Именно поэтому Лиза и уговорила Дороти зайти в кафе, чтобы спокойно поговорить.
— Лиза… — На глазах Дороти блеснули слезы. Лиза достала из сумочки сразу несколько бумажных салфеток и молча протянула подруге.
— Я не могу… больше не могу.
— Дороти, давай сначала дождемся, пока нам принесут кофе и восхитительные заварные пирожные. Надеюсь, они хоть чуточку приподнимут тебе настроение. Не беспокойся, я выслушаю тебя до конца. Даже если твой рассказ займет несколько дней. Раньше мы могли болтать по телефону весь вечер, даже если виделись днем. Что уж говорить о трех месяцах…
Дороти кивнула в знак согласия. Однако когда миловидная официантка принесла их заказ и удалилась, Лиза заметила, что подруга словно замкнулась в себе. Низко опустила голову и сосредоточенно пила кофе, словно ароматный напиток — единственное, что сейчас занимало ее мысли. Да-а-а, как же теперь вызвать ее на откровенность? — задала себе вопрос Лиза. Переменчивость настроения подруги обеспокоила ее еще больше. Дороти в отличие от нее никогда не теряла самообладания и была ровна и любезна со всеми. Даже если человек ей не нравился или она неважно себя чувствовала. Лиза поставила на стол пустую чашку.
— Дороти, теперь, думаю, настало время поговорить. Что произошло? Почему ты так печальна и… — Лиза вовремя умолкла. Пожалуй, не стоит говорить Дороти о том, что она постарела лет на пять всего за три месяца.
— Лиза, я не могу, — со вздохом ответила Дороти.
— Не можешь мне рассказать? Я ведь твоя подруга!
Была, подумала Дороти. Раньше, в прежней жизни, у меня была семья, друзья…
Похоже, Лиза угадала ее мысли, потому что заверила Дороти, которая снова готова была расплакаться:
— Была, есть и навсегда останусь твоей подругой.
— Лиза, мне… мне больше не к кому обратиться. Я совсем одна. Я предала Фрэнка. Дети… Эйприл и Стэнли отвернулись от меня. Они даже не звонят. Словно я им совсем чужая. Впрочем, Эйприл и раньше навещала меня с таким видом, будто исполняет обременительную обязанность. — Слезы лились по щекам Дороти, однако интонация ее пока была довольно ровной. Словно плакала одна женщина, а говорила другая.
— А Коул? — тихо спросила Лиза, уже предчувствуя неладное.
— Коул?.. — Дороти усмехнулась. — Разве не ты мне говорила, что он альфонс, что ему нужны только мои деньги?
Лиза опустила глаза. Что ж, рано или поздно правда должна была выплыть наружу.
— Однако теперь, — Дороти промокнула глаза салфеткой, которую ей дала подруга, — моя жизнь превратилась в кромешный ад. Коул ни во что меня не ставит. Он постоянно где-то гуляет, возвращается домой в стельку пьяный, устраивает скандалы. Я даже не могу повторить те слова, которые он говорил в мой адрес, Лиза.
— Успокойся, милая. Все будет хорошо. Но почему… почему ты до сих пор не выставила его за дверь? Ты до сих пор его любишь? Настолько, что готова терпеть оскорбления и унижения беспринципного голодранца?
Дороти энергично замотала головой.
— Я его ненавижу! Впрочем, теперь я уже не уверена, что любила его. Во всяком случае не так, как Фрэнка. В меня словно дьявол вселился. Коул приворожил меня, лишил разума. Как я могу любить человека, который водит домой шлюх, а затем заявляет, что они ему нравятся куда больше, чем «старухи» вроде меня?
Последнее признание далось Дороти с огромным трудом. Как бы ни были они близки с Лизой в прошлом…
— Господи! — Глаза Лизы расширились, словно ей только что сообщили о высадке инопланетян в соседнем квартале. — Тогда почему?..
— Почему я не прогнала его? Не ушла сама? Ты ведь это желаешь узнать, да, Лиза?
— Да. Как ты, Дороти Эбигейл, могла сносить такое?
