тебе после сотрясения всякие страсти мерещатся?
— Ир, порой я и сам себе не верю, — вздохнул Николай и грустно посмотрел на девушку. — Со мной вообще в последнее время какая-то мистика творится. В поезде, в парке, сегодня на кладбище. Везде, где рядом лес. Понимаешь? Может быть, права была бабуля.
— В каком парке? Ты о чем?
— Вчера вечером, когда ты осталась у родителей, я решил прогуляться по парку, — серые глаза Николая внимательно наблюдали за Ирой. Он понимал, что с ее точки зрения, несет полную чушь. Но и не рассказать он не мог, настолько жутко и тревожно было у него на душе, что держать это в себе было невозможно. — У меня произошло какое-то помутнение рассудка. Перед глазами все начало расплываться, словно воздух сгустился вокруг, стало трудно дышать. Еще помню образ очень красивой девушки, который манил меня за собой. Очнулся я в глубине парка, чья-то собака отбилась от хозяина и своим лаем вывела меня из странного транса.
Ира смотрела на него взглядом, в котором смешались жалость и испуг. Она накручивала на палец прядку своих длинных темных волос, потом отпускала ее, и накручивала заново. Это хоть немного успокаивало и отвлекало.
— Коленька, наверное, зря ты ушел из больницы, — не веря ни одному его слову, быстро заговорила она. — Доктор ведь говорил, что последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Все-таки тяжелая травма головы, стресс и все такое. Но не переживай, скоро ты поправишься и у тебя больше не будет никаких галлюцинаций.
— Галлюцинаций!? — не сдержался Николай. — Ты что из меня сумасшедшего делаешь? Я думал, ты меня поймешь, поверишь! А ты, ты…
— Что я? — холодный огонек блеснул в Ириных глазах.
— Наверное, я ошибался в тебе, — взяв себя в руки, выдохнул он. — Извини, мне надо идти.
Николай резко встал, кинул на стол тысячную купюру и быстрым шагом устремился к выходу. Ира удивленно захлопала длинными густыми ресницами. Не зная, что делать дальше, девушка наблюдала за его удаляющейся спиной. Когда он скрылся за дверью, Ира встала и тоже направилась к выходу. На улице она не смогла сдержаться и заплакала.
— Вот и славненько, вот и сладенько. Все то сладилось у нас, все то получилось, — весело напевали берегини, водя хоровод вокруг Рябинушки. Она стояла в центре круга, низко склонив голову, и умиротворенно улыбаясь, изредка поглядывая на своих любимых подружек. Длинные волосы щекотали лицо, и она то и дело откидывала их назад. Она была по-настоящему счастлива, но почему-то ей ужасно хотелось плакать. Берегиня так долго об этом мечтала, что сейчас не могла поверить в реальность происходящего.
— Пойдем посекретничаем, милая, — молниеносно выхватив из хоровода свою самую близкую подружку Березоньку, Рябинушка потянула ее к пруду. Звонкий смех берегинь разнесся по лесу громкой трелью, выведя из тихой задумчивости Тайгу.
— Чего расшумелись? — раздался ее протяжный, скрипучий голос. И птицы испуганно разлетелись с деревьев, застрекотав, зачирикав, начали бестолково метаться по лесу. — Неугомонные, что же происходит с вами в последнее время? Устала я от вас.
— Ты отдыхай, матушка, мы больше не будем, — ласково улыбнувшись, пообещала Рябинушка. — Мы с подружкой до озера сходим, за рыбками понаблюдаем. Да проверим заодно, не наведались ли к нам ведьмы зелье свое по лесу собирать.
— Сходите, сходите, девочки. А то я старая уж стала, трудно мне все свои владения под контролем держать, — не смогла отказать своей любимице Тайга. И, тяжело вздохнув напоследок всей своей мощью, вновь задремала.
— Что-то не веселая ты, любимая моя. Что же томит тебя, Рябинушка, — тихонько зашептала Березонька, когда они расположились на берегу озера. — Признаюсь, я тебе даже завидую. Ты выполнила свое предназначение, а мне это только предстоит. И от этого страшно. Боюсь я людей, злые они и глупые, как наши подружки говорят.
