строений. На первых двух этажах поселилась его охрана — восемь дюжих лбов и шесть девушек: все они числились общиной, старостой в которой стал объект интереса упырицы. Во дворе бегали собаки — целых три, что по нынешним временам представляло неслыханную роскошь. Словом, старый ублюдок спал спокойно и сильно удивился, когда его разбудило прикосновение холодной стали под горлом. Селеста с легкостью перепрыгнула стену, играючи обошла бдительных сторожей, проводила тяжелым взглядом испуганных, скулящих от страха собак и наконец вскарабкалась по стене к окну спальни Факасия. Там она с трудом, напрягая все силы, отогнула тонкие железные прутья решетки — все-таки физическая сила восставших не беспредельна, пусть и превосходит человеческую в два-три раза, — и протиснулась в образовавшееся отверстие. Она опасалась собак, готовилась сбежать, чтобы повторить попытку позднее, но почуявшие восставшую шавки не осмелились подать голос.
Еще не старый, хотя и очень толстый мужчина быстро сообразил, что к чему.
— Поговорим, Святейший?
— Боюсь, это какая-то ошибка, госпожа. Вы меня с кем-то перепутали.
Факасий приободрился, услышав молодой женский голос. В темноте он плохо видел, кто сидит рядом с ним на постели, однако уловил маленький рост и общую хрупкость фигуры незнакомки. Впрочем, насчет ее безобидности толстяк не обманывался: раз сумела проникнуть в его спальню, значит, личность опасная. Он только не подозревал насколько.
Очень интересно — как? Обязательно нужно сменить охрану: среди них есть кто-то подкупленный — иначе в дом не попасть. Допрашивать оплошавших он станет сам — такое дело никому доверить нельзя. Неприятно, конечно, у него такое слабое сердце, но надо, надо…
— Да нет, не перепутала, — усмехнулась девушка. Одной рукой схватив лежащего мужчину за горло, она с легкостью подняла тучное тело и пересадила в кресло рядом с кроватью. — Значит, так, Святейший. Либо ты ведешь себя как разумный деловой человек, и мы мирно расходимся вне зависимости от результатов беседы. Либо начинаешь звать охрану, и твоя мясистая шейка украшается глубокой неприятной дыркой. Что скажешь?
— Я всегда готов к диалогу, — быстро выдал бандит.
Держался он неплохо. Страх умело скрывал, ситуацию оценил правильно — Андрей его даже зауважал за мужество. Впрочем, слабый человек толпой горлорезов командовать не смог бы, мигом потеряв и статус и жизнь.
— Рада слышать. Извиняюсь за вторжение, но хотелось переговорить наедине, без посторонних.
— Ничего-ничего, — замахал Факасий руками, — всякое бывает. Я тоже лишних ушей не люблю. Хотя должен отметить, что моих мальчиков бояться совершенно не нужно — они у меня хорошие. Я их всегда учил: «Твори добро, и оно вернется к тебе сторицей», — и сам так же поступал.
— Людям помогаешь?
— Конечно-конечно, как же иначе? Жизнь тяжелая, надо вместе держаться. Последнюю рубаху отдаю, ежели попросит кто!
— Здорово. Так, может, поделишься с бедной упырицей глоточком кровушки?
Человек слегка побледнел, скосил глаза на дверь. Селеста усмехнулась, демонстративно показав клыки, затем в расслабленной позе откинулась на мягчайшие подушки. При этом она слегка отодвинулась от Святейшего, отчего тот облегченно вздохнул. Незачем окончательно запугивать толстяка — вдруг сорвется и начнет орать?
— Я уже и не помню, когда лежала на такой мягкой постельке, — девушка провела руками по легкому одеялу, — и чистой. Ты неплохо устроился, Факасий.
— По мере скромных сил моих… — Мужчина облизал пересохшие губы.
— Завидую. Но, ты знаешь, могу тебя понять. Самой надоело по подвалам шляться, хочется чего-то стабильного, уютного. И сразу о тебе вспомнила — ведь поможет же один хороший человек одному хорошему нечеловеку. Не за просто так конечно же.
— Да я всей душой! — Нутром ощутив возможную выгоду, Святейший воспрял духом. Страх еще сохранялся, но медленно уступал место жажде наживы и мыслям, как использовать новое знакомство. — Как же не пригреть сиротинушку!
Под тяжелым взглядом упырицы он понял, что ляпнул что-то не то.