— Боюсь, что Коул не оставил мне иного выбора.
— В каком смысле?
— Ради Фрэнка я пожертвую собой.
— Что?! — воскликнула Лиза, едва не уронив со стола чашку.
— Я и так причинила ему много боли. Теперь… у него осталась его работа. Впрочем, я всю жизнь ревновала его к политике, как обычные жены ревнуют своих мужей к потенциальным любовницам. Порой мне начинало казаться, что служение делу для него важнее, чем семья. Конечно, я видела, как он старается сражаться на двух фронтах. Как он торопился вечером домой, чтобы поиграть с маленькой Эйприл, или отказывался от важных командировок, чтобы научить Стэнли кататься на велосипеде или сводить в кино. Впрочем, чаще он все же предпочитал политику. Знала бы ты, сколько одиноких вечеров я провела, сидя у камина в нашей гостиной! Однако я всегда любила Фрэнка, несмотря ни на что…
— А сейчас ты его любишь? — Лиза заглянула в покрасневшие от слез глаза подруги.
— Больше, чем прежде. Я так виновата перед ним. Так виновата…
— Дороти, так чего же ты медлишь? Отправляйся к Фрэнку, попроси прощения, скажи, что не можешь без него жить. Он страдал все это время. Мне кажется, он даже поседел. Вслух, безусловно, он не жаловался и не клял судьбу, но ты ведь знаешь этих мужчин! Никогда не признаются в собственной слабости.
— Лиза, если бы ты только знала, как я хочу этого. Я приползла бы к нему на коленях и вымаливала прощение… но я не могу… не могу… — Дороти нервно скомкала использованную салфетку и принялась с маниакальной одержимостью перекатывать шарик между пальцами.
— Тогда что же тебя останавливает? Если ты боишься, давай пойдем вместе. Прямо сейчас. Устроим твоему мужу сюрприз. Поймаем такси и… — Лиза уже начала подниматься из-за столика, но Дороти ее остановила:
— Нет-нет, пожалуйста, не надо. Спасибо за поддержку, но…
— Дороти, ты что-то не договариваешь. — Лиза вздохнула и облокотилась на столик. — Ты боишься Коула? Он тебе угрожал? Боже… Дороти, он бил тебя?
— Нет, до этого пока не дошло. Однако боюсь, если так будет продолжаться, то Коул не остановится ни перед чем. Видела бы ты, в каком состоянии он возвращается домой. Иногда избитый. Поразительно, но на следующий день он уже свеж и беспечен. Выглядит как денди с картинки модного журнала.
— Тогда что тебя останавливает? Ума не приложу. Почему ты собралась жертвовать собой ради Фрэнка, но при этом не хочешь помириться с мужем?
— Коул угрожает рассказать газетчикам «семейную тайну» Фрэнка Эбигейла. Как ты думаешь, Лиза, после этого останется у Фрэнка хоть единственный шанс на выборах?
— Ему никто не поверит, — не очень уверенно произнесла Лиза. — Кто такой Коул и кто такой Фрэнк!
Дороти усмехнулась.
— Ради всего святого. Люди предпочтут поверить в самую невероятную ложь, если замешан известный человек. Тем более видный политический деятель. Фрэнк может сразу забыть о своей карьере, едва в газету просочится хоть какая-то подробность. Фрэнк боится огласки и скандала, как огня. Именно поэтому он и смирился с моим уходом к Коулу. Даже оплачивал наши счета. Вот Коул и смекнул, что сможет тянуть из меня и моего мужа деньги до скончания века. Хотя, думаю, мой конец наступит скорее, — с грустной иронией закончила Дороти.
— Выход есть всегда. Мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы заставить убраться этого Коула из вашей жизни навсегда.
— Интересно как? Наймем киллера? Нет человека — нет проблемы?
— Дороти, не утрируй! Убеждена, что существуют не столь радикальные, но не менее эффективные способы.
— Нет, я уже думала об этом не один день. Выхода нет. Скоро я сойду с ума в той ловушке, которую
