интересы, смесь стала поистине гремучей. В то же время идея продолжала жить своей полусамостоятельной жизнью и стала оказывать воздействие на поведение миллионов германцев, не имевших четкой или непосредственной личной заинтересованности в строительстве мощного флота. Jonathan Steinberg, Yesterday’s Deterrent: Tirpitz and the Birth of the German Battle Fleet (New York, 1965) выделяет преднамеренное манипулирование общественным мнением в большей мере, нежели другие германские историки. В то же время он уделяет большее значение факторам экономических интересов и финансовой рациональности — по моему мнению, истинность их подтверждается обстоятельствами.
425
Kehr, Schlachtflottenbau und Parteipolitik, p. 101. См. Wilhelm Diest, Flottenpolitik und Flottenpropaganda: Das Nachrichtenbureau des Reichsmarineamptes, 1897–1914 (Stuttgart, 1976).
426
Fritz Fischer, War of Illusion: German Policies from 1911 to 1914 (London 1975), pp. 116 ff. См. интересный анализ стоявшей перед германской армией дилеммы у Bernd F. Schulte, Die deutsche Armee, 1900–1914, zwischen Beharren und Verandern (University of Hamburg dissertation, 1976).
427
Относительно плана Шлиффена см. Gerhard Ritter, The Schliffen Plan: Critique of a Myth (London, 1958).
428
Gordon A. Craig, The Politics of the Prussian Army (New York, 1964), pp. 193–216.
429
Marc Ferro, La Grande Guerre (Paris, 1969) and Emmanuel Todd, Le fou et le proletaire (Paris, 1979) задействовали большее воображение в рассмотрении данного вопроса. Тодд предполагает, что классы ремесленников и лавочников в предшествовавший 1914 г. период находились в особенно неблагоприятном положении и сублимировали сексуальное и экономическое возмущение посредством переноса цели для насилия на внешнего врага.
430
Для емкого и точного описания этой позиции относительно войн Германии в в. см. Ludwig Wilhelm Dehio, The Precarious Balance: The Politics of Power in Europe, 1494–1945 (London, 1963). Для более философского осмысления см. Martin Wight, Power Politics (Harmondsworth, 1979).
431
Подобно Вудро Вильсону и Франклину Делано Рузвельту в Соединенных Штатах, Ленин в России строил свою политику на объявлении политики баланса сил порочным пережитком. Даже Гитлер время от времени нарушал правила игры: самым ярким примером является его инициатива после нападения японцев на Перл-Харбор в 1941 г., избавившая Рузвельта от почти неразрешимого выбора. Объявление Германией войны Соединенным Штатам позволило Вашингтону приступить к выполнению согласованной с Великобританией стратегии, рассматривавшей разгром Германии в качестве первоочередной задачи. Если бы Гитлер не сделал этого шага первым, трудно представить, каким образом Рузвельту удалось бы в условиях неотомщенного нападения японцев на тихоокеанском театре убедить Конгресс объявить войну еще и Германии.
432
Относительно концепции «демографической революции» см. K.-F. Helleiner, «The Vital Revolution Reconsidered», in D.v. Glass and E. C. Eversley, Population in History (London, 1965), pp. 79–86; Ralph Thomlinson, Population Dynamics, Causes and Consequences of World Demographic Change (New York, 1965), pp. 14 ff.
433
Для рассмотрения явлений, связанных с населением в период войны, см Kulischer, Europe on the Move: War and Population Changes, 1917–1947 (New York, 1948).
434
Ирландская проблема Великобритании не оказалась разрешенной катастрофическим неурожаем картофеля и последовавшим голодом 1845–1846 гг., однако в силу ускоренного процесса эмиграции и жесткой практике запрета на брак до вступления во владение земельным наделом рост численности неожиданно сменился снижением. После 1845 г. политическая напряженность в Ирландии вызывалась не ростом численности населения, а ставшей уделом ирландских крестьян продолжительной сексуальной фрустрацией в ожидании вступления в брак. Относительно психологических и общественных последствий установившегося после голода демографического режима см. Conrad Arensburg, The Irish Countryman, (London, 1937).
