ей в доверие, напроситься в ученицы. А дальше дело техники. Она всегда была самой сообразительной, схватывала информацию на лету, и ей никогда не нужно было повторять что-либо дважды. Она быстро освоит все ведьмины премудрости, и тогда посмотрим кто кого! Тогда Нагире не усидеть на своем троне! Она и сейчас доверяет Верло гораздо больше, чем остальным. Дает ей самую сложную, самую тяжелую работу. Потому что знает, что Верло не подведет. Если ей удастся выполнить и это поручение, то Нагира обязательно назначит ее своей главной помощницей и наследницей. Тем более, что она ей не чужой человек, приемная дочь как никак. Хотя, какое это имеет значение. В их кругах родственные связи никогда не играли роли. Каждый сам по себе. Здесь царили волчьи законы. Даже хуже. Волчица никогда не бросит своего детеныша. Пока он не окрепнет, не наберется сил и опыта, она не отступится от него. Она загрызет любого, кто покусится на его жизнь. А с какой нежностью этот дикий серый зверь смотрит на своих волчат! Она никогда не видела такого взгляда у Нагиры. Никогда!!! Наверное, именно поэтому она ненавидела ее так сильно. Ей страстно хотелось отомстить за эту нелюбовь, за это обидное безразличие, за ее пустые глаза и холодное сердце… и заодно доказать, что она достойна ее любви.
Николай плотоядно посмотрел на серого зайчонка, проскакавшего прямо по его правой ноге, и перевел тоскливый взгляд на берегиню. Чувство голода росло и крепло в нем с каждой минутой. Малина и земляника уже не могли удовлетворить его. От шишек зудел язык и пощипывало небо.
Устав гулять по лесу, они вернулись к заимке. Николай вытащил из домика криво сколоченную лавочку и прислонил ее к стене, она так и норовила завалиться назад. День подходил к концу. Небо окрасилось багряным румянцем. Завтра должна быть хорошая погода. Усевшись на лавку, он поманил к себе берегиню.
— Рябинушка, а ты знаешь, что человек тоже хищник? — начал он издалека. — Да и по своей природе мы — охотники.
— Но ты ел ягоду и шишки! — изумилась берегиня. — Хищники и в рот не возьмут растительную пищу. Их желудки не способны ее переработать. Так же и травоядные, для них съесть кусочек мяса значит убить себя. Так устроена природа.
— Мы едим все, — пояснил Николай, морщась от ноющей боли в желудке. — Но наесться досыта можем только мясом.
— Ты и сейчас голоден? — осторожно покосилась на него Рябинушка.
— Очень, — шумно сглотнув, признался он. — Вокруг столько пищи, а мне постоянно приходится подавлять в себе голод.
— Странные вы существа — люди, — задумалась она. — Странные и жестокие. Мне матушка рассказывала, что вы даже друг друга убиваете. Что уж говорить о бедных зверушках. А тем более о мышках и паучках. А ведь каждая тварь жить хочет.
Рябинушка отвернулась от Николая. Она медленно провела пальцем по кленовому листочку. Затем немного сдавила его.
— Ты слышишь? Он стонет. Даже ему больно, — нежно поглаживая листик, проговорила она.
— Что за глупости, — хмыкнул Николай. — Осенью они сами скинут всю листву. Или в это время крик стоит на всю тайгу?
— Когда ты себе ногти остригаешь тебе больно? — повернулась она к нему.
— Нет, — покачал головой Николай.
— А если их срезать под самый корень? — слегка наклонила она головку.
— Понятно, понятно, — махнул рукой Николай и, встав со скамейки, направился в дом. — Тебя не переспоришь. Только кушать от этого меньше не хочется.
Тяжело вздохнув, Рябинушка направилась следом за ним, но тут услышала голос своей подружки. Она радостно улыбнулась и заспешила к Березоньке, которая ждала ее, облокотившись о дерево.
— Я соскучилась, — грустно призналась берегиня. — Ты совсем забыла про меня. Променяла на человека. А ведь когда-то мы клялись, что никто и ничто не разлучит нас. Помнишь?
