— Оливия!
Золотые волосы, словно солнце, глаза цвета вешней листвы… так близко. Демонесса, не веря, смотрела в них, как в зеркало, замирая, чувствуя, как по щекам катятся слёзы…
— Диан? — ещё не веря, шепнула она. Голос не слушался. Губы не шевелились. Но демон, каким-то образом услышав, догадавшись, с силой сжал её руку. По его лицу тоже струились слёзы. Она никогда не видела, его таким… обеспокоенным. Странно…
— Ты жив, — хотелось шепнуть ей. И вечно, вечно смотреть в глубокие зелёные глаза.
Диан наклонился, будто пытаясь разобрать её слова. А она, сделав колоссальное усилие, потянувшись, коснулась его губ.
Пусть потом ей будет стыдно и страшно посмотреть ему в глаза. Пусть потом… потом! Сейчас был только он. И он шептал её имя.
— Оливия… Никогда не оставляй меня…
Красиво. Как музыка… Лучше тем та заколдованная мелодия на лугу. Хоть всё это нелепо, хоть он уже связан браком, но… разве это имеет значение теперь? Жаль только, что и она не может прошептать ему…
— Оливия, я хочу быть с тобой. Всегда…
…Сиренити, замерев в дверях, наблюдала… как её муж обнимает демонессу, как нежно гладит спутанные длинные волосы…
— Моя королева, — ласковый шёпот, робкая улыбка.
'И даже видя это, ты оставишь его с ней? Бездна, почему?!'
Опустив голову, волшебница неслышно вышла.
У неё ещё много дел, бездна, как всегда. И к тому же, надо оставить мужу подарок!
На следующий день по столице разлетится радостная весть — война закончилась! Армия людей уничтожена, союз распался, король Галории исчез. Но не бесследно. В его спальне найдут заявление об отречении в пользу… да, супруга Сиренити, Его Высочества Диана фон Билегварде. Конечно, будут волнения, но после недавнего перевоплощения королевы демонов, открыто выступать побоятся. Пока. Совет аристократов — точнее его остатки — отправят в Галорию в качестве наместников полукровок — детей от демонов и людей. Тех, кому можно доверять. Тем, кто не владеет магией, но живёт дольше людей и должен лучше разбираться в традициях и обычаях Галории.
Сиренити исчезнет, как и король Эдвард. Только Оливия, выздоровев, обнаружит в своих апартаментах портрет — она, юная, полная жизни демоница, танцует на лугу, бескрайнем, как море. Диан тогда, смущаясь, признается, что картину нарисовал он, но понятия не имеет, как она здесь оказалась. На портрете Оливия кажется во сто крат краше, чем в жизни.
А рядом строем будут стоять баночки косметических средств. И книги по тактике и стратегии.
Да ещё Диан найдёт в их с Сиренити спальне, на её подушке массивный золотой медальон с огромным изумрудом. И записку, написанную рунами языка волшебников: 'Дух врага да послужит другу'. Доверившись непонятно откуда возникшему желанию, Диан наденет украшение и спрячет его на груди под рубашкой.
Уж больно красиво мерцает изумруд в свете свечей…
Но пока Сиренити, закусив губу, сражаясь с рвущимися рыданиями, ужасной болью в истерзанном магией теле, сидит на полу, у камина в своих апартаментах и, глядя на выплывающую из-за облаков луну в окне, тихо сетует о несправедливости жизни.
А далеко, через миры, в заколдованном лесу кристалл с серебристоволосой, похожей на куклу девушкой, медленно вращается вокруг своей оси. Ресницы её вздрагивают, а губы неожиданно складываются в грустную, презрительную улыбку.
И лёгкий шёпот скрипки в унисон удивлённому голосу гитары.
Часть 3
Глава 22
— Ваши документы?
Худенькая, сгорбившаяся девушка в ярко-голубом плаще поднимает голову. На усталом лице ярко вспыхивают серые глаза.
— Что? — тихий, но удивительно красивый голос. — Я… не понимаю.
Высокий человек в синей форме — кажется, так чаще всего одеваются стражи порядка в мирах демонов… или только в Нтро? — хмурится.
— Девушка, у вас есть документы? — недовольный голос.
На улице, окутанной вуалью вечерних сумерек, усыпанной пожухлой листвой гуляет ветер. И пусто — только у одного дома словно почётный эскорт — четверо мужчин в одинаково синих формах. Да один маг — старичок в смешном красно-золотом пальто. Именно он подходит к девушке, всматривается в её усталое лицо, отодвигает человека и, улыбаясь, спрашивает.
— Госпожа, ваше имя?
В серых глазах вспыхивает что-то похожее на ярость — или отчаяние? Но тут же гаснет.
— Сиренити, — еле слышный шёпот.
— Простите, госпожа, но мы вынуждены пригласить вас пройти с нами, — тихо говорит маг и протягивает девушке руку. И вдруг вздрагивает — странно, всем телом — и, захлёбываясь кровью, падает на мостовую. То же происходит и с всполошившимися людьми-стражами. Девушка равнодушно смотрит на трупы, на расползающуюся кровавую лужу, в которую шальной ветер тут же наметает листья… Пошатываясь, хватается за ограду.
— Руадан? — хриплый шёпот. — Зачем?..
От ворот отделяется ещё одна тень — высокий мужчина в тёмном плаще. Лёгкая улыбка. Изучающий взгляд.
— Куколка, ты неосторожна, — удивление в голосе. Рука опускается на плечо девушке, сжимает. — Ты ранена. Тебе необходим отдых.
Девушка стряхивает его руку; держась за ограду, медленно идёт к воротам. Повелитель смотрит как она, шатаясь, толкает створки, как спотыкается на посыпанной гравием дорожке. Смотрит, грустно улыбается, догоняет и подхватывает слабо упирающуюся девушку на руки. Не слушая тихих протестов, вносит в дом, уверенно ориентируясь в лабиринте комнат, открывает одну из дверей. Проходит мимо спящей в кресле старушки в одежде жрицы, мимо кровати. Останавливается в укутанном сумраком углу. Девушка во все глаза смотрит на постель и тихо ахает.
— Ты чуть не погибла, Сиренити, — неожиданно серьёзно говорит Повелитель, не спеша отпускать девушку. — И ослабла. Настолько, что даже двигаешься с трудом. Что ты ожидала увидеть — пышущего здоровьем демона, связанного с тобой? Удивительно, что он ещё не умер.
— Руадан, помоги ему. Прошу! — красивый голос дрожит
Повелитель осторожно, двумя пальцами берёт девушку за подбородок, заставляет смотреть в глаза.
— Он умрёт, куколка. Поверь, я знаю, это мой Долг — видеть такие вещи. Он умрёт, как бы ты ни старалась. Ты отвоюешь ему несколько месяцев, от силы — год. И заплатишь огромную цену. Он истощит тебя, куколка. Зачем тебе это?
В серых глазах сверкают слёзы.
— Пожалуйста, Руадан…
Демон качает головой.
— Ответь, зачем?
