едва успел подхватить ее за талию.
— Что за глупости, — пытаясь заглянуть в лицо любимой, он пытался воззвать к ее разуму. — Видимо, она просто куда-то спешила. Мало ли что могло произойти в вашей тайге. Может, зайца какого волк загрыз или еще чего. Вот она и решила вмешаться.
— Ты не понимаешь, — глазами, полными слез, посмотрела она на Николая. — Мы не можем никого убивать. То есть, конечно, можем. Но, вместе с душой, покинувшей тело жертвы, уходит и наша душа. Березонька пожертвовала собой ради меня, ради нас. И я… я ее больше никогда не увижу, не поблагодарю. Я так виновата перед ней. Бедная, бедная моя девочка, моя любимая красавица. Ведь я росла с ней. Долгие годы она была моим самым близким существом. Пока не появился ты… Она обижалась, злилась даже. Но все таки спасла тебя.
— Господи, а я ведь и не знал, — сникшим голосом проговорил он и покрепче прижал к себе Рябинушку. — Она была настоящей верной подругой. Мы будем всегда помнить и любить ее. Но уже ничего не изменишь, милая. Нам надо спешить. У нас слишком мало времени.
— Да, ты прав, — горько усмехнулась она. — Совсем скоро и я отправлюсь следом за ней. И мы опять будем вместе. Тогда нас точно никто не разлучит.
— Не говори так, — взяв ее руку и потянув за собой, строго сказал Николай. — У нас очень сильная медицина. Я уверен, что врачи помогут тебе, и мы будем жить долго и счастливо.
— Ваши врачи — волшебники? — поинтересовалась Рябинушка.
— Они лучше волшебников, и намного их сильнее, — грустно улыбнулся Николай.
— Тогда помогут, — удовлетворенно вздохнула она и поежилась. Маленькие противные бугорки бегали по ее телу, вызывая сильную дрожь. Ее руки и ноги были ледяными. Рябинушке было неприятно и некомфортно — впервые в жизни. Еще никогда она не испытывала ни холода, ни жары. Она не могла понять, что с ней происходит. И ее немного пугала мысль о том, что теперь она всегда будет чувствовать себя так.
Пробиваясь сквозь влажные кусты, ступая по мокрой траве, она брезгливо морщилась. Деревья цепляли ее длинные волосы и тянули назад. Не жалея, она обрывала свои пряди, отчаянно вырываясь из их плена. Она не слышала ни одного звука тайги, но ее это нисколько не огорчала. Рябинушка шла рядом со своим любимым человеком в новую и интересную жизнь с ее деньгами, магазинами и врачами…
Когда они, наконец, вышли к путям, солнце уже стояло высоко в небе. Рябинушка смотрела на небесное светило и морщилась от сильной рези в глазах. Она устала и очень хотела спать. Голые ступни были сплошь изрезаны острыми ветками и мелкими камнями. Каждый шаг давался ей с трудом. Вцепившись в Колино запястье, она взмолилась:
— Мне больно идти. И сил совсем не осталось. Такое чувство, что меня лишили всей моей энергии. Я дышу чаще, чем обычно. И, кажется, что это самое сердце бьется у меня в горле. А ведь оно должно быть в груди! Не понимаю, что со мной происходит.
— Ты просто устала, солнышко мое, — ласково посмотрел на нее Николай. — Это нормально. Тебе придется привыкать. Люди не могут сутки напролет носится по лесу. У них просто не хватит на это сил. Даже у спортсменов. А ты у нас обычная юная девушка.
Поцеловав ее в макушку, он уткнулся носом в белокурые волосы.
— Знаешь, а ты даже пахнуть стала по другому, — удовлетворенно прошептал он. — Не лесом, а здоровым женским телом.
— Это плохо? — испугалась Рябинушка.
— Это здорово! — восторженно посмотрел он на нее. — Чумазенькая ты моя. Вот видишь, и грязь теперь к тебе липнет, как ко всем обычным людям.
Уголком влажного от росы платка, сорванного с плеч ведьмы, он принялся нежно оттирать грязные потеки на ее лице. Рябинушка лишь недовольно морщила носик и смешно чихала, когда мелкие ворсинки щекотали ее нос.
