– Не розумию, пан! – крикнул поляк
– Все ты разумеешь! Двигатели на взлет, убью!
В салоне тарахтел пулемет, стегая свинцовыми плетями залегших, перебегающих, пытающихся вести огонь жолнеров. Еще один пулемет один из казаков лихорадочно отсоединял от турели, чтобы бить в ту же сторону через сдвинутую в сторону дверь десантного отсека.
Большой несущий винт крутился все быстрее…
Автомашина остановилась в нескольких шагах от вертолета…
– Сотник! Там Велехов! – крикнул кто-то.
– Помогите ему!
Сотник, теряя сознание, не вышел, а вывалился из машины…
– Пошел, бастард! Пошел!
Один из казаков бежал навстречу машине, в руках у него был богемский автомат.
– Я Комаровский! – крикнул граф Ежи, опасаясь, что в горячке влепят по нему…
– А это кто? – заорал подбежавший казак
– Это генерал Змиевский! Его надо доставить в штаб!
Из кузова машины ударила автоматическая винтовка – раз, затем еще раз. И казак, и граф Ежи упали, высвободившись, Змиевский бросился прочь, навстречу наступающей жолнерской цепи.
– Стреляйте по ним!!!
Из десантного отсека вертолета басовито, солидно ударил второй пулемет – один из казаков, который еще оставался жив, подтащил его, и большой короб на двести пятьдесят патронов и открыл огонь с рук. Свинцовая плеть жиганула по ногам Змиевского и он упал, не пробежав и двадцати метров, ударила по машине, выбивая искры из кузова. Потом пулемет перенес огонь на цепь жолнеров, заставляя ее залечь.
Граф Комаровский попытался ползти – но не к вертолету, а туда, где в поле лежал его враг. Рядом лежал автомат, он подцепил его за ремень, и поволок за собой…
– Андрюху ранили! – заорал кто-то рядом.
Он продолжал ползти, не чувствуя ног. Для себя он решил – если и придется умереть, то он умрет, забрав с собой на тот свет убийцу отца. Потому что не должна такая мразь жить на свете. Несправедливо это будет.
Кто-то подбежал и не нему
– Забираем!
Его потащили назад к вертолету…
– Беглеца… Беглеца… заберите
Его не слышали…
В вертолете весь пол был залит кровью – его положили рядом с люком, и он увидел, как кто-то тащит Змиевского…
– Взлетаем! Взлетаем, браты!
Генерала Змиевского положили рядом с ним, он смотрел прямо на него, и в глазах его горел огонь.
– Це… Польска… не сгинела… – выдавил из себя он
Вертолет оторвался от земли, покачиваясь, нехотя стал подниматься все выше и выше…
– Топлива на двадцать минут! – заорал казак, дежуривший у кабины – не долетим!
– Плевать! Сядем, помощь вызовем!
По вертолету барабанили пули, из пулемета и автоматов вниз били казаки. Кто-то вскрикнул раненый.
– Радио
Один из казаков повернулся
– Тебе чего, пан?
– Радио… дай… – повторил граф Ежи
Хорошо, что руки пока работают. И голова. Неужели – инвалидность?
Но и это – лучше чем бесчестие…
Граф с помощью казака включил рацию – она была выключена, чтобы не выдать себя обменом. По ней можно было говорить не используя рук…
– Нажми… три… три… нажми…
Хуже не будет…
– Вызываю Берзалой! – сказал граф, когда по сигналу в наушнике понял, что связь подключена, и особо не надеясь на успех – вызываю Берзалой…
– Кто вызывает Берзалой? – почти сразу отозвалась рация. Голос был гортанным, по-русски он говорил, съедая часть букв, как будто говорящий держал во рту горячий чай.
– Это Стрелец. Это Стрелец!
– Кто? Ты где взял позывной?
Граф Ежи не знал, что делать, он запаниковал, и начал шпарить открытым текстом. Удивительно – но чеченец, подполковник Мадаев поверил ему, несущему подозрительный бред.
– Я поляк! Был у вас в штабе перед заброской. Аслан! Меня должен знать Аслан!
– Помню тебя, абрек. Говори, чего хочешь?
– Это ты хочешь! Польского генерала пленить хочешь?
– Спрашиваешь, абрек. Дело…
– Ставлю рацию на прием! Прилетай и забирай!
– Ты где, абрек? Что с тобой…
– За линией… фронта… Нет времени… Прилетай – и забирай, дополковник.
Ничего больше не слушая, граф Ежи переключил рацию на сигнал, на передачу постоянного сигнала на одной частоте. Если он немного разбирался в людях – кавказский дополковник, у которого под рукой вертолеты, ничего не будет ждать и проверять – соберет команду и вылетит. На это – полчаса. Если они успешно сядут – то можно сказать спасены…
Тот же казак, который стрелял из пулемета, и который сейчас стоял у десантного люка закончил перезаряжать пулемет. Граф Ежи потом узнал, что его фамилия была Огнев.
– Прощайте, браты казаки! – выкрикнул он и бросился вниз. Высота была – не меньше пятидесяти метров
– Стой!!! – заорал кто-то
– Братуха!!!
– Назад!
– Пустите!
– Осторожнее!
Сотник Велехов несмотря на тяжелое ранение и кое-как остановленное кровотечение – подобрался к блистеру, взглянул вниз. От машин, от стоящих цепочкой на дороге машин, не обращая внимания на жолнеров, на пули, к распластавшейся крестом на пшеничном поле фигурке бежал человек. Женщина.
Эмилия Кристич.
Сотник устало сполз на пол. Сил не было совсем.
– Что же ты наделал… братуха…
Примерно через две недели русские войска вышли на границы с Австро-Венгрией и Священной Римской Империей. Рокош второго года завершился. На польский трон, оставшийся вакантным, вступил Николай Третий.
