= 6 =
Алексей слышал, как тихонько скрипнула дверь, но головы не повернул. Соня сама подошла, а когда он всё-таки удостоил её взглядом, улыбнулась.
— Давай я его заберу, — шёпотом проговорила она и кивнула на сына, который спал у Асадова на руках. Прижимался щёчкой к его руке и сладко посапывал. Алексей уже довольно давно сидел в кабинете, смотрел в окно, думал о жизни и тихонько укачивал сына, который сегодня весь вечер капризничал. Тошку ничего не устраивало, он куксился, тянулся ручонками то к нему, то к матери, то к няне, затихал ненадолго и снова начинал требовать что-то неведомое. В конце концов, Алексей взял его на руки и ушёл в свой кабинет, закрыв за собой дверь. Антон немного поругался, но потом успокоился и заснул, зацепившись ручонкой за воротник его футболки. Асадов слушал его дыхание, время от времени сам закрывал глаза, борясь с душившими его эмоциями. Боролся удачно, потому что за вечер, проведённый дома, никто не заметил его злости, а сейчас и вовсе психовать нельзя, когда ребёнок на руках.
Жена стояла и смотрела на него, ждала какой-то реакции. Он осторожно выпрямился, секунду вглядывался в лицо сына, а потом передал его Соне.
— Не разбуди, — не удержался и шикнул на неё Алексей.
Жена вышла, и Алексей откинулся на стуле, развернувшись лицом к окну. За ним не было ничего интересного, но все четыре угла его собственного кабинета уже в тоску вгоняли, каждую деталь знал. А за окном, на тёмном небе хотя бы звёзды, пусть и знакомые, но от этого не менее загадочные. Алексей не стал бы спорить, если бы его сегодня никто не трогал. Пусть бы он сидел здесь в одиночестве, в тишине и думал бы… думал бы о том, что его так тревожило и сильно беспокоило. А тот факт, что с беспокойствами этими он ничего поделать не мог, и вызывал желание остаться в одиночестве. Боялся, что Соня полезет к нему с расспросами, или того хуже, с поцелуями, а он не сдержится и зло на ней сорвёт. Потом раскается, конечно, но проблему это уже не решит.
Не получалось у него быть с ней терпеливым. Соня частенько делала или говорила такие вещи, которые он не просто не понимал, а отказывался понимать. Вот, например, её мечта стать актрисой. В последнее время жена постоянно где-то пропадала, а дома не выпускала из рук сценарий и что-то упорно зубрила. Вроде бы ничего страшного в этом увлечении не было, нашла себе занятие, но Алексей, как только этот самый сценарий видел, независимо от того, в руках у жены или он просто на столике лежал, в душе поднималось тихое бешенство. В голове никак не мог уложить, что какие-то выдумки сценаристов для неё важнее, чем наблюдать за тем, как растёт её ребёнок. Ведь это настолько удивительно, и если Соня это упустит, то наверстать никогда не сможет. А она не понимала, даже не слушала, когда он пытался ей это объяснить.
— Она слишком молода, чтобы полностью прочувствовать это, — успокаивала его мать. — Да к тому же…
Она запнулась, и Алексей заинтересованно посмотрел.
— Что?
— Она не мечтала о ребёнке так, как ты. Как Марина. Для неё это, скажем так, не чудо. В полном смысле этого слова. Потом поймёт.
— Когда поздно будет?
Валентина Алексеевна лишь плечами пожала.
— Каждый совершает свои ошибки, Алёш. Тебя хоть от одной смогли уберечь? — Она потрепала его по волосам.
Внутреннего покоя в их семье не было. Не было удобства, понимания, не было найдено способа мириться с недостатками другого. Слишком многое вызывало раздражение и обоюдное непонимание. Слишком часто возникало удивление по поводу того, что он делает рядом с этой женщиной. Со временем, узнав её получше, пришёл к выводу, что она совсем неплохая девочка, интересная, со своими удивительными мыслями в хорошенькой головке. И даже любит его, по крайней мере, так считает. Говорить может что угодно, но иногда так смотрит на него, так льнёт к нему, что сомнений не остаётся — сама в своих чувствах уверена. А вот Алексей хоть и верил сказанному, но не против был бы проверить это утверждение. Вдруг ответ удивит их обоих? И если бы не знал, как бывает на самом деле, наверное, удовлетворился бы такими отношениями. Даже счастлив был бы. Возможно. В конце концов, он никогда не верил в безоблачное счастье, готов был принять и решать возникающие проблемы и недоразумения. Они ведь всегда были, даже с Мариной, но с бывшей женой всё было по-другому. Горячо, приятно, даже ссоры были какие-то понятные и не обидные. С Соней так не получалось. А может, всё дело было в том, что он сам не хотел, чтобы так было? Ведь если это повторится, ощущение чуда исчезнет. А променять чудо, которое у него когда-то было, на другое, даже намного лучшее, ему не хотелось.
Дверь приоткрылась и снова заглянула жена.
— Ты спать идёшь?
— Иду, — кивнул он, не отрывая взгляда от окна.
Так как он не шевелился, Соня вошла, оставив дверь открытой, и обняла Алексея за шею. Поцеловала в колючую щёку.
— Ну, о чём ты всё время думаешь? — протянула она, смеясь. — Обо мне?
Надо же, даже врать не пришлось. Кивнул.
— Пойдём, — потянула Соня его за руку.
В спальне на кровати лежал сценарий в толстой красной папке. Соня его быстренько переложила на тумбочку, а Асадова потянула на себя.
— Я соскучилась.
Она ждала от него следующего шага, видимого проявления страсти, а Алексей сегодня не мог ей этого дать. Он уже не первый день был не в настроении, в душе такое творилось, огромное чувство недовольства ворочалось с боку на бок, сбивало дыхание, а перед глазами такая картина, хоть кричи. А ведь пока собственными глазами не увидел, был почти спокоен. Даже гордился собой, что настолько философски ко всему отнёсся. Пусть поначалу пришлось зубы сцепить, но затем сумел себя убедить в том, что всё идёт своим чередом. Ведь не может же она, в самом деле, всю оставшуюся жизнь одна, без него… А вот вчера в ресторане всё его спокойствие улетучилось. Как только увидел, как только взгляд её встретил, заметил, как Марина мечется и нервничает, как только случайное прикосновение ощутил, которое словно огнём обожгло с ног до головы, и все правильные мысли из головы окончательно выветрило.
— Лёша!
Соня оттолкнула его и выпрямилась, глядя на него сверху вниз.
— Что с тобой?
Он лишь плечами пожал, потом закинул руки за голову и уставился в потолок. Соня несколько секунд смотрела в его напряжённое лицо, а потом слезла с него и даже отвернулась.
— Как мне всё это надоело, — пробормотала она.
Асадов усмехнулся.
— Что именно?
— Ты, — не удержалась жена. — Ты мне надоел со своим печальным взглядом!
— Слова-то какие! Из роли?
Она оглянулась на него через плечо и настороженно посмотрела.
— Ты опять чем-то недоволен?
— Сонь, ладно, — отмахнулся от неё Алексей. — Я слишком устал, чтобы отношения выяснять.
— А я и не хотела выяснять отношения, — слегка язвительно напомнила она. Поднялась и сняла через голову платье, оставшись в одном белье. Алексей следил за ней взглядом. Даже послушно губами причмокнул, выражая своё восхищение, когда жена обернулась.
— О чём ты всё время думаешь? — спросила она.
— О тебе, я же сказал.
— Ой, не ври! Ты никогда обо мне не думаешь.
Алексей застонал сквозь зубы и сел.
