полосы внезапно выскочила неясная табличка, состоящая из коротких надписей, снабженных малюсенькими картинками. Эти, картинки, наверное, и есть те самые иконы, перед которыми в первую эпоху молились поклонники Джизеса Крайста. Ну-ка, что тут написано мелким шрифтом… планктонное слово, вычислитель, рисовать, шахматы, ножницы, исследователь сети… гм… не та ли загадочная локальная сеть имеется в виду… Линия приказов, менеджер рисунков… может, менеджер здесь — не человекообразное существо, а какая-нибудь деталь компьютера? Тогда и менеджер папок… нет, ерунда получается.
А где, кстати, менеджер папок? Нет тут никакого менеджера папок. Инструкция подсказывает «возможно, в системных программах». А где системные программы? Надпись «программы» тут есть, но это просто программы, не системные, так и написано: «Программы». Ткнуть, что ли… Ага, вот они где, системные! Логично: большая куча программ, а внутри нее выделена маленькая куча системных программ, что бы эти слова ни значили. А все эти серые прямоугольники, надо полагать, и есть те самые меню. Так… Вот он, менеджер папок, синенький такой… Ну-ка… нет, ничего не происходит. Еще раз… опять ничего. А если несколько раз подряд ткнуть… Ага, что-то появилось.
На экране компьютера раскрылась большая и сложная синяя таблица, что-то вроде меню, но без икон, а надписи в ней были написаны эзотеричнским алфавитом и решительно непонятны даже для человека, понимающего древнюю тайнопись. Бин, либ, уср… Вообще не слова, а то ли сокращения, то ли заклинания магические. Вслух произнести, что ли… Нет, страшно.
Инструкция требовала выбрать в меню либо «Левая панель», либо «Правая панель», а затем «Привязаться к серверу». Что за сервер? На одном совсем эзотерическом языке первой эпохи слово «раб» звучало похоже… садомазохизм какой-то получается… И как к этому «серверу» привязаться, спрашивается? Меню, если это действительно меню, эзотерическими буквами все заполнено… Хотя нет, в верхней части… Да, вот оно! Узкая полоска другого цвета, более зеленого, а на ней нормальным языком написано «Левая панель», причем… а если ткнуть… Да, вот как можно привязаться! Ну-ка, ну-ка… О, еще одно непонятное место разъяснилось: логин надо писать вот сюда, а пароль вот сюда. Странно: когда логин пишешь, буквы отображаются как обычно, а когда пароль — опять одни звездочки. Наверное, так задумано. Ну-ка, попробуем…
Синее нечто, именуемое то ли «меню», то ли «панель», изменилось. Теперь там отображались не только короткие обрывки эзотерических символов, но и вполне понятные слова. Отчеты, планы, проекты, секреты… А если в секреты ткнуть… Агентура… Что??!! Гм, действительно, агентура. Только почему все имена орочьи? Человеческая агентура где-то в другом месте перечисляется?
Через несколько минут Герман понял, почему все имена орочьи. В агентурных делах церковники не доверяют даже самому себе. Каждому агенту присваивают кличку как у орка, и везде пишут ее, а настоящее имя не пишут. И это касается не только самих агентов, но вообще всех имен, какие встречаются в документах. Неудобно, наверное, с таким текстом работать. Хотя, с другой стороны, те, кому положено, все имена и клички помнят наизусть, а если до документа доберется кто-то посторонний — ничего не поймет. Вот, например, Герман, смотрит сейчас в чье-то донесение, и не понимает почти ничего. Пурпурная Рыба сообщает, что Кукольный Мальчик собирается присвоить не сто тысяч долларов, как предполагалось, а сто пятьдесят, из-за чего представляется целесообразным увеличить требуемый откат, а чтобы легализовать полученную информацию — организовать особое мероприятие согласно нижеследующему проекту… Обычное рутинное дело, Герману регулярно приходится обстряпывать нечто подобное. Знать бы, кто такой Кукольный Мальчик, а кто Пурпурная Рыба, можно было тоже небольшой откатик потребовать…
Ладно, оставим пока агентуру. Что дальше идет? Геморрой… гм… А, понятно, сюда всякую утомительную секретную текучку складывают. График совещаний, порядок повышения квалификации, контрольно-магические мероприятия по оценке уровня святости и иные… надо же так сформулировать… Проект кодекса чести жреца. Гм. Совершенствовать толерантность, не допускать проявлений подлости, цинизма и лицемерия, ха-ха-ха! Не допускать у жрецов цинизма и лицемерия — это хорошо сказано, будто сам мифический Кащенко писал. Ладно, проехали.
