подчиненная партнерша, маленькая и тщедушная, тусклой внешностью едва отличимая от кай, досталась Пеле.
Им присвоили кодовые имена Ваал и Тиамат, так я и буду звать их далее. Кай и ан — тоже условные названия.
Мы перешли в консультационный зал. Один из постоянных секретарей «синих», Джозет Моричетри, обратился к нам со вступительной речью. Полковник с зеленым поясом Шамац Хаа'гаан высказался насчет режима безопасности на станции. Администратор Парламента чином пониже прошелся по основам: стандарт времени, квоты на покупки в магазинах, доступ к лифтам, запретные места, домоводство… Те из делегатов, кто не успел позавтракать, воспользовались раздаточной тележкой с «нейтральным в культурном отношении» ассортиментом. Я прихлебывала «мокко — колумбия», восполняла расход углеводов хрустящими тартинками с вишневым повидлом и, вполуха внимая повестке заседания, перебирала в памяти отношения между Ваалом и Тиамат.
Они не были кровной родней — хотя как сказать: у ан совсем невелик генетический пул, катастрофические падения численности населения случались и раньше. Не были они и «женаты». Похоже, половой диморфизм кай и ан соответствовал модели Синей планеты (хотя мы полагали, что от них следует ждать сюрпризов) и они предпочитали сексуальные отношения с противоположным полом. Но в брак не вступали. Тиамат, чья семья вовсе не чуралась перемен, получила образование на Балас-Шете. Ваал впервые покинул Кай-Ан, когда разразилась война. Они теряли близких и, конечно же, смотрели кошмарные видеозаписи, тайно сделанные на Кай-Ане в конце войны. Но все же они прибыли сюда вместе с виновниками геноцида. Судьба свела этих кай и ан вместе, нежданно сделав их правителями расколотого народа. Тиамат, судя по ее виду, испытывала неловкость. Сидела с опущенными глазами, погруженная в себя, тело ее занимало самый минимум пространства. Рядом Ваал, растопырив локти, с тихой детской жадностью ел нейтральный в культурном отношении пончик. Оставалось лишь догадываться, насколько мое инопланетное восприятие искажает взгляд на застенчивую молодую женщину и здорового самоуверенного парня и что общего между этой подкупающей витальностью и содержимым умов.
Кто же ты, Ваал? И каково это будет в ощущениях — узнать тебя?
С инструктажа мы отправились в Парламент на прием с обедом, оттуда в обзорный зал на концерт: Симфонический оркестр Синей планеты (музыка, виртуальная гастроль), Хор Диаспоры (знаменитая английская маска, реал), Ниенданская танцевально — драматическая труппа (мрачно-торжественная хореографическая постановка, билокация); задником служила погружающаяся в тень туманность, для любования которой и предназначался зал. Мы с Пеле, скромные чиновники Социальной поддержки, держались на заднем плане. Однако ан почему-то сочли нас своими адвокатами и после концерта обратились с просьбой. Им очень хотелось быть представленными «милым спокойным людям с симпатичными кудрявыми лицами».
Они говорили на английском, языке дипломатии и межзвездных путешествий, который выучили экспресс-методом, с помощью нейротехнологии. Далеко не сразу мы сообразили, что должны познакомить правителей ан с вазой орхидей.
Внешность не всегда правдива: эти молодые люди не были робкими тихонями. Они родились в средневековом мире и не по собственной воле очутились далеко от него, под защитой богатого соседа. О межзвездной цивилизации они знали только то, что можно узнать на нуль-транзитной станции. Посмеявшись, мы объяснили, что знакомство с уникальной формой жизни не состоится. Ни усиков, ни лепестков, ни клубов разумного газа. По крайней мере не сейчас. Они тоже смеялись, пряча смущение, совсем как подростки Синей планеты.
— Дорогие Дебра и Пеле! — Ваал схватил меня за руку — мягко, но я почувствовала силу. — Вы должны за нами присматривать! Чтобы мы больше не выставляли себя на посмешище.
Тиамат отступила на шаг, хихикая и прикрывая рот ладонью.
Последним событием в повестке первого дня значилась прогулка в прямом эфире, по территории лагеря беженцев кай, что в Секторе специализированной застройки. На стадии планирования некоторые из нас выражали сомнения насчет целесообразности этого мероприятия, ведь, случись что не так, упадет тень на весь процесс переговоров. Но лидеры кай и ан были дальновидны и представляли себе, как оценит подобный жест общественность на их планетах, а значит, грех упускать такую возможность. Довод оказался решающим, Диаспорийский парламент не может разбрасываться электоральными симпатиями целых планет.
