища, где мог спокойно переждать лихое время. Однажды он, вместе с виднейшими специалистами его компании, спустился под землю и закрыл гермоворота.
Наступил Ядерный Рассвет. Вспыхнуло второе солнце, в тысячи раз ярче солнца настоящего. Солнце новой эпохи. Умный человек выжил, а дураки умерли.
Когда огненная буря на поверхности улеглась он покинул свое убежище и узрел разрушенный мир. Его стоило восстанавливать из пепла. Оказалось, что таких умных людей было достаточно. Сообща, они попытались восстановить руины, доставшиеся им в наследство. Десять умников, десять хитрецов, прозванных Отцами. Они действительно породили то, что мы имеем сейчас: Республику Клейден, Попечительский Совет, технологии, промышленность, безопасность.
Того умного человека звали Герхард Грубер, и именно от него семья Груберов до сих пор сохранила инициалы: GG. И да, он был моим предком.
Мут замолчал, сложил могучие руки на груди и задумчиво посмотрел куда-то вниз. В темную неопределенность, породившую его.
— Все мои предки были нормальными людьми, — после долгой паузы продолжил он. — Только на мне судьба отыгралась. Других детей у моего отца не было, а меня он стеснялся. С самого раннего возраста держал подальше от людей. Вы же знаете, как в Республике относятся к мутам. И он не мог допустить, чтобы появилась информация о том, что сын одного из влиятельнейших людей в Клейдене — урод, чудовище и монстр. Умертвить меня у папочки не хватило духу, но и отцовской любви я не чувствовал. Мать умерла при родах. Так что я остался предоставлен самому себе. В отцовском поместье была обширная библиотека старинных томов, просто бумаг, дневников, добытых в разное время и в разном месте. Своеобразный семейный архив. Делать было нечего, и я, что говориться просвещался.
Мутация изменила не только мой внешний вид, но и мозг. Я обладаю способностью вычленять из потока информации действительно что-то важное. Так, однажды, я наткнулся на рукописные страницы. Месяц ушел на расшифровку, еще месяц на осмысление прочитанного. Выходило, что где-то существует тайный центр, откуда управлялось все оружие одной из воюющей стороной. Война окончилась, но по утверждению написавшего эти страницы, центр уцелел, как и неиспользованные арсеналы. Я заинтересовался. Начал копать, искать информацию.
Прошли годы прежде, чем я наткнулся на кое-что определенное, на факты о человеке, написавшим дневник. Им оказался штабс-капитан Службы внутренней безопасности Российской Империи, человек