Ух ты, эта панель, оказывается, дальше вниз уходит, за край экрана! Как много интересного… Информационная война, нефть, распилы… надо же, распилы, так прямо и пишут, совсем обнаглели. Стоп… Нефть?! Нефть!
Карта. Точно, карта. Вот Барнард-Сити, вот горы, вот Ноддинг Донки, а вот нефтеносный пласт. Большой какой… А это что за точки отмечены? Понятно — места, наиболее удобные для бурения. Это срочно перерисовывать надо. Хорошо, что барсетку с собой взял, как знал!
Герман вытащил блокнот и карандаш, и стал перерисовывать карту. Это было непросто — художественный талант у Германа отсутствует начисто. А здесь надо не просто нарисовать нечто похожее, но сохранить привязку всех важных точек к ориентирам, а на карте эта привязка никак не отмечена… Может, лучше сначала документы просмотреть, которые тут рядом лежат? По идее, там то же самое должно быть текстом написано… Внезапно раздался голос:
— Привет, Герман!
Герман вздрогнул, на карте появилась жирная линия, перечеркнувшая окрестности очередной точки бурения, которые он так тщательно прорисовывал. Вся работа насмарку!
Герман поднял голову и вздрогнул еще раз, одновременно опустив под стол правую руку. Метательный нож скользнул из рукава в ладонь.
— Теряешь бдительность, Герман, — произнес с улыбкой Зак Харрисон. — Заходите, ребята.
Он отошел от двери и в дверном проеме показались Тяжелый Танцор, Водяной Зверь и, последним, Том Блаунт. Вот кто их сюда привел, сволочь!
— Не суетись, Герман, — посоветовал Зак. — Обе руки положи на стол, а то ребята нервничают. И не делай такое самоотверженное лицо. Четверых ты все равно не завалишь, ты не мифический Фоксхантер.
— Фоксхантер не мифический, — буркнул Герман и положил руки на стол. Метательный нож пришлось выложить.
— Так-то лучше, — констатировал Зак. — А теперь встань, пожалуйста, и отойди вон к той стенке. Вот так, молодец. А теперь лицом к стене повернись.
— Поди к бесам! — огрызнулся Герман. — Чтобы твои мордовороты меня лбом об стену приложили?
— И то верно, — улыбнулся Зак. — Ребята, приглядывайте за ним. У него нож в левом рукаве, и еще, возможно, в штанах один-два. Если он меня зарежет, Стивен расстроится, а я буду к вам являться в дурных снах и пить ваши мозги.
— От жажды сдохнешь, — прокомментировал Тяжелый Танцор. — Где ты у меня мозг найдешь? Голова — это кость.
— Что найду — все выпью, — заявил Зак. — А потом явлюсь к Стивену и попрошу вам инъекции гормонов сделать.
— Чего сделать? — не понял Тяжелый Танцор.
— Так это правду говорят про Стивена? — изумился Герман.
— Нам придется убить этого человека, — серьезно произнес Том Блаунт. — Он слишком много знает.
— Не убить, а убрать, — поправил его Зак. — Или, на худой конец, замочить. Не выходи из образа.
Герман сделал резкое движение рукой, нож просвистел в футе от головы Зака и вонзился в косяк, к которому прислонился Блаунт. Край воротника молодого рыцаря оказался пригвожден к деревяшке.
— За базаром следи, засранец, — посоветовал ему Герман.
— В натуре следи, Герман дело говорит, — подтвердил Зак. — Он хоть и враг, но человек серьезный, о нем надо уважительно отзываться. Вот прослужишь с мое, тогда и начнешь иронизировать.
— Враг, говоришь? — уточнил Герман. Зак посмотрел ему в глаза пытливым взглядом и сказал:
— Все, ребята, шутки кончились. Хватит травить парня, а то сейчас озвереет, начнет сражаться, как мифический гладиатор…
— Я ему сейчас посражаюсь, — пробормотал Том Блаунт, безуспешно пытаясь выдернуть нож из воротника.