— Словом, мне нужна работа, и предыдущие заказчики рекомендовали тебя. Имен не спрашивай — не скажу, — отрезала девушка. — Убивать не люблю: следы остаются, — поэтому беру дорого. Могу пошпионить, найти нужного человека, провести кого угодно куда угодно — словом, обычная работа наемника. Плату принимаю динирами или информацией, которой, кстати, тоже торгую. Думай. Если надумаешь, приходи завтра ночью на перекресток Медяников и Лакты Дарительницы, после заката я появлюсь в тех краях. Охраны много не бери — иначе не подойду.
Упырица встала, с видимой неохотой покинув роскошное ложе. Мило улыбнулась:
— За решетку извини. Мальчики твои службу несут хорошо: пришлось в окошко влезать.
Не прощаясь, она выскользнула в слишком узкое для человека отверстие.
Факасий вытер выступивший на лбу пот, осторожно подошел к окну. Выглянул. Никого не заметив, судорожно выдохнул и с силой потер ладонями лицо. Ночка выдалась тяжелой. Заснуть толстяк не смог до самого утра: ворочался в постели и прикидывал, как действовать дальше. Упырица, похоже, девка толковая, только иные друзья поопасней врагов будут. Зато и пользы от нее получить можно изрядно…
Первым делом с самого утра Святейший приказал заменить решетки на окнах более прочными.
Знакомство с Факасием имело как положительные, так и отрицательные последствия. Появился серьезный источник правдивой информации, делившийся знаниями не слишком охотно, зато обладавший полной и ясной картиной происходящего в Талее. Упырицы наконец получили представление о действующих в городе силах и группировках, их отношениях и союзах. Особо ценным приобретением стали планы развития: теперь девушки знали, какие районы власти намерены ремонтировать в первую очередь, куда станут селить людей, где безопасно устроить собственный дом. Удалось даже раздобыть старые канализационные чертежи, сохранившие свою актуальность и по сей день. Первый уровень подземелий во многих местах оказался засыпан обвалами, в результате чего перемещаться по нему стало очень сложно — приходилось постоянно выходить на поверхность. Однако второй ярус — технические переходы, старые катакомбы, убранные под землю русла рек, бывшие насосные станции — сохранился куда лучше. Кажется, здесь строители в меньшей степени рассчитывали на магию и использовали более стойкие материалы. Точно определить, где заканчивается один этаж и начинается другой, не представлялось возможным: они плавно перетекали друг в друга, постепенно превращаясь в настоящий лабиринт. Иногда узкий лаз в давно исследованном участке выводил к новой сети помещений, в которых легко можно было заблудиться даже с веревками и мелом. Прежде девушки редко спускались слишком глубоко, предпочитая перемещаться ближе к поверхности земли и довольствуясь устроением временных лежек. Теперь, имея карту, они рассчитывали путешествовать по Талее с меньшим риском.
Зато грязи и вони внизу побольше.
Святейший расплатился информацией о чертежах за небольшую услугу — всего-то потребовалось передать письмо главарю одной мелкой банды. Передать быстро. Селеста поначалу подозревала ловушку и взяла с собой для страховки Медею, однако задание оказалось без подвоха. Бандит мирно принял пакет, расписался в получении на клочке бумаги — упырица таким образом решила на всякий случай оформить выполнение — и даже не попытался заглянуть под край маски посыльного. Девушки на следующую ночь отдали толстяку-заказчику расписку, в обмен получив адрес жительства хранителя городских архивов. Носители информации, широко распространенные до катастрофы, перестали работать после исчезновения магии, и единственным источником знаний осталась бумага. Большая часть архивов городских служб погибла во время беспорядков, многое хранилось в герцогском замке, поэтому то, что простимулированный крупной суммой старичок-хранитель сумел разыскать и частично изъять, частично скопировать, Андрей относил на счет голой удачи. Ну и обаяния Медеи, проводившей «переговоры».
Деньги у них теперь водились, и денег много. Вторым заданием Факасия стало убийство чем-то мешавшего ему офицера. Дело противное и опасное, но за него пришлось взяться из опасения потерять выгоднейшего клиента. Если быть до конца честным, Андрей давно не испытывал отвращения перед убийством: он часто видел — и приносил — смерть и успел притерпеться. Его пугали последствия. Офицер стражи все-таки не простой бедняк: его гибелью непременно заинтересуются, начнут расследовать.
