— Да к тому, что ничего я не жду. Можешь даже не говорить ничего. Я знаю, что завтра мы вернёмся в Москву, и всё станет, как прежде. Я знаю своё место, ты не волнуйся.
От её слегка пренебрежительного тона стало горько. Андрей разглядывал её тёмный силуэт, а потом вдруг спросил:
— А у тебя кто-нибудь был? После него?
Её рука взметнулась вверх, к лицу, и вдруг замерла. Андрей даже услышал, как Ксения громко сглотнула. Она молчала, а он качнул головой.
— Что же он такого сделал с тобой?
Кашлянула, а потом попыталась перелезть через него.
— Я, пожалуй, пойду спать.
Андрей согнул ногу в колене, преграждая ей путь, обнял и прижал к себе, хотя Ксения попробовала сопротивляться.
— Успокойся, милая, — погладил её по волосам. — Когда-нибудь ты мне расскажешь… если захочешь. Просто я хочу, чтобы ты знала, что мне… не всё равно, понимаешь? Ты мне важна. И Ванька тоже. Я хочу, чтобы у вас всё было хорошо.
Ксения горько усмехнулась.
— А у нас всё хорошо. У нас всегда всё хорошо.
Андрей сильно сжал её.
— Я не хочу, чтобы ты думала обо мне плохо. Обо мне многое говорят… наверное, многое из этого правда, но не сейчас. Я не знаю, как тебе объяснить… я сам себе-то объяснить не могу… но если бы я мог, я бы…
Чтобы такое он сделал для неё, Андрей так придумать и не смог, а потом поперхнулся, когда Ксения произнесла:
— Ты просто влюбился.
Говоров приоткрыл рот, не зная, что сказать, а Ксения вдруг усмехнулась.
— Влюбился в Ваньку. Вот тебе и кажется бог знает что.
Андрей медленно выдохнул. Потом тоже усмехнулся.
— Может, и влюбился. Ты права. — Рассмеялся. — А как в него можно не влюбиться?
— Не выйдет из этого ничего хорошего. Тебе своего ребёнка надо.
— Ксюш, ну какая разница? — возмутился он. — Свой, чужой!.. Мы с ним родственные души, если хочешь знать. Он не чужой мне, и я ему нужен. Будешь спорить?
Она промолчала. Уткнулась носом в его шею и молчала. Знала, что если попытается заговорить, тут же сорвётся на истерические рыдания. Как можно было всё это спокойно выслушать?
Несколько минут они лежали в темноте и тишине, и каждый думал о своём. Потом Андрей вздохнул и для того, чтобы сменить тему, обнял её покрепче и улыбнулся.
— А какие у тебя родители!..
— Какие?
— Хорошие. А уж как они тебя воспитывают…
— До сих пор, — усмехнулась Степнова.
— Да, до сих пор. Слушай, а ты, наверное, была послушным ребёнком, я угадал?
— А как же… Ты попробуй с моим папой поспорить. Иногда мне кажется, что если бы я не была такой послушной, всё в моей жизни могло сложиться несколько иначе.
— Ну, об этом я судить не берусь. Но то, что твоё воспитание мне нравится, это точно.
Ксения подняла голову и посмотрела на него.
— И как это понимать?
— Так и понимать. — Говоров хохотнул, а его рука заползла под её халат. — Правильная, домашняя девочка… послушная. Прячешься ото всех, сдерживаешься, а когда себя отпускаешь… я от этого голову теряю.
Ксения лишь фыркнула.
— Из-за меня?
— А почему тебя это так удивляет?
— Потому что ты… — 'врёшь', — хотелось сказать, но это слово она произнести побоялась. Отстранилась, заставляя Андрея убрать руку. — Потому что ты придумываешь. Это всё влияние момента…
Андрей задумчиво хмыкнул, потом заложил руку за голову.
— Интересно… И что же на меня могло так повлиять?
Ксения уловила в его голосе насмешку и обиженно отвернулась, а потом решила, что таиться сейчас глупо. Если расставлять всё по местам, так сейчас. Чтобы никаких иллюзий в дальнейшем. Как говорится, резать… не дожидаясь перитонита.
— Андрей, я уже просила… не надо меня обманывать. Я не маленькая и всё прекрасно понимаю. И… очень чётко понимаю, что я не та… то есть, не в твоём вкусе.
Говоров вновь призадумался над её словами. Но не над тем, что она не в его вкусе, а над тем, что он 'не тот'. Сглотнул.
— Понятно… То есть, по-твоему, для меня это интрижка?
— А разве нет?
— Я тебе говорил уже, что нет!
— А я тебе уже сказала, что это минутное… Я ведь не обижаюсь! Веришь? Потому что знаю, что я не та, что ты любишь других женщин, красивых, а я…
— Что ты? — сухо поинтересовался он.
— А я не красивая, — спокойно ответила она, но при этом сжала руку в кулак и почувствовала, как ногти больно впились в кожу.
— Не-кра-си-ва-я, — по слогам повторил Говоров, а после недовольно хмыкнул. — И кто тебе это сказал?
— Я и сама это знаю. Всегда знала.
— А ты хотела быть красивой?
Этот вопрос поставил её в тупик. Ксения призадумалась, потом неуверенно пожала плечами.
— Наверное… в юности, как и все девочки. Хотелось быть красивее, эффектнее… как-то так. Но это чаще происходило, когда я была зла.
— Так что ж не стала?
— Потому что я смотрю на себя в зеркало. Каждый день.
— И что ты там видишь?
— Прекрати меня мучить!
Он вздохнул.
— Да не мучаю я, Ксюш. Просто я считаю, что ты сама… или кто-то другой очень постарался тебя убедить в том, что ты некрасивая.
— Да, это было зеркало.
— Нет, по-моему, у него другое имя.
Ксения прерывисто вздохнула.
— Если ты… намекаешь на Илью… то я и до него всё о себе знала.
— Ну, ещё бы, если столько думать и целенаправленно выискивать недостатки-то!..
Степнова задохнулась от возмущения.
— Может, хватит? Я не понимаю, в чём ты пытаешься меня убедить. Не даром ты себе выбираешь идеальных…
— У меня круг общения такой, это во-первых. А во-вторых, — он вдруг весело хохотнул, — ты этих идеальных утром не видела, без идеального макияжа и идеального наряда.
Ксения не выдержала и фыркнула от смеха. Андрей уловил перемену её настроения и тут же пристроил руку на Ксюшином колене, погладил.
— Ты знаешь, что такое красота? Это куча вложенных денег и уйма свободного времени. Быть красивыми, это их работа, понимаешь? Способ заработать на жизнь. Минимум — выгодный контракт,
