уродстве. Заводская гарь Смоки Халлоу — и благоухание садов; грохот экипажей, рев автомобилей на дорогах днем — и ошеломляющее безмолвие ночных площадей; роскошь высшего света, шляпки и перья, золото и шелка — и нищета, едва прикрытая лохмотьями… Город, слишком яркий и разный, чтобы в нем можно было по-настоящему отдохнуть.
А здесь, в звенящей тишине поместья Валтер, клубком свернувшегося на берегу Тайни Грин, время словно остановилось. Все, связанное с бромлинскими хлопотами, уже казалось мне несущественным. Самоубийство Патрика Мореля, намеки мистера Юстина, загадочная «невеста» — неужели это так важно? К чему тревожить прах умерших? Ведь можно просто наслаждаться каждым днем своей жизни; застыть, прикрыв глаза, и чувствовать, как закатное солнце ласкает веки последними лучами, ловить губами жасминовый ветер и пить спокойствие, будто воду…
Наверное, я все же задремала. Сказалась наконец усталость от долгой дороги и множества дел. Снилось мне что-то томительно прекрасное; жасминовый ветер сменился ощущением тепла, а потом и жара. Я инстинктивно облизнула губы — резко очнулась.
Лайзо стоял совсем близко, склонившись надо мною. Выражение его лица было озадаченным и восхищенным одновременно.
— Простите, Ви… Леди.
— Вам есть за что извиняться? — я выпрямила спину. После сна в кресле, пусть и короткого, ее ломило, как у старухи.
Лайзо отвел глаза.
— За ваш прерванный сон, леди. Но ужин уже готов, а Магда накрывает на стол. Или вы передумали? Время позднее.
— Конечно, не передумала, — ответила я, стараясь хранить невозмутимость. — Чужой труд следует уважать, а кроме того, у меня с самого утра маковой росинки во рту не было… почему вы так улыбаетесь?
— Вместо подушки вам досталась эта пухлая кипа писем, и на щеке у вас чернила, — с уморительной серьезностью откликнулся он. Я охнула:
— Святые небеса! Пожалуй, мне сначала нужно привести себя в порядок, а только затем спускаться к ужину.
— Я провожу вас к умывальнику. Правда, его используют сейчас рабочие, но…
— Это неважно. Главное, чтобы вода была чистой, — оборвала я его, чувствуя, что скулы у меня алеют. Хорошо еще, что солнце почти село, и в комнате царил красноватый полумрак.
И все же, что такое мне померещилось во сне?
Как бы то ни было, но Лайзо не лукавил. На щеке у меня и вправду обнаружилось несколько маленьких пятнышек, и оттирать их пришлось мокрым полотенцем. Так что в комнату я вошла неприлично разрумянившейся от ледяной воды и досады. Впрочем, никому до этого уже не было дела. Марта робела из- за того, что ей пришлось ужинать «как леди», помощник управляющего уже откровенно задремывал, а Лайзо вел себя галантно, по-джентльменски не замечая моего состояния.
— Прекрасное жаркое по-аксонски, мистер Маноле. Вы не пожалели для него розмарина и тимьяна.
— Рад, что вам моя стряпня пришлась по вкусу, леди Виржиния. Это блюдо научила меня готовить мать.
— Мое почтение миссис… — я вспомнила о том, какая странная у Зельды семья — два мужа, подумать только! — и растерялась. Интересно, чью фамилию она носит? — Э-э… вашей глубокоуважаемой матушке. Она прекрасно воспитала своего сына.
— Передам ей всенепременно.
Диалог наш отдавал абсурдом. Магда молчала; от волнения она умудрилась расправиться с ужином всего за четверть часа. Мистер Оуэн, помощник, деликатно зевал, прикрыв рот узкой ладонью.
Заканчивался первый день в поместье Валтер.
Следующий же прошел в праздности. Почти — утром я все же обсудила с мистером Оуэном ход ремонтных работ. Юноша приятно удивил меня своей экономностью: под его руководством расходы удалось сократить едва ли не в полтора раза в сравнении с запланированными. Я дала себе слово поговорить с управляющим о повышении жалования для талантливого помощника, а затем с чистой совестью отправилась на прогулку.
