— Куда он пропал, Маргарита Пална?
— Дела у него. Встречи, вот скоро совещание начнётся.
— Хорошо, скажите ему, что я в обед приеду…
— У него обед занят, Евгения Михайловна, у него встреча.
— Да что же это, — вздохнула я. — Ну, хорошо. Пусть он мне тогда позвонит, как только появится.
Меня заверили, что обязательно позвонит, и дядя на самом деле позвонил, но только через полтора часа. И голос у него был обеспокоенный.
— Что случилось?
От его тона я слегка растерялась и поэтому не сразу сообразила о чём он.
— Что? Ничего не случилось.
— А трезвонишь чего? Всех на уши подняла.
— А почему у тебя телефон выключен? — налетела я на него. — Вот если что-нибудь на самом деле случится, до тебя ведь не дозвонишься!
Дядя уже немного успокоился, когда понял, что волноваться не о чем, и дальше заговорил спокойнее и даже с ленцой.
— Я работаю, ребёнок. Разрядился телефон.
— Меньше надо с Сонькой болтать. И не называй меня ребёнком. Это уже давно смешно звучит.
Он рассмеялся.
— Это для тебя смешно, а для меня по-прежнему актуально. Так что ты хотела?
Я присела на подоконник и ногами поболтала, разглядывая свои симпатичные тапочки.
— Поговорить с тобой хотела.
— О чём? — насторожился он, а я разозлилась.
— Да ни о чём. О тебе! Как у тебя дела?
— Жень, ты меня пугаешь, — озадаченно проговорил дядя.
— А ты меня обижаешь. Я что, такая чёрствая? Никогда тебе не звоню просто так, поговорить?
— Давно не звонила.
— Потому что сейчас тебя не нужно контролировать. Тебя Сонька контролирует. А я вот…
Дядя усмехнулся.
— Что ты?
— Я, может, соскучилась.
— Правда? — он уже вовсю смеялся, и я тоже заулыбалась.
— Давай пообедаем вместе, — предложила я.
— Сегодня? Сегодня не могу, ребёнок, никак. У меня деловой обед. А ты приезжай вечером, поужинаем дома.
— Я подумаю… А обедаешь с кем?
— С Мартыновым. Глеб, помнишь его?
— Ещё бы, — не удержалась я.
— Что? Не понравился он тебе?
— Что у вас за дела?
— Дела, — уклончиво ответил он.
— Он, правда, завод покупает?
— А ты откуда знаешь?!
Я удивилась.
— Сонька сказала.
— Вот ведь болтушка, а? Сказано ведь было — никому ни слова!
— А она никому и не говорила, — решила обидеться я. — Она мне сказала.
— Тогда ты — никому ни слова. Поняла?
— Да ладно… Это что, такой большой секрет?
— Не секрет, просто сглазить опять не хочу.
— А что за завод?
— Металлообрабатывающий, в Ольгино.
Я приоткрыла рот, соображая.
— А зачем ему этот завод?
— Работать, зачем, — хмыкнул дядя.
— А что у него за бизнес?
— Промышленное строительство.
— Это что такое?
— Не забивала бы ты себе голову, а?
— В двух словах!..
— Они строят всё, от торговых центров до космодромов.
— Космодромов? — обалдела я.
— Жень, это шутка была. Хотя… Кто знает, — усмехнулся он.
— Да ну тебя, — опять обиделась я.
— Я же говорю, не забивай себе голову, всё равно не поймёшь.
— А ты так хочешь продать ему этот завод?
— Очень хочу. Он мёртвым грузом уже несколько лет висит. Ольгино — городок маленький, работы нет, а если завод снова заработает, сама понимаешь, для людей — это шанс вернуться на нормальную работу с нормальной зарплатой.
— Понятно, — задумчиво протянула я.
— А мне вчера показалось, что Мартынов тебе не понравился.
— Он мне и не нравится. Он болтун.
— А чего тогда любопытничаешь?
— Я просто спрашиваю о твоих делах!
— А-а… А ты вчера домой поехала? Сонька тебе звонила, а тебя не было, кажется.
— Знаешь, я, пожалуй, пойду уже. Хорошо поговорили, пока.
— Женя!
— Ну что? — заныла я, предчувствуя нежелательные вопросы.
— Ты помирилась с Калининым?
— Нет.
— Я тебя серьёзно спрашиваю.
— А я тебе серьёзно отвечаю. Нет.
— Это, конечно, не моё дело, но я тебя с ним в Москву не отпущу, так и знай.
— Я с ним и не поеду, не волнуйся. Пока. Мартынову привет.
Выключив телефон, я сложила руки на груди и снова на картину посмотрела.
— Очень интересно… Владелец заводов, газет, пароходов… Мистер Твистер, — продолжала я, всё больше раздражаясь, — миллионер. Врун несчастный!
К вечеру я немного успокоилась. Поработала, потом полазила в сети, выискивая информацию про ольгинский металлообрабатывающий завод: прочитала про банкротство в 2002, про митинги рабочих у закрытых ворот, которые закончились ничем, про две попытки завод перепродать новым владельцам, но всё это было давно. В местных газетах больше ничего толкового обнаружить не удалось, кроме небольшой статьи двухлетней давности, в которой автор сетовал на глобальное невезение жителей Ольгинска. Вроде бы завод снова собирались перекупить, на этот раз москвичи, но всё снова сорвалось. Ни названия компании, никаких имён в статье не было. Я в расстройстве почесала кончик носа и компьютер выключила.
— Чем занимаешься? — поинтересовался Димка, явившись под вечер. Я его приходу не обрадовалась, к этому времени я уже начала нервничать из-за того, что Мартынов так больше и не позвонил. По моим соображениям, он должен был весь день обрывать мне телефон, но Глеб хранил таинственное молчание. Обед он провёл с дядей, а вот после мог бы и проявить себя, хоть как-то. Но ничего. И это злило и даже
