он по нелепой случайности за подслушиванием меня застукал. Я ему в глаза всё высказала, он всё выслушал, глядя на меня с откровенной насмешкой, а затем отправил восвояси, посоветовав не лезть не в своё дело.
— Ты сам испорченный и всех вокруг пытаешься испортить, — сказала я ему вчера и с тех пор старалась с ним не общаться. Решила для себя, что если всё заканчивать, то к чему тянуть? Отрезать и забыть.
— Что случилось? Вы разругались? — спросил Крис этим утром, когда мы с Филином лишь коротко кивнули друг другу при встрече и разошлись в разные стороны.
— Нет, с чего ты взял? Нормальные отношения начальника и подчинённого, соблюдаю субординацию.
Крис смотрел на меня во все глаза, потом попытался усмехнуться, болезненно поморщился, а я посоветовала ему выпить минералочки. А лучше кефира.
— Полегчает, — пообещала я, разглядывая круги у него под глазами.
— Прекрати с ним сюсюкать, — попросил Филин, когда я Крису принесла второй стакан кефира и лёд, завёрнутый в полотенце. Он сказал это с некоторым раздражением и в полный голос, стоя в нескольких шагах от меня и Криса, и я удивлённо посмотрела.
— Тише.
— Он всё равно не понимает.
— Да? Ты так в этом уверен? По твоему тону и так всё ясно.
— И что по нему ясно?
Крис с любопытством выглянул из-за моего плеча, и Кирилл, сделав один шаг, остановился. Он тоже выглядел немного помятым, но похмельем явно не страдал, просто снова казался не выспавшимся.
На вопрос Филина я не ответила и обратилась к Крису:
— И чем вы вчера вечером занимались? Оба выглядите паршиво.
Француз заметно смутился, принялся кашлять в кулак и смотрел в сторону, а я оглянулась на Кирилла. Тот постоял ещё немного, французскую речь послушал, потом на пятках развернулся и ушёл. А я тут же потеряла к несчастному Крису всякий интерес, на спинку его стула облокотилась, раздумывая о своём, и совсем не слушала, что он пытается соврать, рассказывая о вчерашнем развесёлом вечере. Я о Кирилле думала.
— Мне не нравится, когда ты говоришь с ним, а я не понимаю.
Я только руками развела.
— Ну что я могу тебе сказать на это? Учите французский, Кирилл Александрович.
Он зажал меня в угол, поймав в коридоре. Прикасаться и не думал, руки в карманы брюк сунул, и только смотрел на меня убийственно. Плечами повёл, и я сама в стену вжалась.
— У меня такое чувство, что ты специально меня злишь. Я прав?
— Нет. — Чтобы держать дистанцию, я тоже руки на груди сложила, как бы загораживаясь от него.
— Нет?
— Если я иногда тебе перечу, то это ещё не значит, что специально тебя злю. Просто у меня характер. А ходить перед тобой по струнке я не обязана.
— Я могу заставить.
— Вряд ли. Не забывай, что завтра последний день нашего… с вами сотрудничества. Криса проводим и всё.
— Что всё?
— Возможно, больше и не встретимся.
— Правда так думаешь? В нашем-то городишке?
— Мы с вами разными дорогами ходим, Кирилл Александрович.
Он кивнул.
— Права. И, наверное, это к лучшему. Я от тебя устал, если честно.
Я руки опустила.
— Что?
— Ты слишком своенравна, постоянно за тобой приглядывать приходится, а это утомительно.
— А вы значит любите женщин, которые вам тапочки приносят, когда вы домой приходите, и молчат? Разрешения вашего ожидают?
— Так проще.
— Не сомневаюсь. Рядом с дурой себя королём можно почувствовать.
— Хамишь, Ника.
— Хамлю, — согласилась я и толкнула его в грудь. Он отступил, и я смогла пройти.
После такого точно можно было точку поставить. И я даже не ругала себя за несдержанность, всё я правильно сказала. К тому же, он сам виноват, вывел меня из себя и сделал это не без тайного умысла, я полагаю. Может, хотел выяснить какие у меня планы на последний вечер? Смогу ли я спокойно уйти и не оглянуться на него? Так вот пусть теперь знает, что смогу. Правильно мне муж говорил, что надо держаться от Филина подальше, никудышный человек. С виду солидный и лощённый, а в душе… А вот о душе его никто ничего не знает, но тьма в глазах о многом говорит.
Сегодняшним вечером я тоже должна была бы быть рядом с Крисом, представлять его людям, переводить, но сам Крис общаться не желал ни с кем, сил у него не было, а я вообще пряталась, не рискуя выходить в зал. Из-за угла выглядывала, знакомых высматривая. Никого не видела, но рисковать всё равно не хотела. Это же последний вечер, что-нибудь обязательно, но случится. Глазами отыскала Криса, тот сидел в баре и минералку пил, а Филин по залу прогуливался, от столика к столику переходил. Видно, сегодня был вечер избранных, потому что останавливался Кирилл почти у каждого стола.
— Давай выйдем на балкон.
Я обернулась, к своему удивлению обнаружив Криса за своим плечом. Так на Филина засмотрелась, что даже не заметила, как он подошёл.
— Устал? — с понимающей улыбкой спросила я.
— Есть немного. Насыщенная неделя вышла.
— Это точно.
— На улицу выйдем?
— Если хочешь.
— А почему ты на часы постоянно смотришь? — полюбопытствовал он, когда мы оказались на свежем воздухе.
— Муж дома ждёт.
— Так позвони ему.
Я головой покачала.
— Не могу. Но я… предупредила, что задержусь.
Крис улыбнулся.
— Он злится, да? Ревнует?
— Я повода не даю.
— Ну, иногда повод и не нужен. Твоя красота — уже сама по себе повод.
Я потеребила серёжку в ухе.
— Если ты думаешь, что я этому рада, то ты ошибаешься.
— Но ведь быть красивой, привлекать внимание приятно?
— Далеко не всегда.
Он смотрел на меня, практически ощупывал взглядом.
— Ты очень красивая, Ника.
— Ты говоришь мне это каждый день, — пожурила я его.
— Конечно. Но сегодня последний раз. Завтра уеду.
— Ты ещё приедешь, ты же сам говорил.
Крис кивнул.
— Да. И я надеюсь, что Кирилл за это время французский не выучит, и мы ещё встретимся.
