найти себе или Ладе работу, местное население показалось мне экстремально угрюмым и замкнутым. Даже по меркам Ракеоза замкнутым – а это, доложу я вам, не фунт изюма. Наверно, кондовые сибирские старообрядцы ещё могли бы потягаться с ламатрийцами неприветливостью, а вот для милашек пуритан такое состязание оказалось бы проиграно ещё до начала. Если бы я не владел
Попытки нажать на собеседников (примерно в том же стиле, в каком я нажал на Дарвана Ореха, убеждая его не мстить) заканчивались неудачей. При всём могуществе
Так что в дом Фессорта я возвращался злой, голодный и не на шутку взвинченный. И так-то терпеть не могу просить, а уж когда мои просьбы раз за разом встречают высокими стенами неприятия, возмущения и страха…
Да чтоб этим ламатрийцам до скончания веков снились лишь кровавые кошмары!
- Как успехи? – спросил меня Айс, управившийся с обходом чуть раньше.
Ожесточённо охлопав свою одежду, засыпанную повалившим с неба снегом, и содрав с головы малахай, тем же снегом превращённый в небольшой сугроб, я фыркнул:
- Судя по твоему голосу, точно так же. Никто не желает нанимать подозрительных чужаков. А если кто и желал бы нас нанять, тот слишком боится осуждения со стороны соседей.
- Не соседей, – педантично поправил Айс. – Страх местных рождён Дарующим Блага. Точнее говоря, возможной неблагосклонностью оного…
- А нам-то не один ли хрен, коли работы нет? Чёрта им в ступу! И патрульные тоже хороши: могли бы предупредить, что ламатрийцы на приезжих смотрят, как на присохшее дерьмо! Тогда мы бы сразу отсюда свалили, не тратясь на комнаты…
- Не ругайся.
- А что ещё остаётся делать?
- Поужинать, возобновить блоки на твоём Двойнике и лечь спать.
- Ну, хоть так…
За раздражением я не слышал голоса интуиции. А зря. Вполне возможно, что она прямо-таки заходилась в истерике, требуя убираться из Херта Ламатре как можно быстрее, наплевав и на заранее оплаченный ужин, и на сон. Но ни я, ни Лада, ни даже Айс не чуяли дыхания грядущих бед. Впрочем, может, оно и к лучшему?
Как знать, не завершился ли бы наш скоропалительный отъезд находкой по весне трёх заледеневших тел с сожжёнными до кости лицами?
Некогда я читал хороший научно-фантастический роман, один из героев которого, умный крупный хищник, звался Говорящим С Животными. Для краткости – просто Говорящим. Если оставить попытки транслитерации и сконцентрироваться на смысле, то эниста, стоящего передо мной, звали точно так же. Вот только для 'кзина низкого рода' это словосочетание было прозвищем, заменяющим отсутствующее имя и оскорбительным для разумных, с которыми он разговаривал. А для эниста – почётным званием, метой высокого мастерства.
Не так-то много друидов действительно способно разговаривать с животными. Способно поднимать их зачаточное сознание (или опускать своё – смотря по тому, какое начало для системы отсчёта выберешь) в достаточной мере, чтобы осуществлять обоюдно эффективные акты коммуникации. Пятая степень
Для разговора со мной, учеником, успевшим получить первую степень, ему даже не требовалось открывать рот. Не требовалось ни жестикулировать, ни корчить гримасы. Хватало взгляда глаза в глаза. Это воспринималось бы как самая настоящая телепатия, если бы я не успел узнать, что телепатия не имеет с
Говорящий: Ты совершаешь распространённую ошибку.
Я (быстро сморгнув, молча): Знаю. Отождествление.
Говорящий: Знание твоё мертво, потому что не становится преградой для неверных действий. Ты продолжаешь отождествлять.
Я: И это для меня не секрет. 'Имеет ли собака природу Будды?' – 'Му!'. Но как научиться играть на железной флейте без отверстий, если всю сознательную жизнь плыл по реке имён?
По шерсти Говорящего пробегает слабая волна, что можно безошибочно (причём безо всякого
Я: С радостью выпрыгнул бы на сушу, да не знаю, где она.
Говорящий: Везде. Ты стоишь на ней, балда!
Я (вздохнув чуть глубже, что также можно считать проявлением неудовольствия): И это мне известно. Моя беда – избыток формальных теорий, недостаток практики и отсутствие должной чувствительности. Или, в другой формулировке: я не могу отделить себя, плывущего по реке имён, от себя же, стоящего на суше. Не ощущаю…
Говорящий: Хватит!
Послушно умолкаю. Гляжу на выцветшие до оттенка стали радужки учителя – и глубже, сквозь зрачки. Что-то вроде головокружения овладевает мною, но не головокружение. Ничего общего с работой – или расстройством функций – вестибулярного аппарата. Как между
ну вот, опять
нельзя злиться мешает сильнее иного
останови голыми руками поток сознания
'белая обезьяна'
Маугли
эниста вполне
да где же эта грань уже
же же
в это всегда упирается
умолкнуть чувствовать больше, ещё больше, чтобы
упор на зрение
режет глаза
ощущения
не могу больше это
могу больше
позитив
position
поза по за по… за… за…
ЗА
Я моргнул. И ещё раз моргнул. И широко улыбнулся.
Эниста снова прогнал по шерсти волну.
Говорящий: Теперь ты – друид второй степени. Но ты, конечно, уже и сам это понял. А теперь ступай и отрабатывай навык.
Я уважительно кланяюсь…
…и просыпаюсь.
'У слова 'просыпаться' в русском языке два основных значения, различение их возможно благодаря смещению ударения'.
Голос интуиции. Мне даже не надо специально задумываться о том, что именно могло просыпаться. Конечно же, те блоки, которые поставил на моего искалеченного Двойника Айс. Это пока не более, чем отслаивающаяся с фасада 'штукатурка'; но если затянуть с 'ремонтом', начнут вываливаться из сгнивших 'рам' 'оконные стёкла', а там и до трещин в 'стенах' недалеко…
Штука, однако, в том, что Айса рядом нет. Похоже, встал раньше меня и отправился за нашим завтраком: постель успела остыть. К тому, что Лада встаёт раньше нашего, мы привыкли: хилла – особа
