эти людишки обосновались в России — где именно неизвестно — и постоянно портят кровь. Они хорошо вооруженные и организованная толпа фанатиков. Мы воюем с ними до сих пор и пока безрезультатно. Выследить их практически невозможно.
— То есть, они убивают нас только потому что мы от них отличаемся? — это казалось полным бредом.
— Не только. Они боятся, что мы или кто еще из нелюдей захватим мир, превратим всех в себе подобных, и человеческая раса попросту перестанет существовать.
— Идиотизм — усмехнулся я.
— Это еще не все — в свою очередь улыбнулся оборотень — Там настолько вбивают в мозги эту чушь, что у охотники завели правило — убивать себя, если их укусили. Желательно сразу.
— Почему?…
— Потому что они верят, что когда превратился окончательно, появляется исключительная тяга к жизни, и ты себя никогда не убьешь. То есть станешь еще одной мишенью. Тот охотник, которого ты встретил на крыше, покончил с собой именно поэтому. Обычно у них приказ добивать цель любой ценой, поэтому тебе опять же сильно повезло.
— Да уж — в этот раз невесело усмехнулся я.
— Думаю, с охотниками все ясно — Эдвард на секунду призадумался — Перейдем к другому. Расскажу про наш вид. Нас немало. Половина населения сосредоточена в Москве, а остальные по разным городам — в большинстве своем за Уральскими горами. Мы на короткой ноге с правительством, имеем связи и ресурсы — он закинул ногу на ногу — И свои войска.
Теперь стало ясно, почему мне не удалось встретить собратьев.
— Кто среди нас главный? — задал я следующий вопрос
— Наш вожак Маркус. Он руководит оборотнями очень давно. Сейчас, мы находимся не в лучшем положении, и без него все было бы еще хуже.
— Ты знаешь его лично?
— Да. Он превосходный лидер — гораздо лучший, чем я. Но о нем тебе подробнее потом расскажут.
— Какие еще виды нелюдей есть? — вернулся я к старой теме.
— Сами оборотни подразделяются на три вида — начал объяснять Эдвард — Наш вид, оборотни-лисы и оборотни-медведи. Кто у них там лидеры я не знаю. Первые живут в Европе, а вторые в Северной Америке. Мы с ними в нейтральных отношениях — раньше были войны, но сейчас не те времена. Потом идут вампиры — фактически наши главные враги. И они не те, какими их представляют люди: они не бледные, в зеркале отражаются, на солнце спокойно загорают, но, как и мы, боятся серебра. Но чеснок и осиновый кол бесполезны. Живут также в Северной Америке. Делятся на несколько кланов. Главный у них считается глава самого сильного клана — повелитель вампиров Самаэль. Тот еще психопат. Они мечтают создать мир, где живут одни вампиры, считая человечество несовершенным… Ну, и последний вид — лугару.
— Кто? — переспросил я.
— Лу-га-ру — членораздельно произнес оборотень — По слухам, это вообще подвид оборотней, но на самом деле между нами целая пропасть. Превращаются в настоящих волков, обладают телекинезом и пирокинезом.
Я ужаснулся, представив себе подобное существо.
— Самые загадочные существа. И самые скрытные — продолжал Эдвард — Живут в Северной Америке. Сейчас подмяли под себя все правительство. Ими правит некий Совет, который, по слухам, заседает в Пентагоне или где-то там еще. Их цель — мировое господство. Они хотя контролировать все. В нас они видят конкурентов и стремятся уничтожить.
— То есть хотят стать богами среди людей? — уточнил я.
— Что-то вроде того. Если есть вопросы, спрашивай.
— А чего хотим мы? — помолчав, спросил я.
— Нормальной спокойной жизни. У нас нет всяких несбыточных амбиций. Но спокойной жизни нам, скорее всего, не видать… — вздохнул оборотень.
— Ясно… А почему так на нас действует серебро?
— Ой, спроси что полегче — отмахнулся Эдвард — Наши ученые придумали там какую-то сложную химическую теорию — мне лично плевать. Главное, что под эти пули лучше не попадать.
— Ладно… — я вновь задумался — Сколько мы вообще можем прожить?
— Сложно сказать. Я не знаю долгоживущих оборотней. Самому Маркусу всего лишь около восьмидесяти. Но во внешнем облике мы дальше тридцати лет не стареем. Мне самому пятьдесят один.
— Здорово… — мысль о вечной молодости завораживала — Что ж… Думаю, я пока узнал достаточно… Что же мне делать дальше?
В голове вертелось еще множество вопросов, но от уже услышанной информации кружилась голова. Оказывается, нас много. И боремся за выживание на мировом уровне. С этим непросто сразу свыкнуться…
— Сейчас мы отправимся к нашим ребятам, наблюдающим за этим городом. Они тебе помогут с документами. Потом отправишься в Москву, где тебя научат всем премудростям выживания в этом мире.
— А что потом?
— Зависит от того, как все сложится — пожал плечами оборотень — Пока рано загадывать. Ты готов идти?
— Готов — я поднялся с дивана.
Одевшись, мы оба вышли на улицу.
— А виды нелюдей могут скрещиваться между собой? — еле слышно поинтересовался я по дороге.
Прохожие вокруг вряд ли что смогли бы услышать этот разговор.
— Нет — также тихо ответил Эдвард — У них просто никто не рождается. А вот, к примеру, от оборотня с человеком с девяносто девяти процентной вероятностью рождается оборотень. Могу доказать это своим личным примером. Моя жена — человек.
Я удивленно посмотрел на собеседника:
— И она знает… о тебе?
— А как же? — улыбнулся он — И наш сын знает. Он так называемый 'истинный' оборотень — то есть оборотень с рождения, а не от укуса. И его первое превращение будет через год — когда ему исполнится четырнадцать. Притом совершенно без боли и потери контроля, как у тебя.
— А почему… твоя жена не хочет стать… ну… ты понял?… — мне этот вопрос казался бестактным, но любопытство взяло вверх.
— А почему не каждый человек мечтает стать таким?
— А что есть такие? — удивился я.
В ответ Эдвард тихо засмеялся:
— Да… тебе еще многое предстоит узнать. Не каждый человек мечтает стать таким, как мы. Или вампиром. Или лугару. Если обращение произошло не случайно, а насильно, то человек запросто может сойти с ума. Да и не стоит обращать кого попало. Будучи оборотнями, некоторые индивиды могут создать много проблем… Многие из тех людей, кто знает о нашем существовании, боятся быть втянутыми в вековую войну. Некоторые не хотят, потому что им нравиться быть теми, кто они есть. И так они остаются в относительной безопасности. Но для вампиров они пища. Для лугару — объект манипуляции. Поэтому, мы, по сути, защищаем их от других — потому что их кровь для нас яд. А они в тоже время дали обосноваться нам в этой стране.
— Неплохая расстановка… — оценил я.
— Да уж… Ладно, об остальном узнаешь позже. Мы почти пришли.
Мы подошли к неприметному трехэтажному кирпичному жилому дому. Скрип ржавого косяка двери больно отдавался в ушах. Но, как не странно, подъезд внутри выглядел сносно, и в нем не было всяких