— Как бы ты у меня не простыла, — забеспокоился Николай. — Что я тогда буду с тобой делать? Таблетки тебе нельзя… Придумал! Буду отпаивать тебя малиновым вареньем! Вкусно, знакомо тебе и полезно!
— Малина — это хорошо, — кивнула Рябинушка. — Она вкусная. Варенье, наверное, тоже.
— Оно еще вкуснее и слаще, — бережно закутав ее в платок, улыбнулся он.
— Поскорее бы попробовать, — мечтательно закатила глазки она и еще раз громко чихнула. — Какие-то странные звуки. Похожие порой издают зверьки. Из-за этого я часто смеялась над ними. Кажется, что меня щекочет кто-то изнутри.
— Пока не слышно поезда, давай ка снимем с тебя этот балахон, — всерьез забеспокоился Николай. — Пусть он немного просохнет. С этой мокрой тряпки все равно никакого толку. Только мерзнешь сильнее.
Рябинушка покорно позволила ему снять с себя грязное тряпье. Николай аккуратно расстелил его прямо на путях. Усевшись рядом с любимым, Рябинушка с удовольствием подставила свое лицо мягким солнечным лучам.
Николай не мог отвести от нее глаз. Он все еще не верил, что теперь она — ЕГО. Слова ведьмы не напугали его. Николай был уверен, что старуха солгала. Рябинушка выглядела как никогда свежей и юной: ни одной морщинки на мраморном личике, а ее открытый взор детских восторженных глаз горел любопытством и жаждой жизни.
— Все это чушь, — не отрываясь, рассматривая ее, тихо сказал он сам себе. — Не может такого быть. Это у нее старческий маразм начался.
— Что ты сказал? — заинтересовалась Рябинушка.
— Да я так, — присев на корточки рядом с ней, Николай обнял ее за плечи. — Говорю, имя теперь тебе придумать нужно. Люди рябинушкой только дерево называют. У нас другие имена.
— Какие? — чему-то обрадовавшись, широко улыбнулась она.
— Давай, я буду перечислять, а ты выбирай, — предложил Николай.
— Согласна, — чуть не запрыгала от восторга Рябинушка. — Начинай.
— Вера, Маша, Настя, Катя, Валя…, - Николай неторопливо перечислял все знакомые ему имена, но Рябинушка лишь отрицательно качала головой.
— Может, Рая, — растерянно предложил он, но она лишь еще больше нахмурилась в ответ. — Больше не знаю. Кажется, я перечисли все.
— А как звали твою маму? — внимательно посмотрела на него Рябинушка.
— Саша, Александра, — отчего-то напрягся Николай. — Но мне всегда казалось, что это больше мужское имя.
— Значит, у меня будет мужское имя, — тоном, не терпящим возражений, заявила она. — Мне нравится это имя. И на другое я не согласна.
Николай посмотрела на нее долгим пронзительным взглядом, и, резко опустившись перед ней на колени, жадно впился в ее губы. Рябинушка глухо застонала и попыталась вырваться из его объятий, но Николай не позволил ей сделать этого. Он лишь сильнее прижал к себе ее дрожащее тело.
Покрывая поцелуями ее лицо и плечи, вдыхая пока еще чужой, незнакомый, но очень волнующий аромат, он не почувствовал слабую вибрацию.
— Земля шевелится под нами! — испуганно воскликнула Рябинушка, тихонько оттолкнув его от себя.
— Поезд идет! — тут же вскочил Николай. Быстрым движением он накинул на Рябинушку не успевший просохнуть платок и вытолкнул ее с путей.
Все еще тяжело дыша, он замер на шпалах. Когда из-за поворота показался поезд, Николай активно замахал руками в воздухе. Громкий гудок грозно предупредил его о приближающейся опасности.
— Не пугай пуганого, — пробубнил он.
— Коленька, уходи! — испуганно закричала Рябинушка и заметалась вдоль путей. — Он убьет тебя! Не успеет остановиться!
Но машинист уже включил экстренное торможение. Яркие искры посыпались из под колес. Рябинушка в ужасе зажмурилась.
В последний момент Николай выскочил с путей и с трудом перевел дыхание. Поезд промчался еще
