- Да, с остановки в твоём сне.
- Ну, вот и хорошо, – Влад довольно улыбнулся. – Интересно другое, почему она бросается под машину? Должно же быть объяснение. Может это, типа, моя жизнь?
Влад грустно хмыкнул. Так, наверное, и есть. Это его глупая жизнь, которую он не живёт, а так, таскает в себе из одного места в другое. Как плюшевую игрушку.
- Потому и маленькая девочка, – уже радостней подумал Влад. – Вот оно. Жизнь не успела даже вырасти, а уже жаждет только одного, сдохнуть. А этот мужик чё лыбится?
Влад провёл ладонью по холодному, влажному лбу.
- Это же я сам так обо всех думаю. Я думаю, что они будут рады, если я сдохну. Вот он и лыбится. Ссука.
Влад тихо рассмеялся, довольный объяснением.
- Ну вот. Да здравствует психоанализ, – он выбросил очередной окурок. – Да где же эта чёртова маршрутка!
Он нервно поднял голову и взгляд его сразу же пересёкся со взглядом девочки. Внутри больших, глубоких глаз прыгали чертенятки, и девочка улыбалась.
Всё, что произошло дальше, Влад не хотел ни видеть, ни слышать. Он зажал уши ладонями, давя ожесточённо и больно, а из его раскалённого горла рвался крик.
Но глаза закрыть он не смог, потому увидел, как иномарка молча и зло отбросила тело девочки от себя далеко вперёд. Он видел, как медленно искажается лицо матери, выдавливая из её внутренностей вой, и снова эти шевелящиеся выцветшие губы ковыляющие мимо, и пропитанный потом платочек, испуганно повисший на шее.
Дрожь вырвала его из кошмара, он даже не вскочил, чтобы увидеть мёртвое, но улыбающееся лицо.
- Оно там? – судорожно вопросил он себя. – Оно там, её лицо?
Но в голове было чёткое понимание того, что он проснулся. Проснулся, по крайней мере, из прошлого сна, а вот где он сейчас, он думать побоялся.
- К чертям, к чертям, к чертям, – затараторил он. – Это моя жизнь. Моя жизнь? Что за бред я несу. Нужно встать, и не глядя ни на каких чёртовых девочек, уйти отсюда нахрен. Бред же полный. И где же эта сучья маршрутка?!
Он, собравшись внутри, резко поднялся, и глядя только под ноги, обошёл железную перегородку остановки. Сразу же почувствовалось какое-то облегчение и он торопливо зашагал по тротуару.
- Ну вот и всё. Нет никакой остановки. И девочки никакой нет. И никакой жизни.
Последняя мысль заставила его вздрогнуть.
- А ведь и правда, нет никакой жизни, – грустно подумал он. – Есть только её макет в голове. Макет, которому не суждено стать реальностью. А у них не макет. У них всё по-настоящему.
Влад стал нервно шарить взглядом по тем редким людям, которые несмотря на пекло куда-то шли, спешили, бежали, запыхиваясь и потея до неприличия. Он увидел, как от их голов вверх тянутся белые дымчатые столбики, словно связывая их с чем-то нездешним.
- А у меня есть такой столбик? – подумал он. – Или нету? Может у меня одного нету столбика? И что из этого?
Он стал впиваться глазами в проходящих мимо, пытаясь разглядеть что-то, что даст ответ, но видел только бессмысленные или печальные взгляды, смотрящие устало и покорно, и ему стало страшно. Люди уже виделись ему, как плюшевые игрушки, брошенные выросшим ребёнком.
- Брошенные той девочкой. – снова появилась где-то внутри другая его часть. – А может быть и тобой.
- Чушь, – Влад зажмурился. - Боже, какая чушь. Зачем я всё это? Всё нормально. Я говорю, всё нормально. Я просто три раза уснул и увидел один и тот же сон. Да, я до этого ни разу не спал на остановках, ну и что? Всегда что-то бывает в первый раз. Первый поцелуй, первое похмелье, первый сон на остановке. И ничего что их сразу три первых. Я гоню. Нужно не думать об этом. А лучше вообще не думать. Разучиться ссука.
