- На следующий раз попрошу по учебнику закончить все, что было мной рассказано на предыдущем уроке, a на восемнадцатое число вы будете добры написать сочинение. Темой не стесняю, каждая может выбрать по своему усмотрению; по курсу еще слишком мало пройдено, отвлеченной же темы мне своей давать не хотелось бы: для меня несравненно больший интерес представит прочитать, что напишет каждая из области, наиболее ее интересующей; это, до некоторой степени, послужит характеристикой вкусов, симпатий, взглядов и общего развития каждой из вас.
А, вот это хорошо-о! Может быть, здесь мне удастся как-нибудь поддеть и разгневать вас, глубокоуважаемый Дмитрий Николаевич. Будьте уверены, что над темой я подумаю и основательно.
Танька Грачева чрезвычайно возбуждена и вся поглощена выбором темы. Надо ж показать свое «умственное развитие»! Она ищет сочувствия и одобрения y «Клепки». Что и говорить, источник надежный!
- Клеопатра Михайловна, как вы думаете, хорошая тема: «О влиянии среды на душу ребенка»? - торжественно выпаливает она, очевидно, целиком где-нибудь вычитанное заглавие, так как своим умом она ни-ни, ни в жисть бы до того не додумалась.
«Клепка» умилена.
- Какая чудная, глубокая идея! Сколько можно написать! - закатывает она от восторга глаза под потолок. - Вот это значит серьезная девушка, мыслящая, - летит в наш огород камешек. - Напишите, непременно напишите, прекрасная тема!
- Клеопатра Михайловна, я тоже хотела с вами посоветоваться, - скромно, подозрительно скромно, подходит Пыльнева: вид y неё положительно святой - ждать беды! - Как вы думаете, ведь хорошо будет, если написать о влиянии гипнотизма на произрастание лесов в центральной Африке? - не сморгнув, вкрадчивым голосом спрашивает она. - Эта тема не затрепанная, a как много можно сказать! - воодушевляется Пыльнева. - Правда? Вам нравится? Мне бы так хотелось, чтобы вам непременно понравилось: вы знаете, как я дорожу вашим мнением.
«Клепка» растерянно и недоумевающе смотрит. Тон так искренен, голосок так кроток, большие глаза ясно и спокойно устремлены прямо на нее. Сочетание слов темы слишком смелое и неожиданное, ей ли, бедной «Клепке», сразу расчухать?
- Гипнотизм?.. Бог с вами, что это за тема: заниматься им грешно, это противно христианскому учению. И потом что за выражение: «затрепанная» тема! - Фи, такие слова в устах молодой девушки! - уселась она на своего любимого конька, истощив весь антигипнотический запас.
- Так вам не нравится? Как жаль! - убитым голосом говорит Пыльнева. - Слово «затрепанная» я больше никогда не произнесу, извините пожалуйста, я просто не нашла подходящего слова, чтобы выразить, что тема эта не тошнючая, не намозолившая глаза и вот…
- Пыльнева, что за выражения!..
Дальнейший разговор становится невозможным; ученицы давно уже хохочут, покатываются. Клеопатра прекрасная смутно чувствует подвох. Она до сих пор еще не раскусила Пыльневой и склонна считать ее «примерной», a потому такие выходки Иры совершенно сбивают ее с толку.
- A вы, Старобельская, уже тему выбрали? - обращается она ко мне.
- Нет, Клеопатра Михайловна, еще думаю, - отвечаю я. «Имею, матушка, имею, да какую чудную! И тебе, и милейшему Дмитрию Николаевичу нервы немножко подергаю», - мысленно договариваю я.
Посмотрим, какова будет оценка моей «характеристики», моих «вкусов» и умственного развития? Как же, так я вам и выложу всю свою душу на блюдечко, a вы потом с усмешкой «снисходить» будете! Нет, ни- ни, этого не будет!
Глава V
«Умственные, нравственные, физические преимущества лентяя».
Вот и восемнадцатое - день подачи сочинений. В четверть девятого я уже в гимназии и - о, чудо! - самые неисправные, вечные опаздывальщицы, все налицо. Всюду посбивались кучками, советуются, обмениваются мыслями. Давыдова, находящаяся в вечных непримиримых контрах с синтаксисом Смирновского и знаками препинания, пытает всех по очереди спрашивая, достаточно ли запятой или необходима точка.
- Охота тебе мозги напрягать над такой ерундой! - пожимая плечами, возглашает Тишалова. - И кто их только выдумал эти знаки? Мне самой они во где сидят, - проводит она рукой по горлу. - Я теперь твердо решила, со следующего раза буду поступать, как одна многоумная девица сделала: напишу работу, знака ни единого, a в конце все их в одну строчку повыстраиваю и подпишу: «Марш по местам!» - и скоро и хорошо.
Кругом раздается дружный смех.
- Сделай, право, сделай так, Шурка, ведь это страшна остроумно! - восхищается, тонкий знаток и ценитель подобных штучек, Ира Пыльнева.
Шуру берет задор:
- Думаешь не сделаю? Вот посмотришь!
- Дмитрию Николаевичу? - раздается со всех сторон полный сомнения возглас…
- Ах, ему? Да, правда!.. - решительный, предприимчивый тон Тишаловой падает на октаву. - Но почему ж непременно ему? Другому напишу… да вот Данри напишу, как Бог свят, напишу. Еще как красиво выйдет по-французски: Ю vos places, s'il vous plaНt! (На место, пожалуйста!) - вновь раззадоренная, лихо восклицает она.
- Ну, господа, что же кто написал? - спрашиваю я y ближайшей группы.
В большинстве случаев все «воспоминания» : «Как я провела лето» или праздники какие-нибудь, несколько описаний поездок, две-три характеристики. Грачева, верная себе, поддержанная высшей ученой инстанцией - «Клепкой», намахала свою среду, влияющую на душу ребенка. Зернова написала о значении науки в жизни человека. Сахарова, вероятно, по примеру Зерновой, перед апломбом и ученостью которой она благоговеет, тоже взялась терзать хитромудрую тему: о влиянии труда на человека. Ой, высоко, матушка, забралась, как бы не шлепнуться!
- Муся Старобельская, a ты о чем написала? - несется со всех сторон.
- Моя тема: «Умственные, нравственные, физические и социальные преимущества лентяя», - заявляю я.
- Что-о?
- Как, ты серьезно?
- Не шутишь?
- Ни-ни, какие там шутки? Читайте сами, вот ясно, черным по белому написано, - поворачиваю я им лист.
- Правда!
- И подашь? - раздаются удивленные голоса.
- Конечно, из-за чего бы я иначе беспокоилась!
Даже самые шустрые поражены. Как, ему, их идолу,
кумиру - и вдруг дерзнуть?!! Самая мысль о такой возможности не умещается в их головах!
- Прочитай, прочитай, Старобельская ! До звонка еще пятнадцать минут, - не выдерживают Тишалова и Пыльнева; за ними подтягивают остальные.
- Ну, так слушайте, - начинаю я:
« Умственные, нравственные физические и социальные преимущества лентяя».
Счастливые эти лентяи! Вот уж кому, поистине, радостно и беспечально живется - точно y Бога за пазухой. И при всем своем благополучии, они не сухие эгоисты, думающие только о себе, это самые отзывчивые, самые доброжелательные существа; мало того - это источник истинных радостей для всех соприкасающихся с ними: для родителей, преподавателей, товарищей и подруг.
Кто-нибудь сомневается? Не верит? Быть может, y кого-нибудь мелькнет дикая мысль, что уж одним своим наименованием они огорчают родителей? Какое поверхностное суждение! Пусть отрешатся поскорей