— Конечно, помню, милая, — крепко обняв подружку, прошептала Рябинушка. — Но ты должна меня понять. Я люблю, дорогая моя подружка. Люблю всей душой. И не могу расстаться с ним не на секунду. Когда он далеко, мне кажется, что душа моя разрывается на части. Без него мне не хочется ни жить, ни дышать. Моя душа полна только им и порой мне от этого страшно. Никогда и ни к кому я не была привязана так сильно.
— Что же делать? — обеспокоенно заглянула ей в глаза Березонька. — Ты не сможешь оставить его здесь.
— Зато я смогу уйти вместе с ним, — одними губами сказала берегиня.
Березонька округлила свои и без того большие глаза, и ладошкой прикрыла рот, чтобы сдержать едва не сорвавшийся крик.
— Как? — беззвучно прошептала она.
— Пойдем искупаемся! — с наигранной веселостью предложила Рябинушка. Напряженно и хмуро смотрела она на подружку, хотя на губах играла озорная улыбка.
Березонька молча кивнула в ответ. Она поняла, что Рябнушка хочет сказать ей что-то очень важное, то, что не нужно слышать Тайге.
— Коленька, ты отдохни пока, — повернувшись в сторону избушки, крикнула Рябинушка. — Я сейчас приду.
Взметнувшись в небо синим облаком, они растворились в вечернем полумраке.
Наконец, берегиня оставила его одного! Весь день Верло просидела в кустах. У нее жутко затекли все конечности. И, как оказалось, не зря. Покряхтывая и держась за поясницу обеими руками, она вылезла на поляну и побрела к избушке. Надо торопиться, а то эта влюбленная дурочка долго без него не протянет. Не понятно, как она вообще ушла без него. Ведьма уже начала сомневаться, что этот момент когда-нибудь настанет.
Ради этого мерзкого человечишки она даже не станет перевоплощаться. Расходовать на него свою энергию ей не хотелось. Хватит с него и дурман-травы, вызывающей галлюцинации. Подойдя к раскрытой настежь двери, ведьма достала из потайного кармашка туго скрученный мешочек, спешно развязала его, набрала целую горсть мелко перемолотой травки и, хотела забросить ее в дом. Но она не успела даже разжать кулак. Кто-то схватил ее за руку и с силой выкрутил запястье. Ведьма согнулась пополам и от дикой боли заорала во весь голос.
Хватку немного ослабили, отчего боль стала терпимой. Она раскрыла глаза и прямо перед собой увидела две ноги, обутые в кожаные ботинки. Шустрый какой, подумала она.
— Кто вы? — требовательно обратился к ней обладатель ботинок. — И зачем сюда пришли?
— Меня зовут Верло, — прокряхтела она. — А пришла я с деловым предложением. Если ты меня отпустишь, то я скажу, с каким.
— Что у тебя в руке? — тоже перешел на ты Николай.
— Да так, травки немного, — залебезила Верло. — По дороге насобирала. Вечером настоичку сделаю, успокаивающую. Ты руку то мне отпусти, не мучай бабушку.
— Я знаю, кто ты, — еще немного ослабил хватку Николай. — Ты — ведьма. И ты хотела меня отравить.
— Зачем мне это нужно? — искреннее изумилась Верло.
— Значит, ты действительно ведьма, — удостоверился Николай. — А теперь левой рукой достань свой мешок и очень осторожно ссыпь туда все содержимое своего кулака. Если хотя бы крошечка этой пыли вырвется наружу, то я сломаю тебе руку. Поверь, я успею это сделать до того, как умру.
— У меня заклинило спину, — заныла ведьма. — И рука совсем не шевелится. Дай мне встать, и я все сделаю. Обещаю!
— Не дождешься, — сильнее выкрутил ей руку Николай. — Ты теряешь время. Еще одна секунда бездействия — и я ломаю тебе запястье.
Взвыв от боли, ведьма все же сделала то, что от нее требовал Николай. Выхватив у нее плотно набитый мешочек, Николай отпустил ведьму.
— Теперь говори, что у тебя за деловое предложение, — с интересом посмотрел он на ведьму, с