— А ты им не верь, — окунув в воду белую пяточку, улыбнулась берегиня. — Не правду они говорят. Люди хорошие и добрые, а еще они очень красивые. Слабые только и от этого их еще жальче.
— Чего же в них красивого, — дернула точеным плечиком Березонька. — Видела я одного, бородатый, скрюченный, почти без волос. Вот красота!
— Так это старик был! — звонко рассмеялась Рябинушка и, набрав полную горсть воды, брызнула ею в подружку.
— Нет, они все такие! Страшные и кривые! — забежав в воду по колено, она окатила Рябинушку целым шквалом брызг.
Вдоволь наплескавшись и наигравшись, промокнув с ног до головы, они снова уселись на берегу.
— Ну скажи мне, что случилось, славненькая ты моя, — не успокаивалась Березонька.
— Сама не знаю, что со мной, не понимаю, — громко вздохнула берегиня. — Вроде бы все получилось у меня, с первого раза получилось, так не каждой везет. А на душе как-то неспокойно. Вспоминаю я его, и все внутри меня словно в маленький комочек сжимается, больно становится. Мне еще никогда так больно не было. Очень хочется его еще раз его увидеть, а еще лучше быть рядом с ним всегда.
— Что ты такое говоришь, подруженька? — испуганно зашептала Березонька. — Это же невозможно. Не говорить, не думать об этом нельзя, а то матушка разгневается.
— Я стараюсь, очень стараюсь не думать, — смахнув выступившую слезинку, призналась берегиня. — Но чем больше стараюсь, тем меньше у меня это получается. Знаешь, а я ведь еще два раза к нему ходила. Даже разговаривала с ним, звала его, умоляла пойти со мной.
— Что же ты такое творишь, милая моя! — схватилась за алые щечки Березонька. — Неужели ты совсем рассудок потеряла, красавица? Или заколдовал тебя человек твой? Говорят, что и такое возможно. Помнишь, нам матушка историю про Василину рассказывала? Про ту, что за любимым в люди ушла и там пропала, сгинула, и больше не видел ее никто и никогда?
— Помню, — тихо прошелестела берегиня. — И я ее понимаю. Я бы тоже так смогла. Чем жить без него лучше совсем не жить.
— Не говори так, милая, не надо, — зарыдала Березонька. — Все пройдет, все забудется. Ты снова будешь счастливой и беззаботной. Конечно, уже не такой, как была раньше, ведь скоро ты будешь совсем взрослой. Осталось совсем чуть-чуть. Сколько забот у тебя добавится, сколько дел! Страшно подумать! Но ты не бойся, я тебе помогу. А человека своего забудь, ради меня забудь, прошу тебя.
— Я постараюсь, — пообещала берегиня, но и сама не поверила своим словам.
В этот момент густой кустарник неподалеку заходил ходуном, затрясся, страшный хохот разнесся над озером. Берегини вздрогнули.
— Влюбилась, наша любимица, вот тебе и умница-девица! — оскалив гнилые зубы, ликовали старые ведьмы.
Вернувшись из магазина, Василий Геннадьевич заспешил на кухню готовить больной жене ужин. Он любил порадовать Марину вкусной едой. Раньше он частенько уходил с работы пораньше, чтобы приготовить ее любимое блюдо, куриные рулетики, нежные и очень аппетитные. Супругу свою он всегда жалел, она много работала и часто болела, порой неделями не вылезая из кровати. По дому приходилось суетиться одному. Заботы о маленькой Ирише тоже были исключительно его обязанностью. Но он никогда не жаловался и не роптал на судьбу. Ему нравилась такая жизнь и он обожал свою жену и дочь. Он чувствовал, что нужен им, и это было главное.
Его остановила громкая телефонная трель. Надрывался чей-то сотовый телефон. У него был установлен другой сигнал, Марина предпочитала в качестве мелодии на входящие классическую музыку. Решив, что Ирина забыла свой сотовый, он пошел на звук. В дочкиной комнате музыка была едва слышна. В коридоре стало понятно, что аппарат находится в их с Мариной спальне. На несколько секунд музыка прекратилась, а потом раздалась вновь. Оглядев все полки, заглянув под кровать, он остановился в центре комнаты. Звук шел из-за открытых створок платяного шкафа. Аппарат он заметил сразу, голубоватый свет пробивался из-под шелковой сорочки жены.