Но не думать он не смог. Он стал себе объяснять произошедшее, всё время путаясь и начиная сначала, и каждый раз он оказывался не там, где ему хотелось. Но где бы он не оказывался, объяснение всегда требовало себе ещё одного объяснения, как три сна на остановке, объяснения обрывались и начинались с начала, а начало оказывалось сном. Он уже перестал чувствовать себя, и чтобы удостовериться, ущипнул руку. Боль воткнулась в мозг и назад не вернулась, в то место, куда она должна была вернуться.
- Нет, – прошептал Влад. – Я не сплю. Только не сейчас. Сейчас это явь, я уверен.
Он вдруг ощутил внутри пустоту и бросился к идущему навстречу.
- Ты видишь меня? – закричал он, но встречный испугано отшатнулся, и развернувшись, побежал.
Влад хотел было рвануть за ним, но вдруг громко рассмеялся.
- Тебя нет, – закричал он сквозь смех убегающему. – Тебя нет, ты слышишь? Вас всех нет. И меня нет. Есть только девочка. Маленькая девочка. Которой нравится умирать.
- Не сходи с ума, – мягко проговорила другая его часть. – Всё в полном порядке. Это самая обычная явь. А то, что он убежал, разве в этом есть что-то необычное?
- Я уже ничего не знаю, – прошептал Влад. – Значит, это явь?
- Конечно, – усмехнулась другая часть. – Это самая обычная явь. И это можно очень просто доказать.
- Но ведь у меня нет жизни. И это правда. Её нет. Я иду мимо неё. Посмотри на этих людей. Они все спешат, значит, им есть куда идти. А у меня есть только откуда убегать. Вот сейчас я убегаю с остановки. Зачем мне вообще всё это? Кто я? Что я должен сделать? – Влад шёпотом засмеялся, чувствуя жжение в глубине глаз.
- Остановись и развернись, – коротко ответила на длинный монолог другая часть.
- Зачем?
- Да просто, развернись и всё. Тогда тебе хотя бы будет куда идти.
- Туда? На остановку? Но я не могу понять - зачем? – спросил Влад.
- Надо, – сказала другая часть.
- Я не хочу. – замотылял головой Влад. – Нет. Я не хочу.
- Тебе надо. Ты должен убедиться, что это всё полная чушь. Подумай сам, чего бояться? Они уже все давно уехали. Да, – другая часть усмехнулась. – Давно уехали. Пока ты шёл, как минимум, две маршрутки прошли. Вернись, убедись и всё.
- Ты говоришь это явь?
- Это самая настоящая явь. Перестань забивать себе голову всякой метафизической чушью. Ты же не такой.
- Я знаю, – сказал Влад, и развернувшись, медленно двинулся обратно. – Всё нормально. Они уже уехали. Ну я и придурок, – Влад стукнул себя ладонью по мокрому лбу и засмеялся. – Нет, ну надо же, такую ерунду придумать. Нет никого, – он усмехнулся и зашагал быстрее. – Что за чушь.
Он улыбнулся идущей навстречу девушке. Глубоко и легко вздохнул. Потом достал сигарету и закурил.
- Там никого нет, – проговорил он, выдыхая дым. – И это хорошо. Это так надо.
Подходя к остановке, он лёгким щелчком выкинул сигарету. Его лицо было спокойным и уверенным. Обойдя железную перегородку, он прошёл мимо переминающегося с ноги на ногу мужчины, бросил беглый взгляд на мерзкие, старушечьи губы и пропитанный потом носовой платок, и обречённо сел на лавочку. Несколько секунд он сидел упёршись взглядом в свои кроссовки, но потом всё же собрался духом, и медленно подняв глаза, посмотрел на уже улыбающуюся ему девочку.
На лифте, вверх-вниз
Когда жена, по её субъективно-ошибочному выражению, в сотый раз попросила его спуститься в
