на 'Одаде', и веди себя примерно. Святые отцы приглядят, чтобы ты не скучал. Они знают немало поучительных историй о пьяницах и дебоширах, коим место в Гангмаровом Проклятии.
Томену приходилось бывать в этой гавани, так что он взялся отвести в кабак, да и то сказать - идти пришлось недалеко. В таком городке, как этот улицы коротки и все, как одна, ведут в кабак.
В заведении было душно и людно, моряки ужинали, обменивались новостями, попеременно задирались и пили мировую. Местные тоже собрались послушать, чем дышит Мир. Сегодня основных тем было две: северяне и граф Ливдинский. Недавно в море видели драккар - а морские разбойники не появлялись с прошлого года. Поэтому неудивительно, что единственный боевой корабль северян послужил толчком к обсуждению. Моряки строили догадки - одна другой нелепей - почему северных разбойников не видать, и что может означать единственный драккар, прошедший вдоль побережья на север.
Ингви, конечно, знал, что за драконоголовое судно видели корабельщики, а также, что морские короли зимовали на Мергенах. Однако король решил не привлекать внимание к собственной персоне. К чему демонстрировать чрезмерную осведомленность в таком вопросе? Тем более, ему было охота послушать о графе Ливдинском, так что Ингви промолчал, чтобы болтуны скорей сменили тему.
Относительно Эрствина Леверкоя здесь также ходило немало слухов - едва ли не более нелепых, чем о северных варварах. О том, что он собрал войско и нынче выступил из Ливды, было известно всем - такое событие невозможно удержать в тайне. Но каких только предположений не строили о цели марша! Кто считал, что Эрствин собрался разрушить все рыцарские замки на расстоянии двух дневных переходов от Ливды. Другой моряк утверждал, что армия пересечет полуостров Легонт и обрушился на Верн, чтоб отнять у города свободу и привести к покорности его величеству... Поговаривали и о походе на Энмар - якобы люди графа пройдут из Ливды, чтоб все решили, будто поход пройдет по суше, а уж после в пустынном месте людей посадят на корабли и повезут на юг...
Ингви слушал и посмеивался. Их компанию никто не задирал - сперва король решил, что выпивох смущает присутствие девушки, но после выяснилась истинная причина: оказывается, Пекондора здесь знали, что называется, с лучшей стороны. Когда веселая полная тетка принесла им второй кувшин вина, Томен указал вверх и спросил, почему хозяин заведения не велит закрасить пятно. Ингви с Ннаонной взглянули вверх - на потолочной балке красовалась здоровенная подпалина. Потолок был закопченный, покрытый густым слоем жирной сажи, какая обычно оседает в помещениях такого рода. Но это пятно выделялось - видно было, что в потолок ударил такой жар, что копоть спеклась в тонкие нити, направленные в стороны от центра. Вышла паутина, будто сотканная самым чудовищным из пауков Мира. Толстую балку прожгло едва ли не до середины.
- Не велит наш хозяин убирать, - улыбнулась чародею толстуха, - говорит, пусть будет память о том, как побывал здесь великий чародей!
- Я здесь однажды ужинал, - перехватив взгляд Ннаонны, пояснил рыжий, - и местные решили, что я приму участие в их забавах. Но я всегда развлекаюсь на собственный вкус. Поэтому пока я здесь, драк не случается. За это мне положена скидка.
- Ловкий ты парень, - одобрил Ингви.
- А с чего все пошло? - улыбнулся рыжий. - С вашего совета. С тех пор, как назвал себя Пекондором, мои дела пошли в гору!
Тем временем за соседним столом договорились до того, что граф Ливдинский собирается отплыть не на юг, а на север, чтоб схватиться с эльфами в Феллиосте, где, по слухам, воинственные братья из Белого Круга вовсю бьют нелюдей и берут отменную добычу...
- Интересно, что бы эти добрые люди сделали, если мы им скажем правду? Насчет северян и... и вообще?
- Они бы не поверили, - твердо заявил Ингви. - К тому же правда всегда скучней, чем слухи. Пусть развлекаются, как умеют.
