— Мне очень понравился твой подарок. Это именно то, что я хотела, — сказала девушка, ставя свою ступню между его ног.
Мишира наклонилась, показывая ложбинку между грудей, в своем открытом декольте.
— Этот кулон действительно очень идет тебе, — оценил мужчина, — прочти на обороте надпись.
Неожиданно он услышал мысленный зов Андре:
— Ты нам нужен. Ей плохо.
Кристоф тут же отпрянул от Миширы, которая тянулась к его губам, но она не хотела его отпускать и потянула за лацкан пиджака:
— Что-то не так? Ты сегодня такой официальный и в тоже время манящий. Я исполню любое твое желание, загадывай.
— Прости, но о ничего не получится. Мне надо спешить, — говорил он, отрывая ее от себя.
— Нет, ты постоянно куда-то исчезаешь, я не отпущу тебя.
— Мишира, что-то случилось с Лаари, — проговорил он, перемещаясь, но она настолько вцепилась в него, что прибыла в дом вместе с ним.
Лаари лежала на диване в гостиной, ее кожа была бледна, а на лбу выступили капельки пота, волосы разметались по подушке, а у кровати на коленях стоял Андре, обтирая ее лицо губкой.
— Что случилось? — спросил Кристоф.
— Сюрприз.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ты утром подарок получил?
Кристоф вспомнил найденный на подушке рядом с ним серебряный браслет с инициалами сестры и запиской, 'Чтобы всегда помнил обо мне', и кивнул.
— Еще оказывается нас, вечером ждал сюрприз, но, не дождавшись тебя, она решила сделать все назло и вот результат.
— А что за сюрприз?
— Не поверишь, однако Лаари испекла торт, — Это действительно было шокирующей новостью. Девушка ненавидела готовить и когда они с Андре пытались приобщить ее к этому чисто женскому делу, она не просто высказывала недовольство, а портила блюда до такой степени, что их невозможно было есть: то пересолит, то переперчит, до такого состояния, что слезы из глаз. И тогда посовещавшись, мужчины, решили, что лучше готовить самим, чем переводить продукты понапрасну.
— Я не ослышался? — спросил Критоф.
Андре помотал головой, а Мишира удивленно посмотрела на Кристофа.
— И как она дошла до такого состояния? — спросила женщина.
— Узнав, что Кристофа сегодня не будет, и он забыл о своем обещании, она решила съесть все сама, до последнего кусочка. А результат перед вами.
Кристоф улыбнулся, присаживаясь у изголовья Лаари и гладя ее по влажным волосам:
— Ты совсем еще ребенок. Девочка моя, почему ты не позвала меня?
Но ответ Кристофу был не нужен, он и так прекрасно знал, что гордость не позволила напомнить об обещании. Она всегда была такой, даже если ей будет тяжело и больно, но через свои принципы она не переступит, будет идти до конца, и в тех случаях, когда это принимало такие детские формы.
— Кристоф, давай сварим зелье и вернемся к моему камину.
— Согласен, но мне нужно сосредоточится. Возвращайся без меня, а я потом, как справлюсь.
Андре был безумно удивлен, когда Мишира безропотно послушалась, и еще больше удивился, услышав какое заклинание читает Кристоф.
— Не смотри так на меня. Да я закрываю проход.
— Ты сделал ей дорогой подарок?
— Да и когда ты меня позвал, она должна была прочитать надпись.
— Я представляю, какая сцена будет тебя ждать завтра.
— Несмотря на неуемную энергию, едкость и показную навязчивость, Мишира очень понятливая и она не опустится до скандала. Просто перестанет со мной разговаривать, сделает вид, что меня не существует.
Мишира ждала его. Она, конечно не была безумно влюблена, но в груди он вызывал, какие-то чувства и что так же важно составил бы очень выгодную партию. Однако его все не было, тогда девушка начала рассматривать, подаренный им, кулон. Когда Мишира перевернула его горькое разочарование затопило ее душу. На обороте были выгравированы два знака, означавших: 'Прости и прощай'. В бешенстве она решила вернуться к нему домой и высказать все, что о нем думает, а когда почувствовала завесу, очень обрадовалась, что не совершила опрометчивый поступок. Затем в ее голову пришла мысль сказать, что потеряла подарок даже не успев как следует его рассмотреть. Но вскоре поняла, что это просто глупо. Глупо навязываться, пытаться вернуть то, чего нет.
Мишира открыла бутылку дорогого вина, взяла с собой фрукты и направилась в спальню, решив разрешить себе час, лишь один час пожалеть себя, а после она вновь превратиться в стерву, которую все бояться за острый язык.
Готовя зелье, мужчина думал о Мишире и всех остальных женщинах, которым делал такие подарки. Это был не знак, не отметка о его присутствии в их жизни, это была благодарность за частичку тепла, которую они ему подарили. Дорогой прощальный подарок, казалось, просил прощение за то, что его хозяин не смог оправдать ожидания.
Он достаточно много раз прощался, но не мог пересилить себя и не хотел портить жизни себе и той, которую он бы выбрал.
Его мысли прервала горячая капля обжегшая руку. Мужчина осторожно перелил содержимое пробирки в чашку и отнес девушке, которую за время его работы в лаборатории Андре переместил в ее комнату.
Дав выпить лекарство, братья увидели, как сразу прилила кровь к щекам Лаари. Ее дыхание перестало быть таким тяжелым, и сон девушки стал более спокойным и умиротворенным.
— Она проспит до утра, — сказал Андре, и мужчины разошлись по своим комнатам.
Кристофа разбудили раскаты грома. За окном бушевала гроза, ветром клоня деревья почти до земли. Еще одно сверкание молнии осветило комнату мужчины. Он быстро поднялся. С детства Лаари боялась грозы и всегда приходила к отцу. Как-то после его смерти, во время буйства стихии, Кристоф заглянул в ее комнату и увидел трясущийся под одеялом комочек.
И сегодня Темный маг тоже поспешил к ней.
В комнате окно было раскрыто, а Лаари сидела посреди кровати, вздрагивая от нового оглушительного хлопка.
— Что ты делаешь?
— Учусь бороться со своими страхами.
Кристоф улыбнулся и присел рядом:
— Как успехи?
— Пока получается.
Еще один раскат и она уже прижималась к нему.
— Я и вижу.
Мужчина потеплее укутал Лаари в одеяло и уложил на кровать, а затем лег рядом, окутывая своим теплом.
Свежий, наполненный озоном воздух, витал в комнате. Лучи рассветного солнца падали на лицо спящего Кристофа. Лаари бодорствовала уже давно и, прижавшись теснее к мужчине, рассматривала его лицо. Если бы она не знала о его прошлом, то подумала, что он из благородных, настолько аристократичными были черты. Девушке не хотелось будить Кристофа и она просто любовалась им. Затем осторожно провела рукой по темным, слегка вьющимся, волосам. Нежно дотронулась до ресниц. Кристоф открыл глаза.