У ворот Сектора, глубоко в полых недрах Сперансы, пришлось задержаться. Охрана настаивала, чтобы мы сели в прозрачные бронемобили. Видимо, решила, что слову «прогулка» мы буквального смысла не придаем. Пеле болтал с Тиамат, ему, чернокожему, худому и долговязому, приходилось сутулиться, чтобы слышать ее тихий голос. Ваал разглядывал изображенные на двух дисплеях флаги. Символику флага Кай-Ан юноша теперь знал, нашими стараниями. Зеленая и золотая четверти — это кай, центральный участок покрыт эмблемами всех народов, фиолетовый узор на яркой бронзе — ан.
Бедняжка, подумала я. Это вовсе не волшебные врата, открывающие путь к твоему потерянному дому. Не тешь себя пустыми надеждами. Перед тобой дверь в клетку консервационного зоопарка.
Он заметил мое внимание и показал белые зубы:
— На этом ярусе что, живут остальные народы-переселенцы?
— Да, — кивнула я. — Но главным образом здесь нашли приют старые жители открытого космоса, неспособные вернуться в полную гравитацию. Или горе-колонисты, которые пытались обжить небесные тела и не выдержали тяжелых условий. Других беженцев с обитаемых планет здесь не ищите. Не было причин для их появления.
— Значит, мы у вас первые?
Что это, ирония? Он способен иронизировать?
Удалось достичь компромисса. Мы пошли пешком, а прозрачные машины охраны двигались позади. На фоне тусклого ландшафта гигантской космической станции территория кай выглядела неплохо для лагеря перемещенных лиц. Беженцы могли полюбоваться и красками родного неба между жилыми башнями-капсулами, и копией их главного солнца, и его помощницей, дневной звездой с голубыми лучами. Им было предоставлено все необходимое: гигиена, регулярное питание, условия для отдыха, даже рабочие места. Мы побывали в центре переподготовки для взрослых, бегло осмотрели гидропонную ферму. Посетили детский сад, где персонал рассказал нам (и летающим камерам) о том, что здесь собрались и живут в мире и согласии все народы кай, учась быть достойными гражданами Диаспоры.
Дети глазели на Ваала и Тиамат. Наверное, эти малыши родились уже в лагере и никогда не видели воочию ан. Ваалу столь сугубое внимание явно действовало на нервы, Тиамат платила детям равным любопытством. Вот она протянула чуткую руку сквозь силовой экран, чтобы потрогать малыша, но в последний миг передумала.
Мы посетили класс, затем состоялся торжественный прием, с речами, танцами и хоровым пением. Лидеры общины кай и представители ан не пожимали друг другу рук в прямом смысле этих слов, но соответствующий жест был сделан. После чего съемки закончились, и наша компания разделилась. Большая часть осталась в лагере, а лидеры ан и представители кай направились далее в сопровождении охраны, чтобы неофициально посетить Парк надежды и мечты — копию одной из Священных Рощ (хотя это лишь приблизительный перевод), средоточие духовности Кай-Ан.
Мы с Пеле пошли с ними.
Лесной оазис был рукотворным. Кожистые «деревья» смахивали не то на упругие водоросли, не то на суккуленты (ближе, чем на Синей планете, лигнин не водился), но они были высоки и росли достаточно плотно, чтобы полностью закрыть вид на скопление башен. Их листва создавала приятную тень, и казалось, будто мы находимся в полном уединении среди едва тронутой заботливой рукой лесника чащи. С той минуты, как исчезли из виду камеры, кай и ан держали меж собой дистанцию. Охранники рассредоточились, чтобы окружить политиков кольцом, и мне стало немного не по себе. Надо было уделить побольше внимания брифингу, чем завтраку, — я как-то упустила, что собой представляет Парк надежды и мечты. Я слышала голоса и мельком замечала быстрые тени, хотя территория парка, по идее, должна быть совершенно безопасной. Кажется, на брифинге упоминался барахлящий экран — ну да будем надеяться, неполадка уже устранена.
— Тут проводятся религиозные церемонии? — спросила я у Тиамат.
