Сожженные мосты Часть 3

используется на печати ассигнаций, рельефный шрифт есть. Вроде как настоящая…

– На экспертизу не отдавали?

– Нет. По-моему настоящая.

– Так в чем же дело?

– Дело в пачке. Четыре сто. Из них тридцать шесть – новенькие купюры по сто баксов каждая. Откуда в Персии – купюры по сто баксов?

– Господи, наменял в Берлине при пересадке.

– И все новые?

На самом деле – сложившаяся ситуация как нельзя лучше иллюстрировала влияние человеческого фактора, того самого из-за которого срываются сложнейшие операции. Купюры и в самом деле были фальшивыми. Их напечатали в специальном подразделении САВАК, которое занималось подделкой денежных знаков других государств (за исключением русского рубля, которого у персидского монарха было и так более чем достаточно) по личному указанию Шахиншаха Хоссейни. Дело было вот в чем: по вассальному договору, Российская Империя расплачивалась за нефть газ, другие полезные ископаемые Персии русскими рублями, которые не конвертировались. Это было сделано с тем расчетом, что персидский шахиншах был вынужден тратить эти рубли в России же, покупая автомобили, железнодорожный подвижной состав, самолеты, станки, заказывая прокладку дорог и строительство энергоблоков атомных электростанций. Тем самым давалась работа всем русским людям, загрузка промышленности заказами. Кроме того – русская разведка получала возможность за счет этого контролировать финансовые потоки шахиншаха и понимать, что и где закупается. В то же время шахиншаха эта ситуация кардинально не устраивала, ему нужны были неподконтрольные денежные потоки и в больших количествах. Ему нужна была валюта западных стран. Вот он и наладил ее производство. Станки для печатанья денег были закуплены в России – якобы для печатанья персидского тумана – национальной валюты. Но печатали они не только туман – и об этом мало кто знал.

А тут получилось и вовсе донельзя просто. Группа 'печатников двора шахиншаха' наладила канал похищения отпечатанной валюты – небольшой, но стабильно работающий. В дело были замешаны сотрудники САВАК. У одного из тех, кто работал в подпольном печатном дворе и имел доступ к фальшивым деньгам, был брат. И брат этот – имел отношение к сверхсекретным программам подготовки и отправки агентуры.

Вот и получилось. Агентуру готовили профессионалы, учившиеся у русских. Они дали рекомендации насчет денег – пачка из подержанных купюр разного достоинства, обязательно суммой где- то тысячи четыре долларов, не больше. Ни в коем случае не фальшивки, какими бы совершенными они не были – только настоящая валюта. Однако, братьев обуяла жадность, к тому же один из братьев заверил другого, что фальшивки имеют настолько высокое качество, что их вряд ли отличит даже экспертиза. Вот они и подменили – большую часть выданных 'на оперативные нужды' долларов САСШ на фальшивки, и отдали их переправляемому в штаты агенту. А настоящие взяли себе.

– Он что-то говорит?

– Нет.

– Требует адвоката?

– Нет. Просто сказал, что не понимает по-английски.

Мак Дугал раздраженно вздохнул – дело мутное, перспективы не видно никакой. Нью-йоркская полиция просто свалила на них свое дерьмо…

– Ладно, пошли…

Неизвестный сидел в комнате для допросов, побольше той, откуда они пришли. Невысокий, чернявый, с неопрятной короткой бородкой, какой-то забитый на вид. Его допрашивали двое, неизвестный молчал, уставившись в стол.

– Долго так?

– Почти час.

Феды в допросной, работающие по принципу 'хороший коп – плохой коп' начали терять терпение. Плохой коп вскочил и начал ходить по кабинету, чтобы успокоить нервы.

– Почему без переводчика? – спросил Мантино

– Ему не нужен переводчик – отозвался МакДугал, стоящий у большого панорамного окна с односторонней видимостью – он все отлично понимает.

– Вот как?

– Да. Я по его глазам вижу – он реагирует.

В комнате, где находились они втроем, открылась дверь, заглянул еще один джимэн

– Кайл. На минуточку.

Полицейский вышел.

– Что будем делать? – спросил Мантино

– Черт его знает. Задержать его мы не можем, ты это понимаешь не хуже меня. Но что-то тут нечисто. Надо отдать купюры на экспертизу.

– Они настоящие.

– Мало ли…

В кабинете снова появился полицейский Бреннан

– Вы не поверите?

– Адвокат?

– Хуже. Борух Михельсон.

– О черт…

По тому, как помрачнел МакДугал, Мантино понял – происходит что-то экстраординарное.

– Что происходит?

– Борух Михельсон! – с раздражением ответил МакДугал – жирная русская скотина. Худший из уголовных адвокатов Нью-Йорка, худший для нас. Кто нанял этого кровопийцу?

– Идите, да сами у него спросите.

– Нашел дураков…

Они вышли из кабинета, снова поднялись на двадцать третий, где они уже были. МакДугал достал из кармана пакет, снова, очень осторожно, носовым платком достал одну из стодолларовых купюр и положил в пакетик для доказательств. Затем достал из своего бумажника такую же стодолларовую купюру и положил на место изъятой.

– Все, теперь пошли.

Коротенький, толстый, почти лысый Михельсон, в ожидании клиента раздраженно курил в комнате для посетителей. Пальцы его были увешаны изрядным количеством золотых перстней, остатки волос на монументальном черепе – обильно умащены бриолином, дорогущий костюм с лондонской Сэвилл-Роу обсыпан пеплом.

– Рад вас видеть, господин Михельсон… – спокойно сказал МакДугал, входя в комнату…

Михельсон повернулся от окна…

– Зато я не могу сказать того же самого про себя. Вас выгнали из ФБР МакДугал?

– У вас неправильная информация. Я просто перешел на другую работу.

– Дело ваше. Где мой клиент?

– Кто именно, сэр?

– Рафья Латих. Вы незаконно задержали его в аэропорту сегодня.

– Он ваш клиент, Михельсон? Вы можете показать нам соглашение об оказании юридической помощи? – вступил в разговор Бреннан

– Черт, если я говорю что он мой клиент – значит он мой клиент! Ведите его сюда немедленно или пожалеете, что на свет родились! Будете всю оставшуюся жизнь штрафы на улицах за неправильную парковку выписывать!

– Сэр, мы не знаем, ваш ли он клиент.

– Вы обязаны предоставить ему адвоката! Это право предусмотрено Конституцией! Вам что – надо