давно никуда не двигались, но я какое-то время ещё плела отвлекающие тоннели, чтобы запутать преследователей. Покончив с пространственными переходами, я осмотрелась. Наш маленький лагерь расположился на берегу небольшого ручья, проложившего свой путь среди узловатых корней старых мшистых деревьев. Мы отошли от места, где открывался мой портал, на несколько километров, чтобы кто- нибудь, случайно пришедший сюда следом, не наткнулся на нас просто так. Нен объявил, что это лишь небольшой привал, чтобы отдохнуть после свистопляски, через которую мы только что прошли. Впереди ждал ещё довольно продолжительный переход и нужно было набраться сил. Подлеска почти не было, и лес просматривался довольно далеко, так что обедать и отдыхать пришлось без костра.
Со всеми этими машинами, самолётами, телепортами и летающими островами я совсем забыла, что расстояние состоит из километров, и что они — не некая абстрактная величина, призванная показать глубину наших мыслей. Я видела, что и кащеи, и Нен могут идти намного быстрее. Я и так была единственная в отряде, кто шёл практически налегке. Спальники, котелки, провиант — это всё не про меня. Мне подавали руку, когда нужно было взобраться на камень, и переносили через ручьи, делали остановки каждый раз, когда я начинала тяжело дышать. На мои жалкие попытки как-то увеличить скорость передвижения и уменьшить количество привалов Ненаш лишь раздражённо отмахивался — мол, нам некуда торопиться, наслаждайся природой. Хотя, действительно, куда спешить? Мы же скрываемся, если я всё правильно помню.
Я и Клеоаг следили за огнём, готовили еду, мальчишки охотились и рыбачили. День за днём мои волосы набирались запахами дыма и леса. Купаться в озёрах было не очень приятно — несмотря на тёплую погоду вода была холодной. С другой стороны, погоды стояли летние. Но всё равно перспектива приближающихся месячных повергала меня в уныние. Во всех фэнтезийных книгах главные героини либо магическим образом удлиняют свои циклы (никоим образом не заботясь и не страдая от гормонального дисбаланса), либо не вспоминают о такой особенности женского организма вообще. Вынуждена заметить, что вдали от цивилизации проблема месячных стояла как никогда остро.
После недели неспешного путешествия мы, наконец, достигли цели. На вершине холма, в роще то ли кустов, то ли деревьев, отдалённо напоминающих орешник, стоял грубо сколоченный домик. Тропинка, по которой мы к нему поднялись, с трудом угадывалась в высокой траве. Точно так же в зарослях утопали полуразвалившиеся забор и воротца. Нен вышел вперёд и постучал в слегка покосившуюся дверь. И это и есть цель нашего путешествия?! Я, конечно, знала, что мы идём 'переждать' к старому другу Рейна. Но к кому конкретно — он не сказал, а я не настаивала. Как видно — зря. Но не успела я начать бурчать вслух, как дверь распахнулась и на пороге возникла высокая фигура в балахоне и капюшоне на манер монахов- францисканцев. Кршник.
— Привет, Туа, вот и мы.
— Вижу, что вы, — пробурчал-прошелестел Кршник. Его голос, одновременно похожий и на звуки пустыни, и на голос большой чёрной хозяйки из 'Том и Джерри', вызывал неприятные ощущения, как будто бы кто-то рядом водит пенопластом по стеклу. Ни во время просмотра мемораре, ни во время встречи с другим кршником такого не было. Может, он так выражает гнев? — Я ваш портал видел ещё на прошлой неделе. Где вы были всё это время?
Я почувствовала как краснею.
— Мы решили не торопиться, время ещё есть, — невозмутимо ответил Нен.
Туа что-то неразборчиво прошуршал и призывно махнув рукой скрылся в избушке. Внутри оказалось достаточно просторно, чтобы мы вдевятером разместились с комфортом. Домик был разделён на две комнаты — в первой, где мы расселись, были маленькая печка, кровать, стол, сундук и несколько табуретов.
Кащеи старались не подавать виду, что как-то особенно удивлены или заинтересованы происходящим, но я видела как мелко подрагивают от любопытства кончики их ушей. Хотелось бы мне знать, знают ли они кто такой этот странный господин в капюшоне. Я ведь о Туа Либра никогда не говорила. Могли ли они слышать о нём где-нибудь ещё? Из воздуха соткался слегка помятый, видавший виды чайник. Вспыхнул огонь в печке. Похоже, сейчас нас будут поить чаем.
