Тварей прибавилось. Теперь вдесятером они швыряли частями тела несчастных жертв в толпу, идиотски хихикая.
Я невольно вздрогнул, когда одна из аархов цапнула за воротник куртки девушку лет пятнадцати с длинными белыми, словно молоко волосами. Замерев от страха, она наблюдала, как, злобно вереща, вторая аарха заносит над ней когтистую лапу… как сверкают измазанные кровью клыки…
А потом… видения, толпившиеся в голове в утра взяли верх.
На мгновение блондинка, вырывающаяся из когтей аархов, превратилась в Катарину — и, полыхая от ярости, как тысячи раз до этого, я призвал силу… которой вообще-то не могло быть.
Но она откликнулась.
Сиренити, ахнув, камнем рухнула на крышу собора, не в силах пошевелиться. Сердце словно сжало ледяными когтями, перед глазами поплыло. На миг волшебнице почудилась золотистая цепь, соединившая её и демона… Брас, к которому бездна, наконец-то, вернулось настоящее обличие. Брас, вокруг которого вихрится чёрный ураган силы.
— Идиот, ты что творишь?! — прохрипела она, силясь подняться.
Ааархи, не прекращая визгливый хохот, неслись к ним.
— Прекрати! — крикнула волшебница, теперь по-настоящему чувствуя, как сердце начинает биться всё медленнее и медленнее, а из глаз струятся слёзы. — Пре…кра…ти…
На мгновение, растянувшееся словно бы на часы, она увидела, как Брас оборачивается. Как гаснет огонёк в глазах демона. Как исчезает чёрный вихрь вокруг него.
А потом аархи рухнули на них.
Сиренити успела только хрипло крикнуть, рыдая от бессилия. И изящными когда-то пальцами, теперь ставшими когтями, разрезать кожу на запястье.
Потом золотая цепь, соединяющая её и демона, натянулась. Тренькнула и…
И чёрным обухом обрушилась тьма.
Открыть глаза оказалось на удивление сложно. В голове трещали искры, временами превращаясь в настоящий пожар. Уши звенели от ненормальной тишины. Очень незнакомые ощущения, из тех, что я не хотел бы повторять впредь.
И куда делась такая уютная темнота? Свет, наоборот, резал глаза, но слёз почему-то не было.
Всё встало на место резко, в одно мгновение. Свет как-то съёжился и померк. Голова всё ещё трещала, но уже не так сильно, как хотя бы минуту назад. Остальное тело я тоже чувствовал… А зря. Болело оно невыносимо.
Как же я ненавижу это хилое человеческое тело!
Глубоко вздохнув и инстинктивно отметив, что воздух холодный и свежий, я попытался пошевелиться. Лучше б я это не делал — боль вытсрелила с такой силой, что всей выработанной за тысячелетия выдержки едва хватило, чтобы не застонать.
Рядом кто-то плакал. Не рыдал в голос. Нет, только тихонько всхлипывал, временами задыхаясь и глотая слёзы.
Слёзы… Образ светловолосой девушки, сидящей на коленях в пустом храме, мгновенно возник в голове.
Катарина?!
Вид светловолосой девушки, бьющейся в лапах аарха, молнией промелькнул пред глазами. Делая колоссальное усилие, я повернул голову на звук.
Не Катарина.
В кресле рядом с кроватью, где я лежал, сидела Сиренити и, закрыв лицо руками, тихо, самозабвенно плакала, явно наслаждаясь процессом. Чёрные волосы свесились на грудь, плечи вздрагивали, тонкие пальцы судорожно сжимались. Я непроизвольно улыбнулся — странно было видеть, как эта ведьма хоть что-то делает от души. Обычно она скорее себя заставляла, чем проявляла настоящее желание.
— Си…ре…ни…ти, — даже мне голос показался странным — слишком слабый, слишком хриплый…
Девушка вздрогнула. Медленно, очень медленно отняла руки от лица и посмотрела на меня совершенно круглыми серыми глазами, в которых всё ещё стояли слёзы.
Кажется, я улыбнулся ещё шире — и всесильная колдунья, размазывая слёзы по лицу, с силой размахнулась и врезала мне по груди подушкой.
— Идиот! Как ты мог?! Глупец! — кричала она, молотя подушкой — не менее самозабвенно, чем до этого рыдала. — Ты чуть не убил нас! Я… я… я думала… Я думала, что ты умер! А ты?! Ты!
'А я жив', — усмехнулся я про себя, пытаясь отвернуться от очередного удара подушкой.
— А ты смеёшься надо мной, мерзкий демон! — вопила девчонка, почти перейдя на уровень ультрозвука. — Ты даже не представляешь, — удар подушкой, — что, — удар подушкой, — могло, — снова подушка, — случиться!!
Наконец, подушка выпала из обессиливших пальцев, и Сиренити рухнула в кресло, снова закрыв лицо руками. Именно сейчас она казалась очень несчастной.
— Прости, — прошептал я, абсолютно не понимая, за что извиняюсь. Но опыт общения с собственной сестрой, которая периодически закатывала нам с братом истерики, особенно после смерти отца, показывал, что это самое верное решение в данный момент.
— Ты последний… глупец, Брас! — выдохнула Сиренити, опуская руки. И подозрительно глядя на меня, тихо спросила. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — легко соврал я, глядя волшебнице в глаза.
— Ах ты ещё и чувствуешь себя нормально! — снова завопила, но, вздохнув, покачала головой. — Из-за твоей… вспышки мы и правда чуть не погибли. О чём ты думал? — и не дожидаясь ответа, продолжила. — Если Эру почувствовала твою силу, как думаешь, сколько времени ему потребуется, чтобы найти тебя?
Я поморщился. Ненавистный брат!
— Они умирали. Люди на площади, — вспомнив, что там творилось, сказал я. — Неужели тебе не было их жаль? Ты ведь могла помочь.
Впрочем, кто я такой, чтобы её винить? Если бы не воспоминание о Катарине, я вряд ли и сам…
— Люди?! — прервала мои размышления волшебница. — И с чего это ты стал так сердоболен? Люди! Ха! В опасности были мы, Брас! Понимаешь? Мы!
Глядя на её презрительную улыбку, я прошептал:
— А ты всегда думаешь только о себе?
Сиренити встала, скрестив руки на груди.
— Знаешь, мне я как-то ближе, — угрюмо ответила она. — Что, забыл, сколкьо нам пришлось просидеть в заколдованном доме? Или как все эти люди набросились на тебя в кафе, когда увидели твоё изображение под надписью 'Разыскивается'?
— Они ничего не понимали.
— Да ладно! — фыркнула девушка. — Не понимали! Думаешь, они бы тебе потом спасибо сказали, эти люди? После того, как ты бы их спас? Да? Как бы ни так! Отдали бы Эру на блюдечке! — последние слова Сиренити почти выкрикнула.
Воцарилась гулкая тишина. Девушка села на краешек постели, печально глядя на меня.
— Кроме того у меня нет права им помогать. Я просто не могу, Брас. Не могу.
— Почему? Ты же сильнее аархов.
Волшебница покачала головой.
— Существует равновесие… А! Ты не понимаешь… Забудь, Брас.
Снова тайны? Как же она надоела со своей осторожностью и скрытностью!
— Что случилось с аархами? — спросил я чуть погодя.
— Сработал мой амулет, — всё ещё злясь, ответила девушка.
Амулет? Готов поклясться, ничего подобного на ней вечером не было!
Словно прочитав мои мысли, волшебница закатала рукав кофты и протянула руку. Около запястья
