Период распада ч.3

дыма — нефтехранилище горело. И в городе тоже были пожары.

У казарм шла сильная перестрелка, афганцы выдвинули к съезду с дороги два новеньких БТР-7[42] и азартно палили из НСВТ в сторону зеленки и города, похоже, даже особо и не целясь. По ним тоже стреляли.

— Сэр… — сказал сержант капитану Проттеру, с которым ехал теперь в головном MRAP идущим по дороге сразу за ABV — один ублюдок в афганской форме и на афганской машине едва не всадил в меня снаряд РПГ парой километров восточнее. Я бы был поосторожнее с этими, сэр.

— Нас прикроют. За нами целая колонна, больше тридцати машин.

Саперная бронемашина, пройдя поворот, остановилась, МРАП, а за ним и Страйкер свернули с дороги к казармам. Афганские бронетранспортеры прекратили огонь.

— Пойдем, поговорим с ними.

— Есть, сэр. Взвод, план прикрытия. Мы идем к бронемашинам!

Пригибаясь из-за посвистывающих пуль, они пробежали до бронетранспортера, Гэтуик заколотил прикладом пулемета по броне. Верхняя часть люка откинулась, высунулся усатый и небритый жиг туран[43].

— Где твое командование? Командир, понимаешь? Главный?

На слове Chief афганец просветлел лицом

— Там, там! Совещание. Джирга, командир.

— Понятно. Пропусти нас и держи съезд на дорогу. Понял?

— Да, да, уважаемый. Понял.

Сержант повернулся к капитану, выглядел он до сих пор хреново, его даже стошнило в дороге, но сейчас было не до медэвакуации.

— Сэр, они совещаются. Джирга.

— Ублюдки. Надо идти туда.

Когда они отошли от бронетранспортера на несколько шагов жиг туран возопил

— Американцы пришли нас спасать!

Если бы сержант не отошел — то афганский офицер непременно получил бы по морде.

На джирге они нашли не кого-нибудь — а самого генраля[44] Мухаммеда Асафа, командира двести девятнадцатой пехотной дивизии, прославившейся тем, что там официально выписывали наряды на охрану принадлежащих генералу и тем, кто стоял за ним полей с опиумным маком. Генералу тогда ничего не сделали, понизили в звании до полковника, но потом опять сделали генералом, потому что командовать было некому, а этот хотя бы учился в Харби Похантун, когда там преподавали советские офицеры. Генерал был таким широким, что когда он лез обниматься… а афганцы почему то любили обниматься, переняли это от русских — никто из американских офицеров не мог его обхватить. Но это еще понятно, дивизия тут и дислоцирована. А вот присутствие здесь генраля Манана Фарохи, бывшего начальника управления по борьбе с терроризмом МВД, выгнанного на должность начальника полиции Джей-бада за то, что скрывал истинный объем проходящих через его руки наркотиков, и не делился положенной долей дохода с президентом — было сюрпризом.

На фоне этого великолепия — а генраль Асаф зачем-то напялил на себя парадный мундир — одетые в бурую 'цифру' американские капитан и сержант как-то терялись. Но американцев здесь, на базе уважали — настолько уважали, что пропустили в кабинет, где шло совещание без доклада и не отобрали оружие. Воевать здесь, по-видимому, не собирались — и американское оружие должно было оставаться у американцев, чтобы защищать их.

Тем не менее, когда они вошли в кабинет — генраль Асаф скривил губы в презрительной улыбке и нарушил тишину, воцарившуюся после того, как докладчик прервал доклад на полуслове.

— Кто вы такой? — спросил он максимально презрительным тоном

— Я капитан Майкл Рейви, вооруженные силы США

— Где майор Падовски? Или подполковник Блейзер?

— Майор Падовски контужен, занимается организацией прикрытия аэродрома, генерал. У аэродрома произошло три взрыва, один за другим, у нас больше полутора десятков погибших, многие из них сгорели дотла, потому что смертник подорвал цистерну с горючим. Почему не выполняется план прикрытия города, генерал, где ваши люди?

— Мы не можем выйти из лагеря, нас обстреливают.

По прикидкам сержанта обстрел вели пара пулеметов и до десятка автоматов. Просто удивительно, почему эти огневые точки не были подавлены до сих пор. Хотя… удивляться тут было нечему. Сержант уже понимал, что афганцы правительственных войск хотят получать жалование, но не хотят убивать единоверцев. Хотя именно за это им жалование и платят.

— Генерал, у вас больше десятка новых бронетранспортеров и столько же бронированных машин. У вас здесь больше тридцати вооруженных пулеметами автомобилей — капитан говорил, не повышая голос, но внушительно — у нас не меньше тридцати единиц боевой техники. Ваши люди пойдут с нами и активируют план прикрытия города в кризисной ситуации. Немедленно. Кстати, где ваш советник? Он должен быть здесь.

— Рафик Тил — вообще-то фамилия была другая, но генерал как всегда переврал — выехал в город, чтобы разведать обстановку.

И, скорее всего — приказал быть на связи, чтобы по получении приказа немедленно выводить колонны в город. А эти уроды просто отключили связь и устроили здесь джиргу, чтобы только ничего не делать. Ублюдки…

— Давно уехал?

— Примерно полчаса назад…

Это значило — час как минимум. Афганцы лгали всегда — даже когда не было никакого смысла лгать.

— Выводите своих людей, генерал. Оставьте здесь на базе несколько машин и две роты для охраны, остальные должны выдвинуться в город. Мы подавим огневые точки и дадим вам возможность выехать. Нужно будет выехать двумя колоннами, одна пойдет через Касабу.

Генерал солидно кивнул.

— Да… думаю, мы так и поступим.

Сержант Гэтуик первый раз присутствовал в кабинете афганского командира столь высокого ранга и впервые видел подобное. Это не укладывалось в его голове — он видел откровенную трусость и не мог понять, как человек с такими морально волевыми качествами стал генералом. В американской армии было много дерьма — но естественный отбор существовал, и такой человек никогда не смог бы надеть генеральскую форму. Он хотел спросить у капитана, почему такое происходит — но увидел его выражение лица и не стал ничего спрашивать.

Огневые точки противника подавили быстро, вероятно даже бандиты просто смотались, как только увидели, что ими занялись всерьез. Ну, а если нет… двадцатипятимиллиметровая пушка Бушмастер позволяет попадать в отдельно стоящего человека километров с четырех. Если не смотались вовремя — их проблемы.

Сержант и его люди в Мастиффе оказались в первой колонне, которая тронулась через основную, аэропортовскую дорогу. В колонне — если считать и афганские и американские машины — было больше сорока единиц техники. Задача была — взять и зачистить город, второй по значению город Афганистана, потом, если позволят силы — действовать в уездах. Если в городе будет серьезное сопротивление — сил не хватит. Им никогда не хватало сил для того, чтобы удерживать территорию, у русских было как минимум вдвое больше сил, а они проиграли. Все, на что их хватало — это держать крупные города, и то не все, а только определенные районы, гонять колонны по дорогам, проводить операции и совершать налеты на выявленные места скопления боевиков.

Дорога шла на северо-запад, по левую руку должны были быть склады, потом по правую будет большая стоянка грузовичков и такси до границы и до самого Пешавара, а по левую — больница, школа и один из офисов корпуса реконструкции. Не доезжая до города, они попали под обстрел, ответили и из пулеметов и из пушек, и на этом все закончилось — не было ни залпа из гранатометов, ни фугасов, ничего. А вот даль, у самого въезда в город, они натолкнулись на полицейский пост, брошенный полицейскими, там