— Что?
— Я давно хотел у тебя спросить, да случая подходящего не было. Ты не перескажешь мне содержание той книги? Очень интересно, чем там всё закончилось. Как она называлась? 'Необузданный дикарь'? Там вообще о чём?
Степнова фыркнула и уткнулась носом в его руку. Андрей рассмеялся и пощекотал её.
— Что?
— Нежный.
— Что?
— Нежный! Он нежный был, а не необузданный!
— Ах вот как! — Андрей крепче обнял её и задышал ей в ухо. — Значит, ты любишь читать любовные романы?
Ксения лишь плечами пожала, неожиданно ощутив комок в горле.
— Любишь. Любовные романы, конфеты 'Южная ночь' и заниматься любовью на сене. А ещё грозы боишься. Просто мечта, а не женщина.
— Чья мечта? — чуть слышно шепнула она.
Андрей на секунду замялся, а потом шепнул в ответ:
— Любого нормального мужика.
ГЛАВА 13
Андрей подал ей руку, и Ксения пробежала по мостику. Точно так же, как и полтора часа назад, только теперь в обратном направлении. Говоров прижал её к себе, опустил голову и поцеловал в шею, а Ксения прислушалась.
— Она больше не квакает.
Андрей поднял голову и посмотрел удивлённо.
— Кто?
— Лягушка. Молчит.
Он тихо рассмеялся.
— Её дождём смыло. Куда-нибудь на юг. Пойдём, ты замёрзла.
Ксения кивнула. Она на самом деле замёрзла. В мокром насквозь платье, на прохладном ветерке, она тут же затряслась. И постоянно облизывала губы, которые щипало после поцелуев. Пока шли по полю, она ещё позволяла Андрею держать её за руку, да и сама за него цеплялась, а когда могла, прижималась, чтобы было теплее, но как только вошли в деревню, сразу отошла от него на пару шагов.
Говоров усмехнулся.
— Боишься сплетен?
— Это деревня, Андрей. Тут даже повода особого не надо, чтобы слухи пошли.
Он сунул руки в карманы джинсов и улыбнулся в сторону.
— Да… зато какое им теперь удовольствие… вон бабулька из окна смотрит, видишь?
— Прекрати! — рассмеялась она.
— А что? Где были всё это время, все мокрые, загадочные… У меня вид загадочный?
— Нет. А как я выгляжу?
— Хочешь, чтобы я дал развёрнутый ответ?
От его тона Ксения начала краснеть, а Говоров снова рассмеялся. У него вообще было на редкость хорошее настроение.
Отец встречал их у калитки. Увидел их, насквозь мокрых, и покачал головой.
— Говорили ведь вам…
Ксения снова облизала губы, а потом выдавила из себя улыбку. Говоров тоже улыбнулся.
— Ничего страшного, Михаил Сергеевич. Промокли немного.
На крыльце прыгал Ванька. Надежда Александровна держала его за руку и не давала спуститься.
— Мама!
— Ты проснулся? — Ксения вбежала по ступенькам крыльца, избегая смотреть матери в глаза. Наклонилась и поцеловала сына в щёку.
— Гроза была, так бухало, — затараторил Ванька. — Бух! И я проснулся.
— Ксюш, всё в порядке?
Ксения широко улыбнулась.
— Конечно, мамуль. Только я замёрзла. Мне в душ надо.
— Иди, иди, я сейчас тебе халат принесу — торопливо проговорила Надежда Александровна, а Ванька потянулся к Андрею, который как раз поднялся на крыльцо. Говоров взял его на руки, а мальчик погладил его по волосам.
— Мокрый, — рассмеялся он.
— Зато ты такой тёплый, — Андрей защекотал его, а когда Ванька залился счастливым смехом, поцеловал его в щёку. Но потом опустил его на пол. — Мне тоже переодеться нужно.
Андрей проскользнул в дом и увидел Ксению, которая стояла у приоткрытой двери маленькой ванной комнатки, в которой умещался только душ и раковина. Смотрела на него выжидательно, и он обернулся и глянул на её родителей. Но они занимались внуком и не выглядели обеспокоенными или настороженными. Андрей снова посмотрел на Ксению и покачал головой. Заметил с каким облегчением она вздохнула, а затем скрылась в ванной.
Но начала его сторониться. Боялась подойти поближе, заговорить, даже просто посмотреть. Андрей наблюдал за Ксенией, а она отпрыгивала от него и тут же уходила. Конечно, он догадывался в чём дело, она боялась, что родители поймут, заметят, а сама, кажется, не понимала, что таким поведением лишь привлекает внимание. Но что-либо сейчас говорить, спорить с ней… он просто решил ей не давать повода волноваться. Обращался к ней лишь по необходимости и ближе чем на три метра не подходил. Держался, так сказать, на пионерском расстоянии.
Снова выглянуло солнышко, а вскоре и жара вернулась. Андрей сидел за столом в саду и играл с Ванькой в детское лото. Михаил Сергеевич вышел из дома с тарелкой пирогов и поставил её на стол, а рядом выставил бутылку домашней наливки и заговорщицки подмигнул Андрею. Тот засмеялся.
Надежда Александровна выглянула из кухонного окна, а Михаил Сергеевич спрятал бутылку за спину. Жена посверлила его взглядом, потом вздохнула.
— Миша…
Тот махнул рукой.
Ксения вышла на улицу, всё ещё кутаясь в халат, присела за стол, на самый край, чтоб от Говорова подальше, а Михаил Сергеевич поставил перед ней рюмку.
— Папа, ты что?
— Как лекарство. Не хватало, чтобы ты заболела. Давай.
Андрей заметил, как она поморщилась, но спорить с отцом не стала, хотя за тем, как он наполняет её рюмку, наблюдала с тоской. Глубоко вздохнула, взяла рюмку и вот тут неожиданно посмотрела на Андрея. Встретила его насмешливый взгляд и вспыхнула, а после и возмутилась. Он заметил, как недобро сверкнули её глаза.
— Одним глотком, — поучал её отец.
Андрей откинулся на спинку скамейки и наблюдал за Ксенией с большим интересом. Она снова вздохнула, поднесла рюмку к губам и секунду помедлила. Зажмурилась и вместо одного глотка сделала несколько. Глаза распахнулись, часто заморгала, кажется, даже слёзы выступили, и зажала рот рукой. Закашлялась, а отец погладил её по спине и сунул в руку стакан с компотом. Ксения с жадностью выпила и снова зажмурилась, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Ванька привалился к плечу Андрея и с любопытством за матерью наблюдал, потом спросил:
— Маме плохо?
Говоров усадил его к себе на колени и покачал головой.
