сегодняшний вечер назначен деловой ужин.
— Какой ещё ужин? — нахмурилась я, тут же заподозрив неладное.
— Важный, — веско заметил Калинин. Прошёл на кухню и налил себе воды. Я наблюдала за ним, сложив руки на груди.
— И кто его, интересно, назначил? — чуть язвительно поинтересовалась я. — Глеб Степанович?
Димка отрицательно покачал головой.
— Нет. Дядя твой.
— Та-ак, — протянула я, понимая, что теряю последние крохи самообладания. — Дима, я не пойду.
— Ты с ума сошла?
— А что мне там делать? Вот хотят они… ужинать вместе, и ради бога. Я на этом ужине присутствовать не собираюсь. И вообще, почему я должна? Сам иди. Пусть он подпишет всё, что нужно. Без меня.
Димка уставился на меня, потом сурово сдвинул брови.
— Ты смерти моей хочешь?
— Вот только давай без сцен, — попросила я его. — Виктор Сергеевич вчера очень чётко выразил свои пожелания, и я не думаю, что Мартынов…
— Ты пойдёшь.
— Нет.
— Пойдёшь. Потому что Борис Владимирович просил быть всех.
— С какой стати? — нахмурилась я.
— Понятия не имею. Видимо, у них намечается серьёзное дело, вот он контакты и налаживаешь. Ты забываешь, что Коростылёв и Мартынов, это не только спонсоры молодых талантов.
— Да? — Я постаралась не выказать своей большой заинтересованности. — А кто же? Что у них за бизнес?
Димка сделал несколько больших глотков и неопределённо махнул рукой.
— Строительный, насколько знаю.
— А-а, — я кивнула. — Ну, строить он умеет, — пробормотала я.
— Что?
— Ничего. Ладно, я пойду на этот дурацкий ужин, — решила я сделать всем одолжение. Правда, Димка моего героизма не оценил, и ещё вдобавок мне кучу наставлений дал — как я должна выглядеть, как себя вести, что говорить. Я и без него знала, что скажу этому мерзавцу, который собирается испортить моей семье жизнь.
Весь день речь репетировала. Меня даже не столько мой внешний вид заботил, сколько то, какое лицо у Глеба будет, когда он услышит от меня всю правду. И была уверена, что в этот раз победительницей выйду я. Что удовлетворение почувствую, когда пойму, что одержала над ним верх, и наконец, успокоюсь. Смогу жить дальше, а Глеб… Да я даже имя его забуду!
Настроила себя на положительный, для себя, исход этого вечера, и совсем не ожидала, что Мартынов всё испортит. Я когда его в ресторане увидела, от бессилия чуть не разревелась. Мы с Калининым явились самыми последними, и как только вошли в зал ресторана (а Мартынов и тут оказался не дурак, выбрал 'Золотой дождь', ресторан, на первом этаже гостиницы, в которой проживал), я сразу увидела за центральным столиком у сцены дядю с Сонькой, и Глеба… с какой-то девицей. От злости и возмущения, я вцепилась в рукав пиджака Калинина, да с такой силой, что он рукой дёрнул.
— Ты чего?
Я руку разжала и извинилась.
Пока мы к столику шли, я незнакомку разглядывала. Она о чём-то оживлённо рассуждала, откидывала за спину блондинистые пряди, поправляла стильные очки, смотрела то на Глеба, то к дяде поворачивалась и выглядела уж чересчур деятельно. Я глянула на Соньку, заметила морщинку на её лбу и поняла, что волноваться есть о чём. У подружки в голове сигналка, она вероятных соперниц за версту чует. А уж если дело до морщины дошло… И не оставалось никаких сомнений, что девица эта явилась не просто так, а пришла с Глебом. Тот ещё с таким удовольствием на неё поглядывал, улыбался и время от времени перекидывался парой слов с дядей. Они оба от чего-то были в восторге. И к своему неудовольствию, я уже предполагала от чего именно. Все мужики — бабники!
— Наконец-то! — Дядя заулыбался, увидев меня. — Я уж решил, что ты всё-таки передумала.
— По поводу? — спокойно поинтересовалась я и присела за стол. Кивнула Димке в знак благодарности, когда он придвинул мне стул.
— Ты же идти не хотела… — начал было дядя, но я на него так посмотрела, что он тут же примолк. И непонимающе взглянул на Соньку.
Я положила салфетку на колени, на подругу взглянула, потом на Димку, и в самую последнюю очередь, как бы между прочим, на Мартынова взгляд перевела. Всего на секунду, мне и этого хватило, чтобы оценить степень наглости, отразившуюся на его физиономии. Выглядел лощёным и довольным, как кот. Так и хотелось его против шерсти погладить, да так, чтобы заорал благим матом.
За всеми этими размышлениями (или мстительными мыслишками?), я совсем забыла о незнакомке, сидящей по левую руку от Глеба. Она старательно улыбалась, я бы даже сказала, что слишком старательно, смотрела на нас с Димкой сияющими глазами, и вроде бы ожидала удобного момента, чтобы свою речь продолжить.
— Глеб, может, ты нас познакомишь? — обратилась она к Мартынову, а тот вроде бы очнулся, усмешку дурацкую с лица убрал и сказал, хитро на меня поглядывая:
— А это племянница Бориса Владимировича. Женя, правильно?
Я до боли сцепила руки, спрятав их под скатертью, и кивнула. А Димка представился сам, и улыбнулся девушке очаровательной улыбкой.
— Это Алиса, — запросто представил Глеб свою спутницу.
Я нахмурилась и опустила глаза в стол. Алиса, и всё? Остальное додумывайте сами, так получается?
Разговор зашёл о выставке, Димка разливался соловьём, Алиса, кажется, искренне заинтересовалась, а я вдруг почувствовала, что под столом меня кто-то ногой пинает. Я исподлобья глянула на подружку, а та едва заметно головой кивнула в сторону выхода. Я тут же из-за стола поднялась, Сонька за мной.
— Извините, мы ненадолго.
Мужчины, оторвавшись от разговора, в первый момент непонимающе взглянули на нас, потом кивнули.
Укрывшись в туалетной комнате, Сонька достала из сумки сигареты и шлёпнулась на пуфик, а я замерла у зеркала, упёрла руки в бока и уставилась на своё отражение, кипя от негодования.
— Нет, ты её видела? — возмущённо фыркнула Сонька.
— Кто она такая?
— У Мартынова своего спроси.
— Он не мой! Это во-первых. А во-вторых… — Я набрала побольше воздуха в грудь. — Что ей от него нужно?!
— А ты как думаешь? Всё ясно, как божий день. У неё же рот не закрывается! Или говорит, или улыбается. Терпеть таких не могу. Умниц!..
Я опустила руки.
— Я его ненавижу.
— Верю, — кивнула Сонька.
Я расстроено шмыгнула носом.
— И что мне теперь делать?
— Плюнуть на него. Если он такой дурак.
— Хорошо тебе говорить…
Дверь открылась, вошли две девушки, и мы с Сонькой поторопились туалетную комнату покинуть. К столу вернулись более уверенные, чем перед уходом. И на Алису я взглянула прямо, не боясь.
— Так когда вы в Москву собираетесь? — обратился ко мне дядя. Я даже не сразу поняла, о чём он,
