достигнута.
Возникает закономерный вопрос — если она смогла проникнуть в город и убить там одного человека, что мешало ей просто войти в детский дом и ослепить несчастных детей там? К чему были такие сложности? Мне видится лишь один ответ на этот вопрос — она предвидела, что именно такие, а не более логичные на взгляд человека действия приведут к успеху.
— Так что же это получается? — спросила Лена. — если призрак чего-то захочет, так и будет, что бы ни пытались делать люди?
— Нет. — уверенно ответил Александр. — как показывает практика, далеко не всегда призраку удается достичь Цели. Возможно, их видение будущего несовершенно и допускает ошибки. Возможно, что- то еще. Именно поэтому я сейчас советую вам прекратить погоню за призраком.
На площадке стало совсем прохладно, и Лена с бойцом Александром вернулись в гараж. Боец продолжил изучение нового ружья, Лена же, опершись о капот автомобиля, стояла и молчала. Молчание затянулось, и продавец уже собрался уходить, когда Лена сказала:
— Я не все рассказала вам. Я не рассказала, почему иду за призраком.
— Почему вы идете за призраком, Лена?
— Он перенес меня в иной мир. Там… я даже не могу подобрать слов. Там как в городе, в одном из наших городов, я имею в виду, но… лучше, чище, легче дышится. Там люди. Я их совсем не знаю, но мне кажется, любому из них я могла бы доверить свою жизнь без малейшей опаски. Этот мир… он словно дышит.
— Другой мир… — Александр задумчиво поскреб подбородок. — почему же вы вернулись?
— Случайность, чертова случайность… я хотела бы там остаться навсегда.
— Лена… — укоризненно посмотрел на нее продавец. — после того, что я вам рассказал, вы еще верите в случайности?
— Он не мог так со мной поступить. Подразнить и отнять.
— Именно так. Подразнить и отнять, чтобы вы бежали за ним, как собачка… извините. Лена поджала губы. После минутного молчания продавец сказал:
— Я тоже слышал про этот, иной мир.
— Что?! — встрепенулась Лена. — Что именно? Продавец смутился.
— Ну… по Болоту с давних пор ходит такая байка.
— Рассказывайте.
— Мммм… вам знакома теория антропоцентризма?
— Чего это?
— Теория утверждает, что центром всего мироздания является человек.
— Чушь какая…
— Абсолютно с вами согласен. Однако нельзя не признать, что теория красива. Сравните, как звучит: Александр с выражением продекламировал:
— «Человек — ничтожная частичка плесени, покрывающей каменный шарик номер три от звезды номер сто-тыщ-миллиардов среди миллиардов-миллиардов-миллиардов других таких же в бескрайней пустоте космоса».
— И второе: «Человек — то, ради чего были созданы каменный шарик номер три, звезда номер сто- тыщ-миллиардов, миллиарды-миллиарды-миллиарды других таких же в бескрайней пустоте космоса, да и сама бескрайняя пустота космоса». Звучит намного приятнее, правда?
— Какое отношение… — нетерпеливо перебила его Лена.
— Сейчас, сейчас. Так вот, если теория верна, и мир был создан для человека, а не человек создан миром, то вполне логично предположить, что человек может в определенной степени влиять на космические процессы. Влиять не поступками, а самим своим состоянием… ну, знаете, как в этих старых мультфильмах — когда герою грустно, опадают лепестки сакуры, а когда весело, выглядывает луч солнца. В общем… получается, что у нас настолько все дерьмово, потому что люди у нас дерьмовые. А в том мире так сладко дышится, потому что люди там добрее… вокруг этого и крутятся все байки об ином, лучшем мире. Некоторые еще и религию приплетают — мол, за грехи наши Катастрофа и все такое. И знаете… я в это, конечно, не верю… но не признать, что все мы катимся в пропасть, будет глупо.
— Вы не верите в существование того, лучшего мира?
— Я… — поскреб Александр подбородок. — скажем так, я верю в него ровно настолько, чтобы не смеяться над теми, кто его ищет, но при этом не искать его самому.
— Я продолжу идти за призраком.
— После всего того, что я вам рассказал? — грустно посмеялся продавец. — знаете, Лена, есть такая порода людей — идеалисты…
— Идеалисты, значит… — усмехнулась Лена. — и что бы посоветовали мне вы? Что, по-вашему, я еще могу сделать?
— Вы можете завтра подойти к Анне Сергеевне и сказать: «Анна Сергеевна, мне с вами хорошо. Я могу остаться?».
Анна Сергеевна чмокнула в лоб спящего сына, тихонько вышла из комнаты и постучала в соседнюю.
— Валера, есть разговор.
— Мммнг? — промычал разбуженный мужчина.
Анна Сергеевна села за стул и ждала, пока Валера окончательно не продрал глаза и не сел напротив.
— Валера, скажи, тебе не надоело все это?
— Что?
— Мы как мышки для них… нам позволяют жить, лишь пока мы не показываемся на глаза. Они уничтожили наш город, и все, что мы сделали — лишь убежали.
— А что еще мы можем? — уныло протянул Валера.
— Вот об этом я и хотела поговорить. Скоро мы вернемся домой, и у нас есть шанс вернуться не с пустыми руками. У нас есть шанс привезти с собой оружие, которое заставит с нами считаться.
— Какое оружие против них… у них все самое современное…
— Боец.
— Боец? — не понял Валерий. — этот, которого… как его… Павлик? Который принадлежит Лене?
— Да.
— Она же его не отдаст. Он только ей подчиняется. Анна Сергеевна усмехнулась.
— Геннадий, ее бывший коллега, знаешь, что он сказал? Боец числится за Леной, и приоритет приказов принадлежит ей, но во вторую очередь боец подчиняется ему — он ведь тоже ловец. И если с Леной что-нибудь случится, боец перейдет под командование Геннадия. А тот решил присоединиться к нам…
— Ты чего предлагаешь? — заволновался Валерий. — ты чего… убить ее хочешь?
— Хочу получить ее бойца.
— И что ты с ним делать будешь? С одним-то?
— А ты помнишь, что сказала Лена после того, как мы проехали мост? Или уже забыл? Бойцы способны размножаться. Мы найдем ему «невесту», много «невест», и будет много-много маленьких Павликов… Мечтательно улыбаясь, Анна Сергеевна продолжила:
— Они вырастут — и у нас будет собственная армия непобедимых, со сталью внутри в прямом смысле слова солдат. И тогда столица трижды подумает, прежде чем нападать на нас. Да что там… мы сами сможем напасть на них! Ты только представь себе, Валера… я очень хочу, чтобы мой сын жил под чистым небом, а не в болотном тумане. И если для этого надо убить одну девчонку… ну, что ж.
— Если убьешь ее, боец убьет всех нас. — на Валерия было жалко смотреть, он нервно теребил свою бороду, его глаза бегали.
— Надо обставить все как несчастный случай. Скажи, ты ведь дал ей репеллент?
— Ага…
— Какой именно?