— Ну, рассказывайте, — Туа умостился на табурете недалеко от печки.
Происходящее с точки зрения Ненаша выглядело несколько иначе, чем я это помнила. Добавились детали, о которых я не знала, выводы, которых я не предполагала. Туа слушал и иногда кивал. Травяной чай и какие-то соленья, поданные к нему в качестве закуски, расслабляли и настраивали на дружественный лад, но что-то в поведении кршника не давало расслабиться. Не знаю почему, но у меня всё время было такое впечатление, что он вот-вот внезапно бросится со своего места и начнёт рвать нас голыми руками. Я тайком осмотрелась. Похоже, что дискомфорт испытывала только я.
— Неплохо бы приготовить обед, — наконец, заявил Туа. — Наверное, вы изрядно проголодались.
Но нашему радостному оживлению быстро пришёл конец, как только выяснилось, что обед нам нужно опять добывать самим — в доме, кроме специй и трав, ничего не было. Пришлось народу опять собираться на охоту. Клеоаг в этот раз категорически отказалась быть на хозяйстве, и заявив, что господин ключник Туа Либра (как оказалось, они прекрасно знали, кто он такой) защитит меня в случае чего, ушла вместе со всеми. Пришлось мне готовить стол и посуду в обществе жутковатого кршника. Либра сидел возле печки не шевелясь, и лишь лёгкие движения его капюшона говорили о том, что он внимательно следит за каждым моим движением. Его образ из мерораре как-то плохо вязался с тем, что я видела сейчас. Отмыв всю посуду от толстого слоя пыли, я остановилась не уверенная, что делать дальше. Даже при большой удаче первые охотники вернутся ещё не очень скоро, а начинать разговор с Туа мне было отчего-то страшно. Интересно, что он думает?
— Я рад, что Рейн смог найти себе друга, — вдруг прошелестел Туа.
— Простите? — мне показалось, что я ослышалась.
— Я рад, что Рейн смог найти себе друга, — повторил кршник. — Научить его доверять кому-либо было самым сложным уроком, — он вздохнул и сделал движение, как будто бы провёл рукой по лицу. — Как ты поживаешь?
— Неплохо. Но недостаток знаний сильно сказывается. Даже карта, которая у меня есть, не полная и не точная.
Туа несколько мгновений не шевелился, видимо, размышляя о чём-то. Потом достал из складок своего балахона странный серебристый предмет, похожий на ручку, и протянул мне.
— Держи. Пока что я не могу включить тебя в гильдию. Но как только ты выполнишь своё предназначение, я жду тебя.
Я неуверенно приняла 'ручку'. В голове вертелось три вопроса, и я не знала, какой стоит задать первым, а какой не стоит задавать вообще: гильдию? предназначение? что это за предмет?
— Гильдию? Ключников?
— Да, в своё время я организовал эту школу для одарённых детей по просьбе Рейна, — заметив мой недоумённый взгляд, он странно зашелестел, похоже, засмеялся. — Вы все для меня дети. Эта штука, — он указал на серебряную ручку у меня в руке, — подробный учебник. Лучше его, конечно же, проходить с учителем, но самостоятельно тоже можно освоить. Я вижу, Рейн научил тебя кое-чему, но, несмотря на твой талант, этого явно недостаточно. Да и за тысячу лет, сколь мал бы ни был этот срок, многое изменилось. Надеюсь, ты сможешь подождать ещё немного.
Это что же за грязные игры здесь творятся? Ненаш хоть знает, что происходит? Получается, что Туа Либра, так называемый 'друг' Рейна, — создатель гильдии ключников, и ни один из её членов за тысячу лет, как сказал Калейка, ни разу не согласился освободить многолика из плена. Слова Эгмона про 'никто не будет освобождать его' и слова Калейки вместе складываются в очень неприятную картину.
— Но почему никто из ваших учеников не освободил его?
— Среди них не было ни одного, кто мог бы попробовать стать его другом. Возможно, за то время, что ты живёшь среди миров, ты обратила внимание, что у многоликов особый статус. Никто не захотел бы освобождать такое опасное существо по своей воле. Разве что, если бы это была 'священная обязанность'.
Красиво говорит, но жизнь быстро отучает видеть то, что хочется, а не то, что есть на самом деле. Даже немного жаль, что я больше не верю красивым словам. Не хотелось бы мне иметь такого 'друга'. С
