– Русских…
Принц задумался – а британец вдруг насторожился, будто гончий пес и посмотрел на Восток, в сторону базара
– Что там? – заметил принц
Британец ответить не успел – несколько слитных, почти без перерыва взрывов сотрясли воздух – и сплошная стена всепожирающего пламени, видная даже отсюда, встала на том месте, где только что был Джелалабадский базар.
Нищий, вечно молящийся Аллаху торговец Керим узнал о том, что произошло почти одновременно с принцем – прибежавший бача-сирота, которого Керим подкармливал за исполнение своих мелких поручений, ворвался в лавку, закричал с порога.
– Керим-эфенди, Керим-эфенди!
Керим оторвался от пересчета денег. Бухгалтерия, которую он вел представляла собой набор замасленных тетрадок, в которых он отмечал приход-расход условными, только ему понятными знаками. Деньги он переводил в золото и вкладывал по возможности, через подставных лиц, опасаясь привлечь внимание принца и его нечестивых нукеров. Много золота лежало в потайных ямах в торговом городе Джелалабад, очень много…
В этот день они отторговались успешно, хвала Аллаху
– Что тебе?
– Керим-эфенди, на базаре людей побили!
Словно ледяная иголка ткнула торговца в сердце торговца. Керим был старым, опытным и мудрым человеком – иначе бы он не смог выжить в этом городе. И кто-то словно в ухо шепнул, что это имеет к нему самое прямое отношение
– Кого побили?
– Стражу побили! По всему городу стреляли
Торговец Керим припомнил, что ночью просыпался от шума.
– Как побили? Они же с оружием.
– Насмерть побили, прямо в машинах побили. Там кровищи…
– А ты сам видел? Смотри, Аллах карает за ложь!
– Сам видел, Аллах свидетель! Машина до сих пор у забора стоит, расстрелянная!
– А еще что говорят.
– Говорят, на базаре кого-то побили!
– Кого?!
– Не говорят, там оцепление не пройти!
Нищий, вечно молящийся Аллаху торговец Керим порылся в небольшом кошельке, бросил беспризорнику монету в один афгани. Потом подумал – и бросил еще одну.
– Смотри, если солгал – Аллах все видит!
Бача уже не слушал – он улепетывал прочь.
Нищий, вечно молящийся Аллаху, торговец Керим немного подумал, стоит ли идти туда и чем это грозит лично ему. В конце концов, пришел к мысли что ничем – в Афганистане любопытство является нормой жизни, по поводу и без повода собирается толпа. Многие не работают, и готовы участвовать в любых событиях общественной жизни.
Самое худшее – его не пропустит на базар, и гвардеец угостит его дубинкой по спине, прикажет проваливать. Но неужели базар закрыли совсем? Да быть не может, каждый день простоя – громадные убытки. Здесь весь город торговлей живет.
Решившись, Керим позвал пацаненка, своего дальнего родствнника, который помогал ему в дукане
– Постоишь на торговле пока один – коротко сказал он
– Слушаюсь. А что произошло, Керим-джан?
– Не твоего ума дело! – разозлился Керим – и торгуйся как следует, не отдавай товар за бесценок!
У нищего, вечно молящегося Аллаху торговца Керима, не было ни автомобиля, ни мопеда, ни бурубахайки, ни мула, ни даже осла – а потому он пошел пешком. Уже на улице он заметил неладное: – день, а некоторые дуканы закрыты. Не к добру, возможно, и ему стоит закрыть свой, когда вернется. Никакой навар не стоит собственной головы.
У базара кипела толпа, но к гвардейцам никто не осмеливался подходить. У самого забора гвардеец лениво пинал кого-то ногами, возможно – любопытного, возможно, кого-то еще.
Керим-бай осмотрелся по сторонам, заметил в водовороте толпы знакомое лицо, начал протискиваться туда.
– Да продлит Аллах дни твои, Али-бай – начал он, обращаясь к торговцу, турку по национальности, чьи предки бежали в Афганистан после штурма Стамбула русскими
– И тебя да помилует Аллах, Керим-бай – ответил торговец – как идут твои дела?
– Да какие дела, никакой торговли… – привычно начал жаловаться Керим – все наторгованное отбирают, на жизнь не хватает…
– Тише! Ты говоришь не подумав!
Соглядатаи принца были везде – но сказанное было в пределах нормы, хотя и на ее грани. Гораздо хуже сказать, что все хорошо – тогда тебя найдут, чтобы обобрать до нитки. В Джелалабаде не было ни одного человека, у кого бы хорошо шли дела.
– А как поживает ваша семья, Али-бай?
– Хвала Аллаху, все хорошо. Вот думаю дочь выдавать, на той стороне границы за нее дают пять килограммов золота.
– Хороший выкуп.
– Хороший… И еще тоже беда… – пожаловался Али-бай – я заказал товар, и жадные лихоимцы таможенники забрали половину, да покарает Аллах их за жадность. А потом – они пришли ко мне и предложили его купить. Мой же собственный товар!
– Да покарает их Аллах – согласился Керим-бай
Находясь на удалении двадцать миль от города Джелалабад, стратегический бомбардировщик снова открыл только закрывшиеся бомболюки – они у него не распахивались наружу, а отъезжали в сторону как крышка на хлебнице – и две бомбы весом в тонну каждая упали в набегающий воздушный поток, стальными каплями отправившись в смертельный полет. Каждая из этих бомб тоже привела в боевое положение управляющие поверхности, легла на воздушный поток, косо планируя к цели и отрабатывая поправки. Разница между ними и ракетами была лишь в том, что у бомб нет двигателей.
Идущие на скорости примерно 0,9 Мах две крылатые ракеты выровнялись у самой земли, точно так, как было заложено в их программе. Они не рискнули снижаться и идти ущельями, потому что их электронный мозг оценил маршрут 'Кабул-Джелалабад' по ущельям как опасный. Поэтому – они пошли долиной. Водители грузовиков, едущих по дороге, пытались рассмотреть, что пролетает над ними – но принимали ракеты за британские истребители-бомбардировщики. Вскоре ракеты еще снизились – они увидели реку и увидели первые постройки города Джелалабада – город, который для их электронного мозга представлялся лишь набором точек – ориентиров с заданными в системе Легенда географическими координатами высокой точности. Первая ракета уже давно отставала во второй – потому что так было нужно.
