— В качестве паяльной лампы, чтобы сделать надпись на скале, — пояснила она.
К возвращению Нгена и Айры на плоском участке скалы виднелся прямоугольник из дюжины оптимизированных японских иероглифов.
…Прочел Нген и, подумав несколько секунд, перевел:
Подумал еще несколько секунд и добавил:
— Знаешь, Тайко, это замечательно. Это… Мне трудно подобрать слова.
— Не подбирай, — она улыбнулась, — я уже подобрала, правда?
— Да, — согласился штурман.
— Мы подумали… — негромко произнес Энг, — что мы обязаны помочь жителям острова.
— Это хорошая мысль… — Нген похлопал стажера по плечу, — но нереализуемая. Они не захотят принимать помощь от вас. Не расстраивайся, так исторически сложилось.
— Но, — сказала Эви, — будет неправильно оставить этих людей без помощи.
— Забудь, — посоветовал штурман, — я поговорил с островными олдерменами. Они очень быстро догадались, кто я такой. Так вот, жители хотят просто покинуть эту планету. В исследованном секторе есть комфортные планеты, и Патруль может перебросить этих жителей туда, в качестве колонистов. Штаб Патруля точно поддержит такой выход.
— Но почему так?! — воскликнул Атал.
— Потому, — сказал Нген, — что так лучше, чем десятилетия неустранимой вражды между жителями Афин и жителями Острова Свободы. Проблем и без того достаточно.
— Подожди! — Энг тряхнул головой, — может быть, я поеду туда и все объясню?
— Ты ничего не объяснишь, потому что тебя там не будут слушать. И это не твоя вина.
— А чья это вина, если не наша?! Ведь наше общество так поступило!
— Мой вам совет, ребята, — сказал Фрой, — не тратить время на выяснения, кто виноват, а сделать, так чтобы подобное не могло повториться.
— Короче, — подвела итог Айра, — у нас пять дней каникул, и за это время, я надеюсь, мы приведем наш маленький островок в симпатичный вид. Но сначала надо дать ему имя.
— Остров Истории! — мгновенно предложила Ионе.
— Оригинально, — Айра улыбнулась, — Ну, займемся наведением порядка в Истории.
Через три дня пришло сообщение об аресте Гуру Амритариши-Канмаха и пятерых его сообщников в системе Сеннар, и это добавило перца в котел, где варилась история.
50
Система Тау Кита
Окрестности Гесионы
Форт-58, блуми Евклид
Акула Рами Тори сидела на цветке гигантского подсолнечника, как на табуретке в баре и держала в руке 20-кратный бинокль с встроенной видеокамерой. Легко было догадаться, что бортинженер снимает какой-то видеоклип из жизни орбитального форта. Сам фокус с использованием подсолнечника в качестве табуретки не составлял проблемы здесь, около центральной точки сферы, где смыкались две искусственные скалы, чем-то похожие на слоновьи хоботы, обросшие яркими цветами. В 10 метрах от двух водопадаов, бивших из сплетения «хоботов», ротационная псевдо гравитация составляла 2 процента земной и, соответственно, вес Рами был всего килограмм с четвертью. Гигантский подсолнечник запросто выдерживал такую нагрузку. Шкипер Хольм поднялся по тонкой лесенке, или точнее трапу, почти незаметному в густой зелени, уселся на гибкую поверхность скалы, вытер выступивший на лбу пот и постучал ребром ладони по ногам от бедра до стопы и обратно. Подъем на 240 метров, даже когда вес уменьшается пропорционально высоте, представляет собой достаточно трудоемкое упражнение.
Итак, шкипер помассировал мышцы ног, и стал любоваться на один из двух водопадов, выбрасывающий поток воды по причудливой дуге, в треугольное озеро Бискай (которое располагалось в координатной сетке Евклида, как Бискайский залив на Земле). Второе, симметрично расположенное озеро- антипод называлось Баунти, и совпадало на сетке с островами на юге Новой Зеландии. Хольм смотрел на водопад, пока Рами не отложила бинокль с видеокамерой, а затем спросил:
— Что, Акула, подглядывала за стажерами?
— Я снимала ролик для их любительского TV, — уточнила бортинженер, — они сами меня попросили. Ну, а параллельно я, конечно, подглядывала. Знаешь Босс, там была самая нежная эротическая сцена, которую я когда-либо видела.
— Да? И кто?..
— Тахэ и Мвен, — ответила она, — По-моему, это любовь. Хотя, возможно, ребята просто привыкли всегда быть такими красивыми и гармоничными в движениях и в экспрессии. Захватывающее зрелище: одновременно и хороший секс и танцевальный фристайл. Я в эстетическом ауте.
— Грр… — задумчиво произнес Хольм, — А ты думаешь, это надо транслировать по TV?
— Понятия не имею. Ребята попросили снять несколько часов из жизни Евклида, вот я снимаю. А дальше, раздам файлы тем, кто попал в кадр, и пусть сами решат, надо ли. Представления этих ребят здорово отличаются от наших.
— Да, я знаю.
— Ты знаешь, — отозвалась Рами, — а у меня в голове винегрет. С одной стороны, нельзя оставлять на Гесионе это кукольное устройство полиса. Когда живыми людьми вот так играют в куклы, это ни на хрен не годится. Ты согласен, нет?
— Я согласен. И, в общем, мы уже это поменяли. Правда, непонятно как.
— Вот-вот. Непонятно, как. Это проблема, Босс. Мы разрушаем уникальное общество, в котором люди вырастают такими красивыми… Не просто физически, а вообще.
Хольм понимающе покивал головой.
— Я уже думал на эту тему, Акула. И наши ребята — Змей, Флэш и Оса тоже думали. По сумме признаков, ситуация идиотская. Как в древней славянской сказке: надо согреть снегурочку так, чтобы она не растаяла, но она сделана из снега, и возникает тупик.
— В той сказке, — заметила Рами, — один симпатичный парень просто поцеловал ее, и она биологически актуализировалась. В смысле, стала настоящей живой девушкой.
— Грр, — буркнул шкипер, — в каталоге эквипмента нет симпатичного сказочного парня.
— Я в курсе. Босс. Надо быстро что-то придумать.
— Очень быстро, Акула. У нас примерно семь минут на решение этой задачи.
— На счет семи минут, — сказала она, — ты драматизируешь.