ГЛАВА 29 Сантлак
Воинство, собравшееся под стенами Энгры, не выступило в поход, покуда не были опустошены все винные бочонки, доставленные людьми Ирса. В конце концов этот момент наступил, и великолепный Перк Первый объявил во всеуслышание:
- А не пора ли нам выщипать перья имперским петухам? Эй, люди, кто любит своего короля - в седло!
Те, кто оказался поблизости, тут же подняли крик, многие потрясали оружием и выкрикивали собственные девизы, от шума проснулись перепившиеся рыцари - те, кто успел задремать. Эти спросонок тоже заорали, причем некоторые кричали: 'Пожар!' Но, так или иначе, вино закончилось, и залить пожар было нечем. По громадному лагерю весть о выступлении расползлась не сразу. Крик, поднятый выпивохами вокруг короля, никого не удивил, и привлек внимание далеко не всех рыцарей. Когда Перк начал вооружаться, вслед за ним стали седлать коней те, чьи шатры стояли поблизости - это были верные люди, преданные его величеству, а еще больше - графу Ирсу, который оплатил верность звонкой монетой. Вслед за этими начали готовиться к выступлению и другие воины, однако не сразу и далеко не все. Многие были просто не в состоянии сесть на коня после обильных возлияний.
Таким образом, когда Перк Первый выступил в поход, его сопровождало относительно небольшое число дворян - меньше сотни. Вместе с латниками, оруженосцами, пешими воинами и прислугой - вряд ли тысяча человек, а скорей даже меньше.
Потом, вслед за этими, стали собираться и другие, однако далеко не все намеревались выступить за Перком, многие собрались в обратный путь - в собственные поместья. Тем не менее, число тех, кто собирался догнать ушедшее войско, было достаточно велико.
У Перка, само собой разумеется, не имелось никакого плана кампании. Он хотел подраться - вполне естественное желание для сантлакского рыцаря. Особенно, если нечего выпить. Не мудрствуя, король повел сторонников на восток - туда, где должна была находиться армия Алекиана, и куда совсем недавно отправился Ирс. Проезжая мимо какого-нибудь поселения или замка, эти славные воины расспрашивали тех, кто не успел спрятаться: не видели ли в этой местности имперцев или пропавшего графа? Следы Ирса в конце концов удалось отыскать, и Перк поехал по тому же пути, которым проследовал граф.
Никакого строя сантлакцы не соблюдали, не высылали дозоров и не утруждали себя разведкой... Наконец те, кто ехал впереди, наткнулись на следы прошедшей армии. Колеи, оставленные обозными фургонами, а также немалое количество навоза свидетельствовали: большое войско двигалось здесь к югу.
Перк самолично спешился, осмотрел следы и глубокомысленно заметил: имперцы прошли, больше некому. Во всем Санталке не нашлось бы войска, способного оставить такие отметины. Все дружно прославили проницательность его величества короля Перка... потом объявился некий дворянин, который выступил из лагеря позже, но не из-за недостатка рвения, конечно, а потому, что поздно услыхал о начале похода. Этот благородный воин ехал несколько северней людей короля, и спешил присоединиться к войску, потому и вырвался слегка вперед. Так вот, он наткнулся на следы побоища - там, за пологими холмами. Может, полсотни тел, а может и сотня. Неплохая драка вышла. Перк взгромоздился в седло и отправился за холмы, воины следовали за ним.
Своих убитых имперцы предали земле, а людей Ирса бросили там, где тех настигла смерть. Трупы обобрали до нитки - это единственная почесть, какую уделили им победители. Нашлось и обезглавленное тело, в котором признали останки Ирса.
Перк Первый принял горделивую позу и, выпятив грудь, поклялся не знать ни отдыха, ни срока, пока не поквитается за 'любезного графа Ирса'. Но, поскольку уже начало темнеть, с погоней спешить не стали. Король велел разбить лагерь и похоронить мертвецов. Следы, оставленные имперской армией, видны отчетливо, завтра Перк поведет храбрецов за Алекианом.
Имперская армия остановилась на ночлег километрах в двадцати к юго-востоку от стана Перка. Здесь,
