Глава 2
Наташа нахмурилась, пытаясь осмыслить новость.
— Ну и что? Нет, не поймите меня неправильно, мне его жалко, но…
— Дело не в том, жалко или нет. Это посол империи. Само по себе убийство посла — чрезвычайное происшествие, которое может сильно осложнить отношения между странами, но беда еще в том, что Жордес — личный друг императора. Они росли вместе.
— Хм… Я все еще не понимаю…
— Я хочу, чтобы именно ты, Призванная, расследовала убийство.
Девочка совсем растерялась.
— Вы серьезно? Но я же…
— Ты — Призванная. И я уже успел убедиться в твоих талантах. Мне докладывали и о деле наследства Гринвера и о том клерке из отдела магии…
— Да я там ничего не сделала, — Наташа нахмурилась. — Мне больше времени понадобилось на то, чтобы убедиться в невозможности взломать систему безопасности, чем на поиск того документа. Знала бы теорию магии лучше, сразу бы это сообразила. Не надо ему окна открывать, когда с документами работает. А его соседу надо внимательней смотреть, что он поднимает с пола, а не совать бумаги сразу к себе в стол.
— И тем не менее. — Мэкалль подошел к двери, выглянул в нее, отдал какое-то распоряжение солдатам и снова закрыл. — Буду откровенным — на твоем участии в расследование настаивал в первую очередь я, и я же протолкнул решение в сенате.
Наташа не знала, смеяться ей или плакать от такого доверия. Мэкалль понял ее состояние и разъяснил.
— Я понимаю твои чувства, но пойми и ты меня… Республика до сегодняшнего дня никогда с таким кризисом не сталкивалась. Были внутренние склоки, случалось, нобили убивали друг друга… некоторые и в этот раз считают, что ничего необычного не случилось, — председатель сената с отвращение швырнул на стол какой-то листок. — Вот, уже доносы друг на друга строчат. Кто-то видел около гостиницы нобиля Грохна и предлагает проверить его.
— А что, его там не было?
— Да кто его знает?! Ну даже был и что? Не верю я, что этот нобиль помчался туда убивать имперского посла. А ведь сейчас многие постараются под шумок свести счета с конкурентами… — Мат Свер махнул рукой на лист.
— Свести счеты?
— Да говорю же, бывало, что нобили убивают друг друга, но это внутренние разборки. Кого убили, его люди и занимаются поисками убийц. Найдут — потащат в суд… ну или сами разберутся. Вот так вот. А кому сейчас можно доверять? Все нобили косятся друг на друга, спорят… Среди всего этого базара только некоторые понимают, что сейчас на кону стоит само существование республики, а остальные принялись выискивать в этом печальном событии возможность извлечь пользу для себя.
— А ваши люди?
— Здесь-то и кроется проблема. Меня тут Гонс Арет уже месяц достает… рассказывает про какую-то службу у тебя на родине, которая и занимается расследованием такого рода дел… Я все отмахивался, но видно зря, сейчас готов локти себя кусать… Впрочем, смысл? Службу создать можно, но где взять людей для неё, умеющих вести эти самые расследования? Если сегодняшний кризис разрешится благополучно, то Гонса и запрягу создавать эту организацию. Инициатива наказуема.
— Так он же не нобиль, — удивилась Наташа, уже разобравшаяся в политической ситуации республики.
— Вот и хорошо. Ни у кого не будет подозрений, что он метит на какую-то политическую должность в сенате. Что же касается моих людей, так я ничем от других нобилей не отличаюсь. На меня так же все с подозрением косятся — а вдруг я намерен воспользоваться ситуацией для увеличения собственной власти?
— Не могут же они все быть настолько глупыми и не понимать…
— Не все. Но эти глупцы самые крикливые, а потому их лучше всего слышно. Я сюда приехал прямо с заседания, так там чуть драка не случилась. Когда я озвучил твое имя, то многие вздохнули с облегчением, ты устраиваешь всех именно потому, что чужак — раз, и что Призванная — два.
— Призванная, призванная… Что вы все заладили об этом!
— Наташа, ты все-таки плохо представляешь отношение людей к призванным. Такие люди считаются лучшими в том, для чего их призывают. Есть даже поговорка: не справится даже Призванный, подчеркивающая сложность дела. Понимаешь теперь? Кстати, хоть мы и теряем время, но я готов все же задержаться и объяснить ситуацию еще раз, чтобы не возникло никакого недопонимания.
— Полагаю, отказаться я не могу? — обреченно вздохнула девочка.
— Можешь. Только учти, что в сенате будет драка за то, чьи люди будут вести расследование, попытки обвинить конкурентов, внутренняя склока. Император и так не отличается долготерпением, а уж такую свару он точно долго терпеть не станет и война станет неизбежной. Против империи мы можем немного посопротивляться, но закончится все для нас печально.
— Война?
— Война будет, — твердо кивнул Мэкалль. — Может нам удастся избежать самого страшного — вряд ли остальным странам понравится, если империя попытается оккупировать их золотые запасы, лежащие в наших банках, но республика понесет громадные потери.
— И я, конечно, единственная, кто может войну предотвратить? — едко поинтересовалась Наташа.
— Ты можешь ПОПЫТАТЬСЯ ее предотвратить или остаться в стороне. Решать тебе. Но ты единственный человек, который может заняться расследованием, не вызвав при этом общей свары в сенате и подозрений у других нобилей. Ты независима от всех центров сил, а потому беспристрастна. И самое уникальное в твоем положении то, что все, кто реально что-то решает в Моригате, заинтересованы, чтобы ты таковой и оставалась. Ну и, конечно, без поддержки ты не останешься. Любая помощь, какая потребуется. Если ты найдешь убийцу, сенат выплатит в качестве вознаграждения восемь тысяч деж…
— Сколько? — ахнула Наташа.
— И, понятно, — невозмутимо продолжил Мэкалль, — все расходы, которые потребуются на проведение расследования, тоже оплачивает сенат.
Деньги Наташе были нужны и очень. Не то, что ей не хватало, но расходы мадам Клонье на переустройство её комнат были большими. И хотя она говорила, что это пустяки, но девочка не хотела оставаться должной.
— И к этой сумме кучу проблем в придачу, — вздохнула она, уже почти сдаваясь. — Но вы же понимаете, что я не профессиональный следователь! Боже, да я же еще маленькая совсем.
— Ты Призванная.
— Да пошли вы все… — Наташа всхлипнула.
Мат Свер вздохнул и пересел поближе к девочке, устроившись на стуле напротив.
— Я понимаю тебя, но пойми и ты.
— О да, девочка-спасительница.
— Ну… не думай, что ты единственная, кто будет заниматься расследованием. Самые влиятельные нобили уже создают комиссию. Ты будешь одной из многих.
— Совсем хорошо, — Наташа уже немного успокоилась, хотя видно было, с каким трудом ей удалось взять себя в руки, но сейчас глаза у нее были сухи, и смотрела она на Мата Свера без прежней затравленности во взгляде. Председателю это понравилось, он даже чуть усмехнулся. — У семи нянек дитя без глаза.
— Что? — удивленно моргнул Свер.
— Пословица такая у меня на родине. Чем больше нянек, тех хуже следят за дитем. Каждая будет надеяться на другую.
— Тут ничего не могу сделать. Я не могу запретить нобилям работать на благо республики, — губы