С месторасположением особняку Валтер повезло. Неподалеку нежно шумела листвою ясеневая роща — редкость близ Бромли, если задуматься. Зато обыкновенных для Аксонии болот не найти было и в дне пути на автомобиле. Река Тайни Грин, неглубокая, но чистая, весело катила воды к Эйвону; вчера она показалась мне ленивой и густой, как расплавленное золото, но днем ее брызги напоминали хрусталь или колотый лед.
Я бродила почти до самого полудня, не чувствуя усталости. Магда восторженно щебетала что-то у меня над ухом, внося долю домашнего уюта в одичалую прелесть окружающего пейзажа. Где-то в поместье Лайзо трудился над обедом из четырех блюд.
Идиллия.
На третий же день все-таки пришлось возвращаться в Бромли. Не дело было бросать кофейню так надолго. К тому же Эллису или мистеру Калле могла понадобиться моя помощь. Лайзо, кажется, принял известие о возвращении без особенного энтузиазма. Магда, напротив, радовалась. Мистер Оуэн провожал меня, клятвенно заверяя, что через месяц ремонт в поместье будет уже полностью окончен, и я смогу вернуться сюда — уже для полноценного отдыха.
Чем больше мы приближались к Бромли, тем тревожнее мне становилось. Может, на состояние мое повлияла погода — небо затянуло плотными тучами, будто сделанными из серого бархата. Всю дорогу я мучилась предчувствием чего-то нехорошего — или автомобиль встанет и потом с места не тронется, или разразится чудовищная гроза, или Магде станет дурно от быстрой езды… Наверно, поэтому меня совершенно не удивило то, что у ворот особняка на Спэрроу-плейс нас встретил Эллис, изрядно помятый, словно его палками отходили. Даже под глазом — и то был огромный синяк.
— Мистер Норманн? — только и смогла устало выдохнуть я.
Он покаянно опустил голову.
— Нет, леди Виржиния. Не «мистер Норманн», а круглый дурак.
— Вам нужен врач? — слова мои прозвучали несколько издевательски, будто бы я считала, что Эллис тронулся рассудком. Но, в любом случае, багровые подтеки и ссадины выглядели слишком пугающе, чтобы их не замечать.
— Мне нужно два с половиной хайрейна на новый костюм, а так все нормально, спасибо за заботу, — ворчливо отозвался детектив. Я перевела дух: если он вновь недоволен и считает деньги, то все и впрямь в порядке.
— Не расскажете, при каких обстоятельствах погиб ваш старый костюм? За обедом, разумеется, — я сделала знак Магде, чутко прислушивающейся к нашему разговору, и она, понятливо кивнув, скрылась в доме.
— Обед — это прекрасно, — тут же повеселел Эллис. — Виржиния, да не делайте такой испуганное лицо, не так уж я и пострадал. Зато у вас появилась редкая возможность выслушать рассказ о том, как детектив Алан Алиссон Норманн сел в лужу, образно говоря. И искупался в Эйвоне — буквально.
— Начало интригует, — улыбнулась я. — С удовольствием послушаю продолжение.
В ожидании обеда Магда принесла чашку крепкого кофе для Эллиса и яблочный сок со льдом для меня. В комнате детектив решился наконец снять пиджак, и сразу стало ясно, почему возникла маленькая заминка: рубашка была штопаная-перештопаная, заплатка на заплатке. При всем равнодушии Эллиса к своей внешности, идти в таком виде по улице не стал бы даже он.
А я невольно подумала: неужели у детектива был только один комплект приличной одежды? Конечно, жалованье в Управлении Спокойствия не назовешь большим или даже средним, но той же Магде, которой я платила куда меньше, хватало и на повседневные платья, и на праздничные, и даже на щегольские платки.
— Так что же за беда с вами приключилась, Эллис? Старые враги? — поинтересовалась я, когда он
