привести?
— Бабуля, мама, Ленка! Не волнуйтесь! Это не факт, что я женюсь. Далеко не факт, — заверил Сергей.
— Второй раз с кровати упадешь! — пригрозил Лёня. Протянул руку через стол и ткнул мощный кулак в нос Сергею.
— Не хулиганьте, молодой человек! — бабушка стукнула по руке сухонькой ладошкой. — Мы несем полноту ответственности, но обязаны разобраться в обстоятельствах.
— Какие обстоятельства? — Лёня убрал кулак. Бабушку в этой компании он явно считал главной. — Раньше про обстоятельства надо было думать, когда ваш внук моей Таньке приплод засобачил.
— Не помню я никакой Таньки! — отчаянно воскликнул Сергей. — Вернее, не помню продавщицы. У тебя фото случайно с собой нет?
— Ну, ты ухарь! — возмутился Лёня.
Сережины родственники тоже посмотрели на него неодобрительно.
— Насколько нужно быть неразборчивым в связях! — сказала Лена. И тут же выступила на защиту брата. — Мы потребуем генетической экспертизы.
— Кого? — не понял Лёня, который знал только про генетическую экспертизу покойников, обезображенных после боев.
— Дразниться нехорошо, молодой человек! — попеняла бабушка. — Лена имела в виду, что если после анализов окажется, что ваша сестра беременна от Сережи, то мы всячески будем помогать и способствовать.
— Но сначала он женится! — упрямо заявил Лёня. — Я маме обещал и бабуле, что Танька законно родит. Мужик! — повернулся он к Сергею. — Не будь сволочью крашеной!
— Мой сын благородный человек! — воскликнула мама.
— Мой внук достойный представитель! — вслед заявила бабушка.
— Хоть и разгильдяй, — добавила сестра, — но все-таки не подонок. Рано или поздно такое должно было случиться. Мама, бабушка! Вы прекрасно знаете, что при том образе жизни, который ведет Сергей…
— Да не хочу я жениться! — взревел он.
— Пусть временно, чтобы внучек законно родился, — проговорила мама.
— Разве мы не прокормим? — саму себя спросила бабушка. — Я бы пенсию вам отдавала.
— У меня от детей много хорошей одежки осталось, — добавила Лена.
Их куда-то уносило. В сторону, совершенно для Сергея невозможную, за него решали, планировали, не оставляя ему путей бегства. У бабушки, мамы и сестры на лице скорбная покорность судьбе. Кроманьолец Лёня улыбается, демонстрируя крупные, но желтые зубы.
— Замолчите! Стойте! — вскочил Сергей. — Это ошибка! Что я, олух полнейший, чтобы не помнить, с кем спал?
— Да, Сереженька, — печально кивнула бабушка. — Ты такой. В дедушку. Признаюсь, он от семнадцати лет до двадцати одного года был совершенно ненасытен. Мы поженились, когда ему исполнилось двадцать два.
— Скольких я тут у тебя заставала? — не осталась в долгу мама. — Разговаривала с ними, фото показывала. И где они? Лена права, рано или поздно подобное должно было случиться. Мальчиков трудно воспитывать. Девочек легче. Хорошо бы девочка у тебя родилась. В честь мамы назовем Маргаритой.
Бабушка благодарственно всхлипнула и попросила:
— Только чтобы не звали Марго! Мне никогда не нравилось. Рита — приличнее.
— Договорились! — продолжал улыбаться Лёня. — А пацана в честь моего с Танькой батяни — Вовой. Он у нас хоть и закладывает нешуточно, но мировой мужик. И мама вам понравится, она добрая. Вот только бабушка… ну, я уже говорил. Серега? Чего торчишь? Сядь. Видишь, по-хорошему слепилось.
— Ничего не слепилось! Прекратите меня женить! На ком? На ком, вас спрашиваю? Я даже мысленно, — он быстро-быстро помахал перед лицом ладонью, — не представляю.
— Тут не мысли твои, — благодушно, чувствуя поддержку, заметил Лёня, — скрипку сыграли. Другой орган, при женщинах не станем называть, — галантно улыбнулся он бабушке. — Давайте по пивку за знакомство? Не хотите? А я еще выпью. Ленка, достань из холодильника, ты ближе сидишь.
И Лена подчинилась, смиренно проглотив быстрый переход на «ты».
Сергею казалось, что погружается в вязкую бездонную трясину. Она чавкает, засасывая, а самые любимые близкие — мама, бабушка, сестра — не только не протягивают руку помощи, глубже заталкивают. Он должен не захлебнуться, остаться на поверхности, за первую попавшую соломинку схватиться.
Первым пришедшим на ум вопрос был:
— Лёня! Как ты узнал мой адрес?
— Танька сказала.
— Она тут была, да? Когда? Какой адрес?
— Жених у нас все-таки нервный. Не мельтеши, голубь. По телефону сказала. Серега, то есть ты, проживающий по Заречной семнадцать, квартира двадцать три.
Далее случилось то, чего Лёня никак не ожидал. В четыре голоса и на полную мощь глоток Сергей и его родственники завопили:
— ПЯТНАДЦАТЬ!
— Кого? — не понял Лёня.
— Наш дом пятнадцать, — сказала бабушка.
— Вы перепутали, — облегченно вздохнула мама.
— Семнадцатый следующий, — уточнила Лена.
— Пронесло! — сипло возрадовался Сергей.
Впервые в жизни у него возникло желание перекреститься — поблагодарить Бога, что отвел от него злую судьбу.
Его родственницы, одна кровь, испытали аналогичное желание. Первой перекрестилась бабушка:
— Уберегла, Царица небесная!
Мама, перепутав, в какое плечо после лба тыкать, вслед поблагодарила:
— Спасибо, Господи!
— Тьфу, тьфу, тьфу! — сплюнула через плечо сестра.
Лёня стремительно трезвел и вбуравливался в спинку кухонного диванчика, словно хотел приклеиться навечно.
— Вы чего креститесь и плюетесь в натуре? Мы же сговорились! Серега, скажи! Бабушка Маргарита, в смысле Рита, мы в вашу честь и так далее… Народ! Все назад! Как решили, так и будет!
— Молодой человек, — попеняла бабушка, — мой внук не может жениться на не им беременной девушке. — Секунду помолчала, уловив грамматическое несовершенство словесной конструкции, поправилась. — На девушке, беременной не от него.
— Сейчас наблюдается тенденция, — сказала по-прежнему багровая от волнения мама, — молодые люди не хотят жениться, при этом не отказывают себе в супружеских утехах. В каждом доме найдется закоренелый гуляющий холостяк. Но ваш объект претензий по соседнему адресу. Да и сами вы, Лёня, не обременены узами брака?
— Как это? — не понял Лёня. — Стойте! У нас ведь все слепилось по-хорошему!
Он еще некоторое время сопротивлялся, нажимая на то, что еще десять минут назад все были согласны на свадьбу. Но ему в четыре голоса доказывали абсурдность и невозможность сватовства. Лёне пришлось признать поражение, и он беспомощно и по-детски спросил:
— А что я мамке скажу? И с Танькой как?
— Ты бы не рассиживал тут, — посоветовала Лена, — а бежал в дом семнадцать, может, и застанешь тамошнего Сергея. Хотя проблематично. Час дня. В это время дома только вольные звукооператоры, многодетные матери и пенсионерки.
— Вот, б… в… м… — заикался Лёня, — при женщинах не скажешь, как называется. Но вы меня… как же? Типа извините! Я не хотел.
