экономические киллеры, не смогли их подчинить, и тогда дело взяли в свои руки киллеры ЦРУ». После авиакатастрофы польское руководство поняло, что с ними шутить не будут, и надо соглашаться с американскими требованиями — включая и новую вспышку антирусской истерии под девизом Катыни.
Но где тут яйцо, а где курица? Катынь стала боевым кличем прозападного и антирусского альянса Польши. Большинство поляков — 70 % опрошенных — выступило за то, чтобы прекратить ворошение трупов, но власти — включая четвертую власть, СМИ — пренебрегли волей народа. Всех солдат польской армии добровольно-принудительно повели строем в кино — смотреть фильм ' Катынь ' в рамках политической подготовки бойцов. Так история массового расстрела польских офицеров в Катынском лесу снова вышла на первые полосы. Влиятельный британский журнал ' Экономист ' стал заводилой новой кампании, своей статьей «Закон отрицания», призвавшей русских к покаянию и отречению от ' чудовищной лжи, которую под дулом сталинских винтовок навязали послевоенной Польше, о том, что 20 тысяч пленных польских офицеров в Катыни в 1940 году были расстреляны не советскими, а нацистскими войсками»[215].
Так что, как видим, поляки снова должны стать копьем, нацеленным на Россию, теперь уже в американской руке.
Впрочем, хозяев любое разрешение катынского вопроса равно устроит. Теперь, когда простым полякам тема Катыни изрядно поднадоела, может быть, и вообще лучше, чтобы Россия провела наконец нормальное расследование и отвергла все обвинения. Тогда последует такой всплеск негатива, что на польской территории можно будет разместить не только ракетные базы, но и танковые части. Польша еще, пожалуй, присоединит к войскам НАТО и свои, раз в месяц показывая солдатикам для поднятия боевого духа фильм о Катыни. Заодно и старое вооружение можно будет спихнуть по хорошим ценам — не в России же, в самом деле, поляки будут его закупать…
…В конце концов, в дело вмешалась та Сила, с которой не поспоришь. Именно так была воспринята большинством тех россиян, которые разбираются в катынской проблеме, катастрофа самолета президента Польши 10 апреля 2010 года — тех же, кто не разбирается, заставила задуматься: кого о кознях ФСБ, а кого о том, все ли чисто в «катынском вопросе»?
В авиакатастрофе под Смоленском погибла практически вся польская политическая верхушка определенного направления. Сам президент Лех Качиньский, последний польский президент в изгнании, кандидат в президенты, начальник Генштаба, глава бюро национальной безопасности Польши и другие — всего 97 человек. Летели они в Россию с довольно странной целью. Беспрецедентно высокопоставленная делегация прибыла… с частным визитом, при этом вознамерившись совершить посадку в Смоленске на военном аэродроме, который, в общем-то, не приспособлен к приему гражданских самолетов, и все только ради того, чтобы, проехав пятнадцать километров, поклониться Катынскому мемориалу.
Да, но что они там забыли? За три дня до того, 7 апреля 2010 года, польский премьер-министр Дональд Туск вместе с Владимиром Путиным побывал на мемориале, вместе они присутствовали на богослужении. Путин сказал даже свою историческую фразу: «Этим преступлениям не может быть никаких оправданий, в нашей стране дана ясная политическая, правовая, нравственная оценка злодеяниям тоталитарного режима, и такая оценка не подлежит никаким ревизиям» [216].
Чего еще хотеть-то?
Может быть, дело в том, что российский премьер вместе с «правильной» фразой сказал еще «неправильную»?
И тогда было задумано политическое шоу. Согласно анализу газеты «К барьеру!», заключалось оно в следующем:
«Почему же столь внушительная делегация — и частный визит?
Все дело в том, что при такого рода вояжах согласуется буквально всё: кто, куда, с кем приходит, что скажет, что сделает, что ему ответят и как… Вот тут-то кроется главная интрига «частного визита»: роли согласовать не удалось. Видимо, Качиньский потребовал того, что российская сторона предоставить ему была не готова. Чего именно — тоже не тайна за семью печатями. Речь могла идти только об одном: признании Россией государственной ответственности за катынский расстрел…
И вот тут вступает в действие собственно ноу-хау господина Качиньского, за которое он заслуженно должен носить звание «Катынский Оно состоит из трех частей.
Во-первых, снарядить в Россию на катынский мемориал к 70-летию пресловутого расстрела возможно более высокопоставленную делегацию. Тогда его бывший, а возможно, и будущий политический противник, премьер-министр Польши Туск, должен будет либо к ней примкнуть на второй роли, либо выглядеть как саботажник общепольского дела (Туск предпочел роль «саботажника» — это его и спасло. — Авт.) В любом случае, Качиньский должен предстать истинным национальным лидером, под руководством которого Польша идет к политической победе.
Во-вторых, условия официального визита должны включать безоговорочное признание Россией «польского холокоста». Если Москва согласится, значит Качиньский — победитель, сумевший то, что не удалось ни одному его предшественнику. Если нет, то Россия получит мировое политическое шоу, в котором ее на ее же земле будут клясть на все лады, попутно попрекая тем, что российское руководство проигнорировало визит столь представительной польской делегации, а значит, солидаризировалось с «катынскими убийцами». И тут снова бенефис Качиньского, опять он главные герой в свете рампы.
Ну и, наконец, оба сценария не предусматривали заезд ни в Москву, ни в Минск, ибо это означало бы официальную встречу делегаций, ее транспортировку правительственным кортежем в Катынь, — короче, все то, что потом можно было бы интерпретировать как соучастие российской стороны в этом мероприятии на своих, а не польских условиях. Тогда чего ради было все это затевать? Нет, лететь Качинському можно было только в Смоленск. Еще лучше было бы, конечно, сразу в Катынь…
Будем говорить прямо: визит Качиньского со всей его свитой был спроектирован как политический шантаж, который должен был принести свои плоды при любой реакции Москвы. По польскому замыслу, она, Москва, попадала в положение, которое в шахматах называют цугцвангом: какой ход ни сделай, он только ухудшает твою позицию…»[217]
На плоскости игровой доски выхода и вправду не было, но появилась Рука, попросту смешавшая фигуры. Когда президентский самолет вылетал из Варшавы, в Смоленске была хорошая погода, но буквально перед самым подлетом внезапно спустился туман. Впрочем, у высокопоставленной делегации был выбор: они ведь могли приземлиться в Минске и нормальным путем попасть к мемориалу. Не обрадовались бы им в Минске, но на место отвезли бы. Но вот что им было совершенно не нужно, так это хоть какое-то участие правительства Белоруссии, чья страна являлась потенциальной жертвой великой шляхетской мечты. Лететь в Москву? Аналогично: до Катыни доедут, но от шоу в полном объеме придется отказаться. Вернуться в Варшаву значит и вовсе выставить себя на посмешище.
Выбор был сделан. Результат известен.
В первые дни после катастрофы польская сторона немножко притихла, но потом все началось снова, теперь уже переключившись на обсуждение смоленской катастрофы. Очень хотелось найти в ней «руку Москвы» — но никак не получалось, ведь решение о посадке принимал экипаж самолета… или не экипаж… но уж всяко не смоленские диспетчеры! Дошло уже до откровенной клиники. Адвокат родственников Качиньского Рафал Рогальский заявил на страницах «Gazeta Wyborcza», что всему виной искусственный туман, который «был запланирован Россией за месяц до катастрофы» [218].
В январе 2011 года польские студенты создали в популярной сети Facebook страничку, где призвали польское общество прекратить обсуждение смоленской катастрофы… хотя бы на день. И предложили
